Граница миров
Шрифт:
— Готовься, — промолвила она. — Сейчас мы будем открывать порталы.
Так делалось всегда. Сотники и Нимфа открывали порталы, а гвардейцы проходили в них. Командиры шли последними.
И в этот раз поступили точно так же. Нимфа и сотники встали в круг и взялись за руки. Андрей стоял между командиром и Чайкой, но сейчас его такое соседство ни капли нe смущало и не отвлекало.
Все одновременно закрыли глаза и произнесли формулу заклинания. Тугие потоки Волшебства хлынули от каждого сотника и свились, образовав огромное черное пятно, — портал не самого высокого уровня.
Гвардейцы построились по
Серый Отряд стоял посреди покрытой пеплом серой равнины. Она была столь огромна, что конца или края ее не было видно.
— Пепельные Равнины, — тихо проговорила Чайка и поежилась. — Нас обманули.
И Андрей знал, что она права. Только не Синнэ обманул Серый Отряд, а тот, кто дал Чародею информацию о готовящемся заговоре. Эльтэрро хотел убрать Серый Отряд из Империи и своего добился. Из Безжизненных Земель порталы в обратную сторону не открываются. Теперь им придется выбираться самим, а это сложно, чертовски сложно.
А еще они не успеют предотвратить то, что уже все равно случится. Никто уже не успеет остановить безумца Эльтэрро, Лишенные Имен вернутся…
Эльтэрро устало опустился в кресло. Его черное одеяние, расшитое звездами, колыхнулось и изменило свой цвет с лилового на темно-синий. Сейчас подобная одежда была не в моде. Точнее, она была не в моде последние триста лет, но Чародей никак не мог отказаться от своих привычек, а новые веяния только раздражали его.
Эльтэрро был очень стар. Ему было столько же лет, сколько самой Империи. Он все еще оставался верен старому Черному Волшебству и знал, что хоть оно и сложнее современного, но зато надежнее. Нынешнее Чародейское Искусство лишь власть над иллюзиями, а вот древние Силы… Они давали власть над слишком многими аспектами бытия, чтобы современные вертопрахи смогли с ними управиться. Потому и появилось Волшебство Иллюзий, ценность коего была не выше арбузных корок в мусоре — слишком простое, слишком эффектное…
И вот теперь Эльтэрро завершил величайший труд в своей жизни. Он наконец-то закончил создание формулы Высшего Заклинания Воплощения. Синнэ помог убрать из Империи Серый Отряд, и все было готово. Но Чародей решил отложить приведение заклинания на следующую ночь, когда новолуние вступит в полную силу. Именно тогда Эльтэрро сможет возродить всех пятерых Восставших, всех Лишенных Имен.
Заклинание было построено так, что получившие плоть Лишенные Имен будут вынуждены некоторое время повиноваться Эльтэрро, и вот тогда он докажет этим j ювояв-ленным академикам Чародейского Искусства, кто настоящий Волшебник, а кто всего лишь базарный фокусник.
Пять величайших демонов, пять величайших порождений Зла на короткое время окажутся во власти Эльтэрро и вот тогда… О да, тогда он будет повелевать Империей, а Демонам он оставит Пограничье. Им и не нужны другие земли…
За этими мыслями Эльтэрро не заметил, как уснул. Он проспал довольно долго, до полудня следующего дня. Когда солнце встало в зените, Чародей проснулся и вскочил с кресла. Застонав от боли в затекшей ноге, он поковылял к умывальнику и быстро ополоснул лицо водой, чтобы немного взбодриться. Не помогло. И все же Эльтэрро медленно и неохотно поплелся в подвал, где ему нужно было подготовить все необходимое для приведения заклинания в действие.
Он долго спускался по винтовой лестнице вниз. Казалось, что лестница ведет к самим Корням Мира, но Эльтэрро знал, что до них еще неизмеримо далеко. И где-то там, обреченные на вечную муку, корчатся в бесконечной агонии Демоны, жаждущие, как он думал, вырваться и отомстить.
Для заклинания Эльтэрро были нужны два живых нетопыря, мертвый адский пес, мозг русалки, глаз младенца, семя непорочного юноши и девственница. Все это имелось в наличии. Девушка, правда, уже была на грани безумия из-за темноты и страха, но это не было важно.
Эльтэрро приволок за волосы связанную обнаженную девушку. Она уже не могла кричать и только жалобно скулила. Он привязал ее к каменному алтарю в центре пещеры, стены которой тонули во мраке. Неожиданно взгляд девственницы прояснился, и она посмотрела в глаза своему мучителю. Эльтэрро только отметил, что выглядела она не очень хорошо, да и не могло быть по-другому.
— Мой родственник — сотник Серого Отряда, — вдруг ясно проговорила она хриплым от слез и криков голосом, — он отомстит за меня.
— Угу, — согласился с ней Эльтэрро, деловито наносивший на алтарь серебрянкой Руны Истинного Волшебства, — если выберется из Безжизненных Земель.
Девушка беззвучно заплакала и больше ничего не сказала. Тем временем Эльтэрро нанес все Девять Рун и, размешав семя юноши и кровь одного из нетопырей, стал изрисовывать различными волшебными знаками тело девушки. Она содрогалась при каждом прикосновении к ее коже кисточки, сделанной Чародеем из ее же волос.
— А я, кажется, догадываюсь, кто твой родственник. — Эльтэрро на секунду приостановил свою работу и взглянул в лицо девушке. — Это Андрей. Точнее, Андрей Элайн. Ты очень на него похожа. Те же высокие скулы, точеный подбородок с ямочкой, тонкие, но не злые губы, орлиный, очень аристократичный нос… — Он помолчал. — А еще вашу семью всегда отличали глаза цвета меда. Удивительные глаза, — он ухмыльнулся. — Я думаю, что Демоны останутся довольны такой жертвой.
— Ты их плохо знаешь! — выкрикнула девушка, содрогаясь от рыданий.
— Ну-ну, тебе-то откуда их знать?
Чародей не замедлил вернуться к прерванной работе. К вечеру тело девушки было полностью покрыто невероятно сложным рисунком, состоящим сплошь из сложнейших символов Истинного Волшебства Тьмы. Эти символы складывались в еще более сложные руны и знаки, а те — в еще и еще более высокоуровневые заклинания. Все это вместе было точной копией сети, удерживающей Лишенных Имен в их огненной темнице. Эльтэрро потратил не одну сотню лет, чтобы разобраться в этом заклинании, и теперь по праву гордился своей работой.
После того как тело девушки и алтарь были полностью покрыты волшебными символами, Эльтэрро взялся за самую сложную часть ритуала. Он разрезал глаз младенца, предварительно сваренный в молоке женщины, чей ребенок умер, на четыре неравных части. Потом он скормил одну нетопырю, одну запихал в рот девушке и, хоть она и пыталась ее выплюнуть, заставил проглотить страшное угощение. Третью съел сам, а четвертую размазал по животу девственницы. Потом он проделал то же самое с мозгом русалки и с внутренностями мертвого адского пса.