Граница не знает покоя
Шрифт:
Раздается стук в дверь.
— Войдите!
Входит Мальчиков. По его взволнованному виду комендант догадывается, что случилось что-то. Мальчиков протягивает коменданту шнурок с резинкой.
— Товарищ майор! Наряд сержанта Катомина у погранзнака 972 при задержании животного обнаружил вот это…
Офицеры склоняются над шнурком. Резина явно не с отечественного противогаза, а иностранного происхождения. Громобой резко выпрямляется.
— Чей теленок?
— Гражданки Копытько.
Молниеносный
— Разрешите доложить, товарищ майор! — Мальчиков решительно смотрит на коменданта. Тот в это время разглядывает карту в планшете. — Этот теленок известный. Житья от него нету. Всюду шляется, все жует. На днях у ефрейтора Кашкина поясной ремень сожрал. А нынче ночью сжевал, наверно, эту штуку у нарушителя.
— Сжевал-то сжевал, но кое-что у того осталось, надо думать…
Звонок телефона обрывает эти сказанные будто про себя слова Сагайдачного. Комендант берет трубку. Слушает. Быстро кладет ее. Оглядывает всех…
— У соседа на контрольной полосе — следы. Прорыв! Объявите тревогу. Заслоны — в тылы. Катомин где? На заставе? А его Рекс выздоровел?
— Все в порядке, товарищ майор!
— Вызвать Катомина с собакой… Поедем на стык — сосед помощи просит.
Все устремляются к двери.
Выходят во двор. Застава пришла в движение. К машине подходят офицеры, старшина заставы. Вместе с ним в машину забирается подбежавший с собакой сержант Катомин. Гаэик быстро заводится, пыль взвивается за кормой, и машина мчит по дороге вдоль границы.
Контрольно-следовая полоса на границе. Над ней склонились два офицера. Невдалеке стоят остальные пограничники. Один из офицеров, рыхлый и толстый — это комендант майор Рябчик — выпрямляется, гневно смотрит на второго.
— Эх, вы! Что же не заметили? Видите, каблуки вдавлены? Не видите? Ясно, человек задом наперед прошел. Это ребенку видно. А вы в ту сторону пошли!
Подзывает пограничника с собакой.
— Вот. Обратный след проработать! Давай!
Собака обнюхивает следы на вспаханной рыхлой земле и уверенно бросается в обратную сторону. За ней бегут все пограничники.
Широкий ручей — почти речка. На одном берегу мечется из стороны в сторону на поводке у пограничника светлая овчарка. Несколько офицеров ходят на противоположном берегу. Нагибаются, что-то рассматривают и опять расходятся в разные стороны.
На горизонте, в перспективе грунтовой прямой дороги показывается облачко. Приближается автомашина. Газик останавливается, и оттуда все выходят. Майор Громобой идет к офицерам и на середине мостика встречается с майором Рябчиком. У того злое красное лицо. Пот заливает шею.
— Ну и чертова штука получилась! — отдувается Рябчик. — Первая поверка, лишь рассвело, заметила следы на
К ним подходит остальные офицеры и старшина Мальчиков. Громобой смотрит налево — там лес, вперед — там уходящая вдаль дорога, направо — там еле-еле видна окраина села. Немножко поближе — запущенный, почти обрушенный сарай.
— Это Боровое, кажется? — Громобой показывает на контуры села. — А это чья стодола? Не Копытько ли?
Перехватив взгляд коменданта, Мальчиков уверенно отвечает:
— Да, хозяйство Фроси Копытько.
Громобой с Сагайдачиым многозначительно переглядываются.
— Катомина с собакой!
Забиров вызывает Катомина, и Рекс по его приказанию нюхает следы, обрывающиеся у ручейка, затем все приехавшие да еще толстый майор Рябчик в придачу втискиваются в газик. Машина по проселочной огибает поле и берет направление к сараю.
У распахнутых дырявых дверей сарая все выскакивают из машины. На шум мотора оттуда выходит неопрятная старуха с граблями. Это Фрося Копытько. Посторонившись, пропускает она в сарай пограничников, сама остается снаружи. Около нее задерживается Сагайдачный. Поблизости — Катомин с собакой.
— Бабушка! Никого чужих не видели?
— Ничего не видела…
— Никто не ночевал здесь?
— Нет, кажись…
— А в точности?
— Да нет, говорю!
Сагайдачный вынимает из кармана шнурок.
— А теленок есть у вас?
— Есть…
— Васькой зовут?
— Ну, Васькой…
Вплотную подходит к Копытько. Смотрит в упор.
— Нехорошо, бабка. Васька все и выдал. Вот шнурок отгрыз. Зачем пустила ночевать? Зачем скрываешь?
Старуха бледнеет… Безнадежно машет рукой…
— Ну, ночевал… Ну, в сарай пустила… Жалко, что ли? Почем его знаю?
Сагайдачный, Катомин с Рексом и остальные пограничники устремляются в сарай.
Здесь еще ничего не найдено, лишь в полутьме громоздятся горы сена. Трудно в этом хаосе что-либо разобрать.
— Ищи! Ищи! — скомандовал Катомин, и Рекс бросился в правый угол, слегка рыча, разгребает лапами сено. Вот показывается сверток. Собаку оттаскивают. При свете фонариков видны сырая еще одежда, резиновый комбинезон и особенно выделяются два скафандра.
А собака все рвется с поводка, активно тянет в одном направлении. Рекс взял след. Видно, как, натянув длинный поводок, овчарка ведет Катомина. С ним Мальчиков. Сагайдачный бросает на ходу Забирову: «Задержите, допросите Копытько», — и тоже догоняет ушедшую тройку.