Граница Пуст0ты
Шрифт:
– Кто такая Сара? – я произнес ее имя случайно, но это случайно, помогло разрядить разговор и перейти от взаимных препирательств к обычному диалогу.
– Тебя это не касается. Лучше скажи, ты сделал запрос в банк?
– Да, мы попросили главу расчетного отдела прийти на работу пораньше. Судя по истории операций, последний раз Донован снимала деньги со счета три месяца назад. Сумма незначительная для расценок черного рынка. Около полугода никаких отчислений на счет не поступало. На работе, она могла попросить делать расчет наличными. Накладные в таком случае, хранятся непосредственно в резервах Компании. В ближайшее
– У нее могли быть заработки на стороне. Многие предприятия не против совмещения при наличии нескольких имплантов.
– Да, возможно. Но информация об этом, также находится в резервах Компании. Есть результаты по вскрытию?
– Я просил сшивателей начать извлечение импланта. Прошло около шести часов. Есть смысл побеспокоить их снова.
– Тогда выходи, подброшу тебя до министерства.
– Я в состоянии добраться сам. Если хотим скорее выйти на Картель, таскаться повсюду вдвоем не лучшее решение.
– Кажется ты забыл, но свою машину ты оставил на мосту. Эвакуационная службы позвонила мне ночью. Они забрали ее на стоянку. Хочешь потратить лишние два часа, выуживая ее от туда или предоставишь это кому-то из отряда?
– Уговорил.
– Жду тебя внизу.
Он усмехнулся и бросил трубку. Покончив с таблетками, я оставил одну для приема, и забросил в рот. Если бы извлечением все заканчивалось, многоликие исчезли бы за пару месяцев. Операция не дает гарантий, что новые «отростки» не появятся. В случае с пустыми, возрождение грозит более серьезными последствиями, чем деление. Чем дольше ты существуешь без души, тем меньше приспособлен к ее возвращению. Это как питаться одними овощами и резко вернуться к мясу (несварение – самое безобидное, что с тобой может случиться). 60 лет назад Корпорация выпустила новое поколение нейтрализаторов. Количество отклонений сократилось, а вот количество жаждущих заполучить зерокс – возросло.
Я сунул таблетки в карман и спустился на парковку. Джон ждал меня в машине, с двумя стаканчиками кофе.
– Я подумал, нам не помешает взбодриться. Ночка та еще вышла.
– Да, тут ты прав.
Даже, если бы солнце светило вовсю, а облака от заводов унесло ветром, город от этого не стал бы чище, чище от мусора, людей, заголовков общества «душ». Несмотря утренний холод, кто-то сидел прямо на обочине, прикрывая полученные за ночь синяки – синяки от побоев, секс-игрушек, второсортных наркотиков. Кто-то только возвращался домой, едва перебирая ногами. Большинство же, как и мы, ютились в пробках, для которых было еще слишком рано, но которые встречались на каждом переезде. Примерно через час, Джон высадил меня у ворот в министерство, а сам направился обратно в отдел, чтобы продолжить работу. Многие патрульные избегают министерства. Счастливые лица в холле заставляют их сомневаться, в своем выборе служить долго и безвозмездно, или же пробуждают злость, что, собственно ведет к одному – к сомнению. Редко, кто спокойно минует коридоры и не вынуждает себя отворачиваться, когда новая партия душ, прокатывается мимо него в тележке.
В регистратуре меня направили в седьмую лабораторию. Вскрытие проводили восемь человек, но для консультации хватит и одного. Я прождал около десяти минут, прежде, чем дверь снова открылась. Это был тот же сшиватель, с которым я говорил вчера. Он выглядел все таким же бледным и усталым, и именно эта усталость лишила его былой враждебности. Он приветственно протянул мне руку, и, не дожидаясь, когда я отвечу тем же, сжал мою ладонь.
– Мистер Пустой. Я Самуэль Эшмол. Простите меня за вчерашнюю грубость. Я не должен был так реагировать на вашу просьбу. Мы ведь делаем одну работу.
– Что по результатам? Вы смогли извлечь имплант?
Он уклончиво улыбнулся и кивнул на стоящий рядом стол.
– Ночка была тяжелой. Мы смогли извлечь лишь половину. Остальное пришлось экстренно зашить и оставить до утра. Но мы делали идентификацию и с меньшим количеством.
– Вы уже прогнали имплант по базе?
– Дано, результат отрицательный.
– Что это значит?
– Человека с таким строением души, в министерстве нет. Если бы донором был государственный многоликий, система бы выдала совпадение в структуре. Но ничего, даже малейшего пересечения.
– Значит, кто-то со стороны. Иначе, он бы был в реестре.
– Да, но у нас нет совпадений даже в теневой базе. А там собраны данные по многоликим именно с черного рынка. Как правило, Картели набирают себе определенное количество душ и отпускают многоликого. Активность его души слишком высокая, чтобы спрятаться от радаров полиции, если разок засветиться. Возможно, ваш донор единичник. В этом случае, база полиции вам в помощь.
– Только идиот пожертвует своей единственной душой, зная, какое за этим последует наказание.
Эшмол развел руками и немного погодя, произнес:
– Вы не хуже меня знаете, на что готовы пойти люди, ради желаемого.
– Вы смогли остановить деление?
– Да, но я не даю гарантий, что оно не повториться. За разрывом импланта последовала реакция между душами. Долгое взаимодействие вызывает изменения в структуре, отсюда идет деление и отсюда, начинается разрушение структуры слабейшего из образцов.
– То есть, Донован может не выйти отсюда?
– Об этом, пока рано говорить. Но есть возможность, что ее переведут в сектор D, к другим многоликим. Если, конечно, ее сердце не откажет раньше.
– Меня интересует оболочка триггера. Она растворяется в течении 9-12 часов. Ее след еще должен быть внутри.
– Да, мы нашли немного. Вывести наружу не смогли, но состав установить удалось. Не самое плохое сочетание компонентов. 12 совпадений из 15 возможных. Для черного рынка – это прорыв. Хотя за 100 лет, никто так и не смог достигнуть уровня оригинала.
Эшмол протянул мне папку с анализами и указал отдельно на графу с составом.
– Я могу забрать результаты с собой?
– Да, конечно.
– У меня есть еще один вопрос– он поддался вперед и стал внимательно слушать – Вы сможете распознать генетический след у импланта?
Эшмол усмехнулся и отвел взгляд куда-то в сторону, думая над ответом.
– Это работа не на пару часов. Генетический след, как часть общей структуры мог также повредиться. Плюс, даже в условиях изоляции имплант все еще слишком активен. Я попробую, но обещать не стану.
– Хорошо. На этом все.
Отсутствие «носителя» в базе осложнит поиски. Если не удастся распознать генетический код, то основной упор придется сделать на опрос свидетелей. Весь час, что я пробыл в министерстве, телефон в кармане не переставал звонить. Телефон завибрировал вновь, как только я вышел из лаборатории.