Граница у трапа
Шрифт:
— А мы не зачерпнули, — гордо сказал Вовчик. — Салаги!
Я протянул ему мешочек с рыбой,
— Неси домой.
— А ты?
— Останусь позагорать, поплавать.
— И я с тобой.
— Хорошо. Но с одним условием — пристрой нашу рыбу так, чтобы не испортилась. И чтоб не стянули.
Вовчик метнул на меня быстрый взгляд, но я сделал вид, что вовсе не обмолвился.
Он взял кукан, поднял валявшийся прут, стал вгонять его в песок у самой воды.
— Вымоет волной и унесет, — покачал я головой. — Лучше вырой этакую лагуну, дай туда побольше воды и оставь
Он с увлечением принялся за работу.
Я лежал на полосатой подстилке, смотрел на малого, вспоминал беззаботные годы отрочества. Как было хорошо — каникулы, никаких хлопот... Главная проблема — гулять как можно больше! Хорошо было!
— Раджа! — сказал чиф собеседнику, мывшему руки в умывальнике команды. — Подстрахуешь меня.
— Так серьезные дела не делаются.
— Сам знаю. Эта дурочка сейчас говорит с ним. Я не уверен, что ей удастся убедить его, поэтому подготовь все.
— А что станем делать с Ортопедом?
— Что захочешь. На твое усмотрение.
Чиф стряхнул капли воды с рук и вышел в коридор.
Мэй слишком долго медлила, но сегодня твердо пообещала переговорить с капитаном — время торопило. До русского порта оставалось совсем немного. Предстояло определить — с кем капитан, клюнет ли на жирную приманку. Если не согласится...
Чиф закрылся в своей каюте и стал ждать условленного с Мэй времени.
С капитаном он встретился в узком коридорчике на нижней палубе у входа в нежилую каюту за минуту до назначенного срока.
— Прошу!
— После вас.
— Боитесь, что всажу нож между лопаток? — нехорошо усмехнулся капитан. — Это не мой стиль.
Чиф грустно улыбнулся в ответ и вошел в нежилую каюту первым.
Он стал спиной к открытому иллюминатору.
Капитан остановился у выхода.
— Зачем вызывали меня через Мэй? Сами не могли?
— Мэй передала мою просьбу?
— Она сказала, что вы хотите видеть меня. В чем дело?
— Хотел посоветоваться насчет бункера, — невинно сказал чиф. — По-моему, в русском порту вместо двухсот тонн надо взять четыреста.
— До Бимбао хватит и двухсот. Если вы намерены отправиться дальше, можете сойти и взять билет. Кстати, кто заплатил бы за лишний бункер?
— Мы. И гораздо больше, чем обычно.
— Вы будете платить, а я расплачиваться?.. Вы подумали о том, что мы можем вообще не бункероваться и не брать груз?
— Как это?
— А так. Хозяин на судне я. Мы пойдем прямо в Бимбао.
— Вы забыли...
— О приказе Донована?
— О Мэй.
Капитан секунду-другую молчал, потом шагнул в сторону, открыл двери.
В дверном проеме показался высокий парень — человек Донована по кличке Ортопед. Он шагнул в каюту, закрыл дверь, и в это мгновение что-то мелькнуло в иллюминаторе, в воздухе просвистело лезвие, которое воткнулось ему в горло.
Сраженный лезвием, Ортопед, не пикнув, сполз спиной по переборке к ногам капитана.
Чиф скользнул вперед и ударил капитана ребром ладони по кадыку. Капитан свалился на подручного.
Чиф метнулся к иллюминатору.
— Скорее!
Кто-то, распластавшийся за бортом на люльке, с которой чистят и красят борта, по-обезьяньи вскарабкался на палубу.
Чиф открыл рундук, вынул припасенный большой мешок с застежкой, расстелил его на палубе.
В каюту вошли без стука. Вошедший рывком задрал рукав капитанской блузы, вынул из кармана коробочку, из которой был извлечен шприц, воткнул иглу в тело.
Те же руки помогли чифу засунуть Ортопеда в мешок, закрыть застежку.
— Ловко у тебя получается, — похвалил чиф.
— Когда-то служил в санитарной роте.
— Пошли. Ночью выбросишь.
Подхватили и выволокли безвольное тело капитана. Закрыли двери на ключ, потащили одурманенного наркотиком капитана по коридору в его каюту.
Едва троица скрылась за углом, как у двери нежилой каюты оказался Хосе. Действуя отмычкой, он открыл двери, вошел, нагнулся над мешком, открыл застежку, посмотрел на убитого, не признал в нем никого из команды, закрыл застежку.
Двери каюты закрыл той же отмычкой.
В каюте капитана чиф свалил тело хозяина на постель, сказал забившейся в угол Мэй:
— Ну, что, Мэй? Ты не убедила его, что нам надо обязательно попасть в Манти. А могла, могла бы. Он часто рассказывал, как хорошо вы понимаете друг друга. Теперь слушай внимательно и запоминай... Если ты хоть словом, хоть взглядом дашь кому-нибудь понять, что мы везем, куда везем и что с капитаном, я не ручаюсь за твою жизнь. Если в русском порту что-то заподозрят, все мы, и ты в том числе, сядем на много лет в тюрьму. У русских закон построже, чем в других странах. Это в Голландии дают максимальный срок двенадцать лет, а у русских... Если же рейс пройдет благополучно, я выполню обещание. Я добрее капитана. Но с условием, что ты станешь моей послушной девочкой. Подойди-ка!
Чиф уселся в кресло, вытянул ноги.
Мэй медленно шла к нему, а он уже был мыслями в Манти. Предстояло много работы — наладить контакты, договориться с регулярными поставщиками, переоборудовать «Сансет», обеспечить транспорт, расставить в нужных местах свой персонал и, главное, обеспечить безопасность груза. А также свою.
Мы с Вовчиком брели со своего поста у филателистического магазина.
— Может, ты его не заметил? — спросил я. — Или позабыл, каков он с виду?
— Не было его, — хмуро ответил Вовчик. — Не пришел.
Я вздохнул. Или малый темнит, или действительно «коллекционер» больше не ходит к магазину.
— Юра, а ты много контрабандистов поймал?
— Сорок бочек, — пошутил я, — и все с ножами. А что?
— Да так, просто...
— Почему спросил?
— Жалко мне их.
— Да? Странно.
— Я недавно «Челкаша» читал...
Я рассмеялся.
— Эх, Вовчик! Старой информацией питаешься. Плохо, что литература больше не занимается нашим городом. Начитаются люди Горького, Бабеля, Паустовского и прут к нам за романтикой. Приезжают и — разочарованы. Контрабандистов нет, пивных мало, Яшки Япончика нет... Думают, тут на каждом углу матросы в клеше и скрипачи на скрипках «вышивают».