Граница вечности
Шрифт:
— Пытаюсь добраться до аэропорта, — ответил Джордж. — Может быть, вы мне подскажете, где я могу взять такси.
Сержант с усмешкой обернулся к своим напарникам.
— Он пытается добраться до аэропорта, — повторил он, словно эта идея была смехотворной. — Он думает, что мы можем помочь ему поймать такси.
Его подчиненные понимающе засмеялись.
— Что ты собираешься делать в аэропорту? — спросил сержант. — Чистить туалеты?
— Лететь в Вашингтон. Я юрист и работаю в министерстве юстиции.
— А, вот оно что. Ну, а я работаю на Джорджа Уоллеса, губернатора Алабамы, и мне нет никакого дела до вашего Вашингтона. Так что залезай в машину, пока я не размозжил твою мохнатую башку.
— За что вы меня арестовываете?
— Не умничай со мной, парень.
— Если вы сажаете меня без веской причины, вы преступник, а не национальный гвардеец.
Неожиданным быстрым движением сержант взмахнул винтовкой вперед прикладом. Инстинктивно Джордж быстро наклонил голову и поднял руку, чтобы прикрыть лицо. Деревянный приклад больно ударил его по левому запястью. Двое других гвардейцев схватили его за руки. Он не оказывал никакого сопротивления, но они потащили его, словно он упирался. Сержант открыл заднюю дверцу машины, и они толкнули его на заднее сиденье. Они захлопнули дверь, прежде чем он успел сесть, и зажали ему ногу, так что он вскрикнул от боли. Они открыли дверь, пнули его по ушибленной ноге и закрыли дверь.
Он повалился на заднее сиденье. Ногу пронизывала боль, но рука болела еще больше. Они могут делать с нами все, что хотят, подумал Джордж, потому что мы черные. Он пожалел, что не бросал камни и бутылки в полицейских, а бегал повсюду, успокаивал людей и говорил им, чтобы они шли домой.
Национальные гвардейцы подъехали к «Гастону». Там они открыли заднюю дверь машины и вытолкнули Джорджа. Держась правой рукой за левое запястье, он, хромая, пошел во двор.
* * *
Несколько позже в то воскресное утро Джордж наконец поймал такси с чернокожим водителем и поехал в аэропорт, откуда он вылетел рейсом на Вашингтон. Левое запястье болело так сильно, что он не мог пошевелить рукой и все время держал ее в кармане. Запястье распухло, и, чтобы облегчить боль, он снял часы и расстегнул манжет рубашки.
По телефону-автомату он позвонил из Национального аэропорта в министерство юстиции и узнал, что в шесть вечера в Белом доме будет срочное совещание. Президент прилетает из Кэмп-Дэвида, а Берк Маршалл прилетел на вертолете из Западной Виргинии. Бобби был на пути в министерство юстиции, и ему срочно нужен доклад, так что у Джорджа не оставалось времени, чтобы заехать домой и переодеться.
Решив отныне держать в ящике стола чистую рубашку, Джордж взял такси, поехал в министерство юстиции и сразу вошел в кабинет Бобби.
Джордж доказывал, что его ушибы пустячные и он не нуждается в медицинской помощи, хотя он морщился каждый раз, когда делал движение левой рукой. Он изложил суть ночных событий министру юстиции и группе советников, включая Маршалла. По какой-то причине огромный черный ньюфаундленд по кличке Брумус тоже находился здесь.
— Перемирие, достигнутое на этой неделе с такими трудностями, находится иод угрозой срыва, — сказал Джордж в заключение. — Взрывы бомб и жестокость национальных гвардейцев пошатнули приверженность негров ненасильственной тактике. С другой стороны, возникшие беспорядки подрывают позицию белых, которые вели переговоры с Мартином Лютером Кингом. Противники интеграции Джордж Уоллес и Коннор надеются, что одна сторона или обе денонсируют соглашение. Каким-то образом мы должны предотвратить такое развитие событий.
— Ну что же. Ситуация предельно ясна.
Они все сели в машину Бобби — «форд-гэлакси 500». Было лето, и он опустил окно верх. Они проехали короткое расстояние до Белого дома. Брумусу поездка доставила большое удовольствие.
Несколько тысяч демонстрантов собрались перед Белым домом. Там были и белые, и черные. Они держали плакаты с требованием спасти детей Бирмингема.
Президент Кеннеди сидел в Овальном кабинете в своем любимом кресле-качалке в ожидании группы из министерства юстиции. Там же находилось могущественное руководящее трио военного ведомства: министр обороны «вундеркинд» Боб Макнамара, начальник главного управления Сухопутных войск и начальник штаба Сухопутных войск.
Эта группа собралась здесь сегодня, как догадался Джордж, потому что негры Бирмингема устраивали поджоги и бросали бутылки прошлую ночь. Такие экстренные совещания никогда не созывались за все годы ненасильственного движения за гражданские права, даже когда ку-клукс-клан подбрасывал бомбы в дома негров. Массовые беспорядки дали результат.
Военные присутствовали здесь, чтобы обсудить отправку войск в Бирмингем. Бобби, как всегда, сосредоточил внимание на политической реальности.
— Народ будет призывать президента принять меры, — сказал он. — Но есть проблема. Мы не можем признать, что посылаем федеральные войска для сдерживания национальных гвардейцев штата. Получается, Белый дом объявляет войну штату Алабама. Тогда нам придется заявить, что перед войсками ставится задача пресечь беспорядки. В таком случае Белый дом объявляет войну неграм.
Президент Кеннеди срезу же ответил:
— Как только у белых будет защита в лице федеральных войск, они могут порвать достигнутое соглашение.
Другими словами, подумал Джордж, угроза негритянских волнений служит гарантией соблюдения соглашения. Ему не нравилась такая перспектива, но избежать ее будет нелегко.
Слово взял Берк Маршалл. Он считал соглашение своим детищем.
— Если соглашение будет сорвано, — уныло сказал он, — негры станут…
Президент закончил фразу:
— Неуправляемыми.
Маршалл добавил:
— И не только в Бирмингеме.
В комнате наступила тишина — все начали размышлять над перспективой аналогичных беспорядков в других американских городах.
— Что сейчас делает Кинг? — спросил президент Кеннеди.
— Летит обратно в Бирмингем, — ответил Джордж. Он узнал об этом перед отъездом из «Гастона». — Сейчас, я уверен, он обходит церкви и убеждает народ с миром разойтись по домам после службы и не выходить сегодня вечером на улицы.
— Они послушают его?
— Да, если опять не начнут кидать бомбы и если национальных гвардейцев заставят прекратить бесчинства.
— Как мы можем гарантировать это?
— Могли бы вы разместить войска не в Бирмингеме, а в окрестностях города? Тем самым вы продемонстрируете поддержку соглашения. Коннор и Уоллес будут знать, что если они позволят себе какие-нибудь вольности, то поплатятся властью. А у белых не будет шанса увильнуть от соблюдения соглашения.
Некоторое время они обсуждали это предложение и решили принять его.