Граница вечности
Шрифт:
Ничего особенного он собой не представлял. На одной стороне зала находилась небольшая сцена, а на противоположной — бар. Места между ними хватало для того, чтобы там танцевали, задевая друг друга, пара сотен человек. Пол был усыпан окурками. Единственным украшением служили порванные афиши известных мероприятий, проводившихся здесь. Они отсутствовали разве что в туалете, стены которого были размалеваны самыми непристойными рисунками и надписями, какие только видел Дейв.
Игра Дейва, как и всех «Гвардейцев», улучшилась, благодаря ценным советам его кузена. Ленни питал слабость к Дейву и разговаривал с ним как дядюшка, хотя был старше его всего на восемь лет. «Слушай барабанщика, — говорил ему Ленни. — Тогда ты всегда будешь попадать в такт». И еще: «Научись играть, не глядя на свою гитару. Тогда ты сможешь встречаться глазами с людьми в зале». Дейв с благодарностью принимал любую подсказку, но он знал, что еще далек от того, чтобы казаться профессионалом. Тем не менее он великолепно чувствовал себя на сцене. Ему не нужно было ни читать, ни писать, поэтому он больше не считался тупицей. Он не уступал другим в группе и играл все лучше. Он даже подумывал стать музыкантом, и тогда ему не нужно будет никогда учиться, но он сознавал, что шансы его невелики.
Выступления группы становились все лучше. Когда вел дуэтом с Ленин, они звучали по-современному, наподобие «Битлз». Дейв уговорил Ленни пмс гупать в несколько ином жанре, исполняя подлинные чикагские блюзы и Детройтскую негршчнокую музыку, иод которую можно танцевать, ту, чго исполняют другие молодежные группы. В результате их стали чаще приглашать. Вместо одного раза и две недели теперь они выступали по вечерам каждую пятницу и субботу.
Но у Дейва была другая причина для беспокойства. Он получил этот ангажемент после того, как попросил дружка Иви, Хэнка Ремингтона, порекомендовать их группу. Но Хэнку не понравилось их название.
— «Гвардейцы» звучит старомодно, как «Четыре туза» или «Иорданцы», — сказал он.
— Мы можем сменить название, ответил ему Дейв, желая во что бы то ни стало добиться ангажемента в «Джамп-клубе».
— Самое модное сейчас это имя из старого блюза, такое как «Роллинг стоунз».
Дейв в вспомнил звуковую запись «Букера Ти энд Эм Джиз», которую он слышал несколько дней назад. Его поразило их странное название.
— А как насчет такого: «Плам Нелли»?
Хэнку оно понравилось, и он порекомендовал клубу пригласить новую группу, называвшуюся «Плам Нелли». Предложение, высказанное такой знаменитостью, как Хэнк, подействовало словно приказание, и группа получила ангажемент.
Но когда Дейв заговорил о переименовании, Ленни категорически возразил.
— Мы «Гвардейцы» и «Гвардейцами» останемся, — упрямо заявил он и перевел разговор па другую тему, Дейв не осмелился сообщить, что в «Джамп-клубе» думают, будто они называются «Плам Нелли». Таким образом, назревал кризис.
Во время проверки звука они исполняли «Лусилл». После первою куплета Дейв перестал играть и обратился к ведущему гитаристу Джеффри:
— Что это за фигня?
— Что именно?
— Ты как-то странно играл?
Джеффри многозначительно улыбнулся.
— Ничего подобного. Это всего лишь проигрыш.
— На пластинке этого нет.
— А что такого? Ты можешь не тянуть ноту «до»?
Дейв понял, что происходит. Джеффри старался поставить его в глупое положение как новичка. Но, к сожалению, Дейв никогда не слышал, что такое укороченный аккорд.
— Пианистам, играющим в пабах, он известен как двойной минор, Дейв, — пояснил Ленни.
Подавив самолюбие, Дейв попросил Джеффри:
— Покажи.
Тот закатил глаза и со вздохом показал, как надо играть.
— Вот так, понятно? — буркнул он, словно устав иметь дело с дилетантами.
Дейв воспроизвел аккорд. Он оказался нетрудным.
— В следующий раз предупреди меня, когда мы будем исполнять эту песню, — сказал он.
Затем все пошло на лад. Фил Бёрли, владелец клуба, вошел во время репетиции и стал слушать. За лысину его прозвали Кудрявый Бёрли. Под конец он кивнул в знак одобрения.
— Спасибо, «Плам Нелли», — сказал он.
Ленни метнул на Дейва недобрый взгляд.
— Группа называется «Гвардейцы», — отрезал он.
— Мы думали переименовать ее, — вставил Дейв.
— Вы думали, а я говорю «нет».
— «Гвардейцы» ужасное название, — сказал Бёрли.
— Мы так называемся.
— Послушай, сегодня к нам придет Байрон Честерфилд, — начал объяснять Бёрли с ноткой отчаяния в голосе. — Он самый важный антрепренер в Лондоне, если не в Европе. Он может дать вам работу.
— Байрон Честерфилд? — засмеялся Ленни. — Я знаю его тысячу лет. Его настоящее имя Брайан Чесновиц. У его брата палатка на Олдгейтском рынке.
— Меня беспокоит не его имя, а ваше название, — парировал Бёрли.
— У нас прекрасное название.
— Я не могу предоставить сцену группе с названием «Гвардейцы». Я пользуюсь хорошей репутацией. — Бёрли встал. — Извините, парни. Собирайте свою аппаратуру
— Не кипятись, Бёрли, ты же не станешь чихать на Хэнка Ремингтона, — сказал Дейв.
— Хэнк мои старый приятель, — стоял на своем Бёрли. — Мы вместе играли скиффл в кофейном баре в пятидесятых годах. Но он рекомендовал мне группу с названием «Плам Нелли», не «Гвардейцы».
Дейв готов был рвать на себе волосы.
— Должны прийти все мои друзья! — воскликнул он. В первую очередь он думал о Линде Робертсон.
— Сожалею об этом, — заметил Бёрли.
Дейв обратился к Ленни:
— Будь благоразумен. Какое значение имеет название?
— Это моя группа, а не твоя, — упрямо сказал Ленни.
Все дело было в этом.
— Конечно, твоя, — проговорил Дейв. — Но не ты ли учил меня, что покупатель всегда прав. — На Дейва нашло вдохновение. — Завтра утром ты снова можешь называть ее по-старому «Гвардейцы», если захочешь.
— Нет, — сказал Ленни, но он был готов уступить.
— Все-таки это лучше, чем не играть, — продолжал Дейв, чувствуя свое преимущество. — Уйти сейчас домой будет полным конфузом.
— Черт с тобой, я согласен, — сдался Ленни.
Кризис миновал, что принесло облегчение и доставило удовольствие Дейву.
Они стояли в баре и пили пиво, когда появились первые посетители. Дейв ограничил себя одной пинтой: этого было достаточно, чтобы расслабиться, но слишком мало, чтобы начать сбиваться. Ленни выпил две пинты, а Джеффри — три.