Граница вечности
Шрифт:
— Она веселится, — сказал он.
В ее намерения не входило препятствовать тому, о чем она сказала брату-близнецу.
— Ты не заметил, что она подсела к самым высокопоставленным людям. Брежнев только что ушел, а она все еще строит глазки маршалу Пушному — он лет на двадцать старше нее.
— Некоторых женщин тянет к власти.
— Ты не знаешь, что ее первый муж привез ее из Перми и устроил на работу в профсоюзе сталелитейщиков?
— Нет, не знал.
— Потом она ушла от него.
— Откуда ты знаешь?
— Ее мать сказала мне.
— Ребенок — это все, что Нина получила от меня.
— И квартиру в Доме правительства.
— Ты полагаешь, она авантюристка?
— Я беспокоюсь за тебя. Ты разбираешься во всем, кроме женщин.
— Нина немного материалистка. Это еще не самый большой грех.
— Значит, тебя это не трогает?
— Нет.
— Хорошо. Но если она как-нибудь навредит моему брату, я выцарапаю ей глаза.
* * *
Даниил вошел в кафе в здании ТАСС и сел напротив Тани. Он поставил свой поднос и заткнул за воротник рубашки носовой платок, чтобы не испачкать галстук. Потом он сказал:
— В «Новом мире» понравилось «Во власти стужи».
Таня обрадовалась.
— Отлично! — заметила она. — Они долго думали — чуть ли не полгода. Но новость хорошая.
Даниил налил воды в пластиковый стакан.
— Это будет одна из самых смелых вещей, что они когда-либо печатали.
— Значит, они напечатают?
— Да.
Жаль, что она не может сообщить об этом Василию. Но он сам узнает. Интересно, получает ли он журнал. Он должен быть в библиотеках Сибири.
— Когда?
— Пока не решили. Они впопыхах ничего не делают.
— Я наберусь терпения.
* * *
Димку разбудил телефон. Женский голос сказал:
— Вы меня не знаете, но у меня для вас есть информация.
Димка растерялся. Голос принадлежал Наталье. Он бросил виноватый взгляд на жену Нину, лежащую рядом. Она еще не открывала глаза. Он посмотрел на часы — было полшестого утра.
Наталья сказала:
— Не задавайте вопросов.
Димкин мозг заработал. Зачем Наталья изображает из себя кого-то постороннего? И очевидно она хочет, чтобы он делал вид, будто не знает ее. Может быть, она боится, что тоном голоса он выдаст свои чувства к ней лежащей рядом с ним жене?
— Кто вы? — подыграл он Наталье.
— Они замышляют заговор против вашего босса, — сказала она.
Димка понял, что его первое предположение неверное. Наталья боялась, что его телефон может прослушиваться. Она хотела, чтобы Димка не выдал ее слухачам из КГБ.
Он почувствовал холодок страха. Правда это или неправда, но ему грозили неприятности. Он спросил:
— Кто замышляет?
Рядом с ним Нина открыла глаза.
Димка непонимающе пожал плечами: мол, понятия не имею, о чем речь.
— Брежнев договаривается с другими членами Политбюро о перевороте.
— Черт!
Брежнев был одним из полудюжины наиболее влиятельных людей в команде Хрущева. Консервативно настроенный, он был лишен воображения.
— Подгорный и Шелепин уже на его стороне.
— Когда? — спросил Димка вопреки просьбе не задавать вопросы. — Когда это произойдет?
— Они арестуют товарища Хрущева, когда он вернется из Швеции. — Хрущев планировал поездку в Скандинавию в июне.
— Но почему?
— Они считают, что он сходит с ума, — сказала Наталья, и связь прервалась.
Димка положил трубку и снова выругался.
— Что там? — сонно спросила Нина.
— Проблемы па работе, — ответил Димка. — Спи.
Хрущев с ума не сходил, хотя он то впадал в депрессивное состояние, то его маниакальное веселье сменялось тяжелым унынием. Больше всего его угнетал кризис в сельском хозяйстве, К сожалению, он был склонен принимать поспешные решения: грезил идеями о чудодейственных удобрениях, специальном опылении, выведении новых сортов. Он считал неприемлемым единственное предложение: об ослаблении контроля сверху. И все же на него в Советском Союзе возлагали самые большие надежды. Брежнев не реформатор. Если бы он стал руководителем, страна покатилась бы вспять.
Сейчас Димку встревожило не будущее Хрущева, а свое собственное. Он обязан поставить Хрущева в известность об этом телефонном звонке: в конечном счете это менее опасно, чем утаить его. По натуре все еще оставаясь крестьянином, Хрущев не станет наказывать вестника плохих новостей.
Димка задавался вопросом, не настал ли момент бежать с корабля — оставить службу у Хрущева. Сделать это непросто: обычно аппаратчики отправлялись туда, куда им велели. Но не исключались и иные пути. Можно было бы уговорить другого начальника замолвить слово о молодом помощнике, чтобы его перевели к нему под предлогом его особых способностей, необходимых на новом месте. Такое можно было бы устроить. Димка мог бы попробовать перейти на работу к одному из заговорщиков, к Брежневу например. Но какой в этом смысл? Он бы спас свою карьеру, но ради чего? Димка не собирался тратить жизнь на то, чтобы помогать Брежневу тормозить прогресс.
Но чтобы выжить, ему и Хрущеву нужно опередить события. Худшее для них в этой ситуации сидеть и ждать, что случится.
Сегодня. 17 апреля 1964 года, Хрущеву исполняется 70 лет. Димка будет первым, кто его поздравит.
В соседней комнате заплакал Гриша.
— Его разбудил телефон, — сказал Димка.
Нина вздохнула и встала.
Димка быстроумылсяи оделся, потом он выкатил свой мотоцикл из гаража и помчался в резиденцию Хрущева на Ленинских горах.
Он приехал туда в то самое время, когда фургон привез подарок на день рождения. Он наблюдал, как охранники внесли в гостиную огромную радиотелевизионную установку с металлической табличкой и надписью на ней: «От товарищей по работе в Центральном Комитете и Совете Министров».
Хрущев часто с раздражением говорил не тратить народные деньги на подарки, но все знали, что он в глубине души любил получать их.
Начальник обслуживающего персонала Иван Теппер проводил Димку по лестнице в гардеробную комнату Хрущева. Для него приготовили новый темный костюм, в котором ему предстояло появиться на церемонии поздравления. К костюму были приколоты три звезды Героя Социалистического Труда. Хрущев сидел в халате, пил чай и просматривал газеты.
Димка рассказал ему о телефонном звонке, в то время как Иван помогал Хрущеву надеть рубашку и галстук. Магнитофонная запись с Димкиного телефона — если она делалась в КГБ и если бы Хрущев захотел проверить — подтвердила бы слова Димки, что звонок был анонимный. Наталья, как всегда, поступала благоразумно.