Граница вечности
Шрифт:
— Родить, а потом отдать чужим людям?
— Я знаю, это никуда не годится. Но растить самим ребенка трудно. Хотя я стал бы помогать тебе.
— Почему?
— Потому что это и мой ребенок.
— Спасибо и на этом. — Она казалась очень ранимой, и у него защемило сердце. — Ведь мы любим друг друга?
— Да, — согласился он, и в данный момент это была правда.
Он думал о Наталье, но ее образ стал расплывчатым и отошел куда-то вдаль, а Нина присутствовала здесь — во плоти, и этот факт казался более реальным, чем обычно.
— Ведь мы оба будем любить ребенка?
— Да.
— Ну и…
— Но ты не хочешь выходить замуж.
— Не хотела.
— Прежде.
— Не хотела, когда не была беременна.
— Теперь ты думаешь иначе?
— Сейчас все иначе.
Димка пришел в полную растерянность. Что они говорят о бракосочетании? Не найдя ничего лучшего, что сказать, он решил пошутить:
— Если ты делаешь мне предложение, то где хлеб-соль? — Помолвка традиционно сопровождалась обрядом дарить хлеб-соль.
К его удивлению, она расплакалась.
Сердце его растаяло, и он попытался прижать ее к себе. Сначала она сопротивлялась, но потом позволила обнять себя. Его рубашка намокла от ее слез. Он погладил ее по голове. Она запрокинула голову, подставляя губы для поцелуя. Через минуту она отстранилась от него.
— Ты будешь заниматься со мной любовью, прежде чем я стану толстой и некрасивой?
Ее халат распахнулся, и он увидел ее мягкую грудь, очаровательно покрытую веснушками.
— Да, — безрассудно сказал он, отодвинув образ Натальи еще дальше в своем сознании.
Нина снова поцеловала его. Он взял ее за грудь и почувствовал, что она стала тяжелее, чем раньше.
Нина снова отстранилась от него.
— То, что ты сказал вначале, это серьезно?
— Что я сказал?
— Что ты чертовски не хочешь жениться.
Он улыбнулся, продолжая держать ее за грудь.
— Нет, — пробормотал он. — Просто с языка сорвалось.
* * *
В четверг днем Джордж Джейкс немного воспрянул духом.
Котелок кипел, но крышку не срывало. Карантин действовал — советские суда с ракетами на борту повернули назад, и столкновения на море не происходили. Соединенные Штаты не вторглись на Кубу, и никто не запустил ядерные ракеты. Похоже, третья мировая война, в конце концов, могла быть предотвращена. Но оптимизм Джорджа длился недолго. У помощников Бобби Кеннеди в министерстве юстиции стоял телевизор, и в пять часов они смотрели трансляцию из штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке. Шло заседание Совета Безопасности, все двадцать мест за подковообразным столом были заняты. Посередине сидели переводчики с наушниками. Вокруг столпились помощники и прочие обозреватели, наблюдавшие за конфронтацией двух сверхдержав.
Американским представителем в ООН был Эдлай Стивенсон, лысый политический деятель, известный своим могучим интеллектом, баллотировавшийся на пост президента от демократической партии в 1960 году и проигравший более телегеничному Джону Кеннеди.
В своей обычной монотонной манере выступал советский представитель, бесцветный Валериан Зорин, который отрицал, что на Кубе размещено ядерное оружие.
Смотря трансляцию в Вашингтоне, Джордж с раздражением воскликнул:
— Вот отъявленный лгун! Нужно, чтобы Стивенсон показал фотографии.
— Как раз это президент и поручил ему сделать.
— Так чего же он тянет кота за хвост? Уилсон пожал плечами:
— Такие люди, как Стивенсон, всегда думают, что они не глупее других.
На экране Стивенсон встал.
— Позвольте мне задать вам один простой вопрос, — сказал он. — Отрицаете ли вы, посол Зорин, тот факт, что СССР разместил и размещает на Кубе ракеты среднего радиуса действия и пусковые установки для таких ракет? Да или нет?
— Молодец, Эдлай! — воскликнул Джордж, и в знак согласия послышался приглушенный шум голосов тех, кто смотрел телевизор.
В Нью-Йорке Стивенсон посмотрел на Зорина, сидевшего через несколько мест от него за подковообразным столом, Зорин продолжал делать записи в своем блокноте. С нетерпением Стивенсон сказал:
— Не ждите перевода. Да или нет?
Помощники в Вашингтоне засмеялись.
Зорин ответил на русском языке, и переводчик перевел:
— Продолжайте вашу речь, господин Стивенсон. В свое время вы получите ответ, не беспокойтесь.
— Я готов ждать ответа, пока не замерзнет ад, — сказал он.
Помощники Бобби Кеннеди оживились. Наконец-то Америка надерет им уши.
Потом Стивенсон заявил:
— Я также готов представить наши доказательства непосредственно в этом зале.
— На тебе! — воскликнул Джордж и кулаком ударил воздух.
— Если вы соблаговолите подождать минуту, — продолжал Стивенсон, — мы установим здесь, в зале, стенд, который, я надеюсь, будет виден всем.
Камеру перевели на полдюжины помощников, которые быстро расположили увеличенные фотографии.
— Сейчас мы покажем этим уродам! — сказал Джордж.
Стивенсон продолжал размеренным и сухим голосом, в котором чувствовались несколько агрессивные интонации.
— На первом из этих снимков виден район севернее деревни Канделария, недалеко от города Сан-Кристобаль, что на юго-западе от Гаваны. Снимок сделан в конце августа 1962 года, и на нем видно, что это мирная сельская местность.
Члены делегаций и прочие наблюдатели сгрудились у стенда, пытаясь разглядеть, на что указывал Стивенсон.
— На втором снимке изображена та же местность в один из дней на прошлой неделе. Там появились палатки, грузовики и подъездные дороги, а главная дорога была отремонтирована.
Стивенсон выдержал паузу, и собравшиеся в зале молча ждали.
— На третьем снимке, сделанном сутками позже, видны установки для дивизиона ракет средней дальности, — сказал он.
Возгласы удивления в зале переросли во всеобщий гул.
Стивенсон давал пояснения, в то время как продолжали вносить новые фотографии. До этого момента некоторые национальные лидеры верили словам советского представителя. Сейчас все узнали правду.