ГРАНИЦА
Шрифт:
Он знал: последние надежды
Рядить в случайности одежды
Шутам лишь суждено –
Ведь есть зависимость кумира
От журналиста и банкира,
И от Парижа за полмира
Играть ва-банк смешно.
Мы выдержали тот экзамен,
Нашла коса врага на камень,
И понял Бонапарт,
Хоть было не в его манере
Считать бедой свои потери:
Бородино в его карьере
Есть пораженья старт…
И в
Казаки, партизаны, стужа,
Отчаянье и стыд.
И только гвардия спасала –
Атаки как-то отбивала
И отступленью придавала
Хотя б какой-то вид…
Потом с войной пришли другие,
Не менее ушедших злые
На русской правды свет.
И снова нас с землёй равняли,
Всё русское уничтожали,
Молчать покорно заставляли,
Но прежним был ответ:
«Пусть вы готовитесь заране,
Но никогда на поле брани
Вам нас не победить.
Пусть в час какой-то вы сильнее,
И думаете – всех умнее,
Но мы умели, и умеем,
И будем сами жить!»
Сегодня с нами снова браться
Повоевать они боятся –
Терять им страшно жизнь.
Сегодня рушат по-иному
Нам нашу русскую основу,
Чтоб мы по их неправды слову
От правды отреклись.
И в нынешней духовной битве
Мы вспомним, словно о молитве,
Про день Бородина.
И главной станет мысль простая:
«За правду в битвах умирая
И в смерти правду обретая –
Вот русская судьба!»
________________________________________________________________________
* речки Колоча, Война, а также ручей Огник – естественные препятствия перед
Багратионовыми флешами на Бородинском поле.
МИХАИЛ ДМИТРИЕВИЧ СКОБЕЛЕВ
Он знал и мечты, и проблемы славянства,
Он видел коварную силу врагов
И чувствовал нашей земли окаянство –
Стремленье отречься от русских основ:
Быть честным и верным, простым и надёжным,
Таким же, каким встретить друга хотим;
И в этом, почти беспросветно тревожном,
Жить мире, давая жить людям другим.
Он знал: есть у русских прямая дорога,
Да многим по ней расхотелось идти –
Искусов подброшено разных так много,
Что смысл затерялся исконный пути.
Но сам шёл вперёд, презирая опасность,
На белом коне, впереди остальных –
Примера геройского ведал он важность,
И в доблесть соратников верил своих.
Крушил он и силой, крушил он и правдой,
Он был настоящий, былинный герой,
Шептались враги: «Он – Суворову равный!»,
Теряя пред ним на победу настрой.
И Бог лишь ему изготовил победы,
Где подвигов много, но мало потерь,
Где души солдат командиром согреты,
И мимо идёт неминучая смерть.
Он с войском пришёл ко вратам Цареграда,
Исполнить надежды славянства стремясь.
Бежал гарнизон. Город был как награда.
Но против была императора власть.
В несчитанный раз для английской короны
Принесены в жертву России сыны,
Зато Александру не будет урона
Его обещаний, врагу что даны.
Был тот император горазд на щедроты –
Отторгнул Аляску, не взял Цареград,
И как-то бомбисты, ура-патриоты,
Его покарали на собственный лад.
И царствовать начал другой император,
Который Россию и русских любил,
И кредо своё доказал многократно,
И этим завистливых недругов злил.
Такому царю да такой воевода –
И русское царство вовек не сломить!
Но есть негодяев-подонков порода,
Готовая лучших гнобить и убить…
Был срочно отравлен наш витязь былинный,
Чтоб русская сказка опять прервалась,
И слух поскорей был запущен глумливый –
Чтоб эту с царём не увидели связь.
Его хоронила почти вся Россия –
Живыми шеренгами, валом цветов
От самой Москвы до села, где родился.
Прощались словами и молча, без слов.
Прощались с живою легендой по-русски,
Души исправляя суетную суть –
Себе запретив по-английски, французски
Своей перестраивать Родины путь…
У нас, православных, не числится мёртвых
Среди жизнь отдавших во славу Руси.
Давайте же вспомним из памяти стёртых
Простыми словами: «Нас, Боже, прости!»
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ
Посвящается памяти псковских десантников, принявших
свой последний бой 29 февраля 2000 года в Аргунском ущелье
С врагами бой – всегда последний.
За правду жизни, но на смерть.
Слова другие – просто сплетни,
Не верь им ни сейчас, ни впредь…
Их было много – кто ж считает
Врагов, коль встретились лоб в лоб.
Но на войне и не бывает