Границы бесконечности. Братья по оружию
Шрифт:
— В посольстве, — незамедлительно прохрипел Табор. — Если только вам самому не хочется объясняться перед судом в связи с покушением на убийство.
— Да какое убийство? Всего-навсего легкие телесные повреждения. — Галени сверкнул глазами.
Табор встревоженно улыбнулся: у него был такой вид, словно он рад немедленно избавиться от неприятного соседства.
— Да какая разница. Все равно оба посла будут недовольны иным развитием событий.
— Ну вот, давно бы так.
Приближался рассвет. Уличное движение становилось все оживленнее, и Айвен далеко не сразу нашел
— Мои ребята вернут машину сегодня же, — крикнул на прощание Галени. Тяжело вздохнув, он рухнул на сиденье. Айвен снова опустил колпак. Галени чуть слышно прибавил: — Но сперва мы ее как следует осмотрим.
— Думаешь, это шоу возымеет последствия? — спросил Айвен.
— На данном этапе? Чтобы убедить цетагандийцев, что Барраяр не имел никакого отношения к Дагуле?
Не знаю, может быть — да, а может, и нет, — вздохнул Майлз. — Но основную проблему мы решили: два проверенных офицера готовы поклясться, что адмирал Нейсмит и лорд Форкосиган — два разных человека, а это сейчас — самое главное.
— А Дестанг? Он это одобрит? — не унимался Айвен.
— Не думаю, — равнодушно сказал Галени, любуясь городским пейзажем, — чтобы из-за этого стоило беспокоиться. Одобрит не одобрит, какая разница?
Майлз полностью разделял мнение Галени. Они страшно устали, но все живы — это главное. Майлз задерживался взглядом на каждом: Элли, Айвен, Галени, Марк. Все здесь, все пережили эту ночь.
Почти все…
— Где тебя высадить, Марк? — спросил Майлз, бросив вопросительный взгляд на Галени. Майлз ожидал возражений, но Галени промолчал. Распрощавшись с цетагандийцами, он наконец позволил себе расслабиться, и теперь казался враз постаревшим и опустошенным. Майлз и не стал напрашиваться на возражения.
«Будь осторожен в просьбах, а то можешь получить то, о чем просил».
— На станции подземки, — ответил Марк. — На любой станции подземки.
— Хорошо.
Майлз вызвал на дисплей карту и показал Айвену, куда ехать.
Когда машина остановилась, он вышел вместе с Марком.
— Я сейчас.
Они пошли вместе к лифтовой шахте. В этом районе еще царила тишина, народу было немного, но уже чувствовалось приближение утреннего часа пик.
Расстегнув мундир, Майлз достал кредитную карточку. Судя по напряженному лицу Марка, тот до последнего момента ожидал выходки в стиле Сера Галена. Взяв карточку, он с подозрением повертел ее в руках.
— Ну вот, — сказал Майлз. — Если тебе с твоей подготовкой и с этими деньгами не удастся скрыться на Земле… Такого не бывает. Удачи!
— Но… что ты от меня хочешь?
— Ничего. Абсолютно ничего. Ты свободный человек (если, конечно, сможешь сохранить свободу). Мы не станем докладывать местным властям о… э-э… несчастном случае с Галеном.
— Ты хотел большего.
— Когда не можешь получить то, что хочешь, соглашаешься на то, что можешь получить. Ты ведь уже начал понимать это. —
— И чего ты от меня хочешь? — спросил Марк. — На что толкаешь? Ты что, всерьез принял эту чушь насчет Архипелага Джексона?
— Можешь взять деньги и просадить их в марсианских притонах. Или заплатить за образование. А может, и не одно. Или сунь карточку в ближайший мусоросборник. Я тебе не отец, не учитель и не хозяин. Ничего мне от тебя не нужно. Ничего я не хочу.
«Попробуй только возразить — если придумаешь как, братец…» Майлз развел руками и отступил на шаг.
Не поворачиваясь к Майлзу спиной, Марк попятился к шахте.
— Почему? — вдруг закричал он растерянно и гневно.
Майлз вскинул голову и расхохотался.
— А ты догадайся! — бросил он в ответ.
Поле шахты подхватило Марка, и он исчез.
Майлз вернулся к друзьям.
— Разумно ли это? — обеспокоенно спросила Элли, прервав рассказ Айвена. — Так вот взять и отпустить этого?
— Не знаю, — вздохнул Майлз. — Если не можешь помочь, не мешай. Я не могу помочь ему: Галени сделал его сумасшедшим. Он одержим мною. Боюсь, ему от этого не избавиться. Уж я-то знаю, что такое одержимость. Самое лучшее, что я могу сделать, — это уйти с его дороги. Может, со временем он успокоится. Может, со временем он… излечится.
Он вдруг почувствовал страшную усталость. Рядом с ним сидела Элли, и он был очень-очень счастлив. Опомнившись, Майлз включил наручный комм и отпустил Нима и его патруль.
— Ну, — Айвен нарушил неловкое молчание, — куда теперь? Вы тоже хотите вернуться в космопорт?
— Ага, — выдохнул Майлз. — И хотя бы временно скрыться… Боюсь, что побег невозможен. Все равно Дестанг рано или поздно меня поймает. С таким же успехом можно сейчас же вернуться в посольство и доложить. Доложить всю правду. Больше у нас нет причин лгать, верно?
— Не возражаю, — ответил Галени. — Я вообще не люблю лживых рапортов. Со временем они становятся историей.
— Вы… знаете, я этого не хотел, — после паузы сказал Майлз. — Ну, того, что произошло вчера.
Ужасно беспомощное извинение — после того как его стараниями убили отца Галени…
— Вы что, правда думаете, что контролировали ситуацию? Как ни крути, лорд Форкосиган, но на Господа Бога вы не похожи. — Галени улыбнулся одними губами. — Я уверен, это было непреднамеренно.
Он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
Майлз откашлялся.
— Тогда — в посольство, Айвен. Э-э… не спеши. Поезжай медленно. Я не откажусь посмотреть на Лондон.
Он прижался к Элли, и они стали смотреть, как летний рассвет озаряет город, и все эпохи, одновременно сосуществуя, перемешиваются в игре света на старинных улочках.
Когда они выстроились в ряд в кабинете Галени, Майлзу вспомнились китайские обезьянки, стоявшие на полке в каюте Танга. Айвен был явно той, которая звалась «Не вижу зла». Судя по плотно сжатым губам Галени, он был первым кандидатом на «Не говорю зла». Значит, Майлзу, стоявшему между ними, досталось «Не слышу зла», но, даже если он заткнет уши, ему это мало поможет.