Гражданская война в Испании. 1936-1939 гг.
Шрифт:
Третий комкор-коммунист Ортега (тоже масон) колебался, но частей Барсело было вполне достаточно. Основную роль в организации военного сопротивления мятежу играл командующий 8-й резервной дивизией коммунист майор Асканио. Когда некоторые офицеры его штаба спросили, не стоит ли подождать приказа правительства, Асканио ответил, что для борьбы с предательством приказы ему не нужны.
Уже 6 марта части Асканио и подошедшие ему на помощь из Алкала-де-Энарес партизаны и танкисты заняли штаб-квартиру армии Центра (так называемая «позиция Хака») и здания ряда министерств (причем на сторону коммунистов перешел один батальон касадистов). Но мадридское руководство КПИ никак не могло связаться ни с правительством, ни с членами ЦК партии, чтобы запросить конкретные указания.
Путч Касадо встретил резкое осуждение со стороны бывшего президента Асаньи, чьим именем прикрывалась
Вися на волоске от гибели, Касадо срочно попросил Франко начать наступление в Мадриде, обещав поддержать его ударом с тыла. Но посланный для согласования этой операции подполковник мятежников заблудился и попал в руки к коммунистам. Одновременно противники Касадо узнали, что правительство и руководство КПИ покинули Испанию, оставив указание готовиться к переходу на нелегальное положение. Комкор Ортега по личной инициативе провел переговоры с хунтой, которая согласилась заключить с коммунистами мир и не преследовать членов партии.
На самом деле Касадо тянул время и ждал наступление франкистов, а также подхода частей анархистов из Эстремадуры. Последние полностью оголили фронт, но мятежники только подбадривали их криками, желая поскорее «разделаться с красными». Когда части анархистов проходили через простреливаемый франкистами мост у Арганды, по ним не было сделано ни единого выстрела.
Несмотря на заключенное перемирие, Совет вел по радио безудержную пропаганду против компартии, обвиняя ее в насильственном изменении общественного строя. Бестейро клялся, что хунта не допустит коммунистической тирании.
А в это время франкисты и касадисты одни с фронта, а другие с тыла напали в Каса-де-Кампо на 7-ю дивизию республиканцев. Та немного подалась назад и быстро разделалась с частями Касадо. Затем блестящей контратакой были отброшены на исходные позиции и франкисты, причем 90 их солдат попало в плен.
8 марта коммунистические части продолжали очищать от предателей Мадрид. Власть хунты распространялась уже только на несколько кварталов в центре столицы. В Леванте 22-й корпус перерезал все коммуникации между столицей и Валенсией и был готов выступить на помощь противникам хунты вместе с танками. В Мадриде руководство сопротивлением решило больше не растрачиваться на постепенное овладение городом, а нанести решительный удар по зданию министерства финансов и покончить с хунтой.
Но 9 марта наступление не достигло цели, а в Мадрид вступили уже войска Меры, обманом захватившие Алкала-де-Энарес. Они шли на верных правительству солдат с криками «Да здравствует республика!» и протягивали руки; затем коммунистические части были разоружены. Вечером войска Меры отбили «позицию Хака». В тот же день с пропуском Миахи из Валенсии прибыл курьер политбюро ЦК КПИ, Он передал мнение партийного руководства, что борьбу с хунтой надо прекратить, так как правительство Негрина добровольно покинуло страну, а переговоры Касадо с Франко сорвались. К тому же Миаха гарантировал КПИ полную легальность. Но одновременно мадридской парторганизации рекомендовали продолжить борьбу («раз уж она была начата») и пообещали прислать на помощь в случае необходимости 22-й корпус из Леванта. Но все же лучшим выходом, по мнению центрального партийного руководства, было бы заключение соглашения с Касадо, так как победа компартии в Мадриде даст капитулянтам предлог, чтобы открыть фронт и свалить на КПИ поражение в войне.
10 марта верные хунте войска продолжали теснить коммунистов, но к концу дня при помощи частей 2-го корпуса те вернули утраченные позиции.
11 марта сохранялось неустойчивое равновесие. Некоторые руководители мадридской парторганизации предлагали вызвать верные КПИ войска с фронта в Сьерра-Гуадарраме. Но, учитывая мнение политбюро, было решено начать переговоры с хунтой. Касадо выдвинул следующие условия: возвращение всех воинских частей на свои места и освобождение обеими сторонами пленных. Санкции хунта обещала применять только к виновникам конкретных преступлений. Касадо согласился сохранить все права КПИ и принять делегацию партии. В воскресенье, 12 марта, длившаяся целую неделю братоубийственная борьба в Мадриде прекратилась. Она стоила республике более 2000 убитых и окончательной потери надежды на достойный мир. Несомненно, что коммунисты могли бы легко подавить путч Касадо при привлечении сил хотя бы только из армии Центра. Но отъезд Негрина выбил у них из рук решающий козырь: в Испании уже не было никакого другого правительства, кроме хунты.
Несмотря на обещания Касадо не применять смертной казни, был расстрелян подполковник Барсело и его комиссар (тоже член КПИ) Конеса (правда, коммунисты в ходе боев также расстреляли нескольких сторонников хунты). Начались аресты коммунистов, как в Мадриде, так и в провинциях. 17 марта «министр внутренних дел» хунты «левый» социалист Каррильо направил всем губернаторам провинций специальную телеграмму с требованием приступить к арестам наиболее видных членов КПИ. Таким образом, предав Негрина, Касадо предал и своих вчерашних товарищей по оружию. Он давно завидовал успехам коммунистов-военачальников, их популярности в Народной армии. И вот настало время свести счеты. Следует отметить, что многие видные сторонники хунты, в том числе Миаха и Менендес не препятствовали деятельности партийных организаций коммунистов. Несколько десятков комитетов Народного фронта отказались исключить из своего состава членов КПИ.
Но предательство Касадо не ограничивалось расправой с коммунистами, чем он хотел заслужить благосклонность Франко. Ему хотелось отомстить еще и советским военным советникам, которые были весьма невысокого мнения о полководческих талантах полковника. Ведь именно Касадо предпринял, как мы помним, в октябре 1937 года «молниеносный» танковый рейд на Сарагосу, закончившийся провалом и потерей многих только что поступивших в Испанию новейших танков БТ-5.
К моменту путча Касадо в центрально-южной зоне находилось 25 советских граждан, включая советников (при штабе группы армий зоны, армий Центра, Андалусии и Эстремадуры, а также при штабе флота в Картахене), переводчиков и технический персонал. 6 марта, узнав по радио о перевороте, советник при армии Центра попросил Касадо выдать пропуска для отъезда в Валенсию, так как правительство Негрина, с которым у СССР была договоренность о военной помощи, уже не существует. 6 марта, когда еще не начались бои с коммунистами, Касадо без проволочек выдал пропуска. Хотя в этот же день мятежный полковник призвал по радио взять под контроль все порты и аэродромы, чтобы «ответственные за испанскую трагедию не могли сбежать». Видимо, Касадо рассчитывал передать советских советников Франко, чтобы лишний раз доказать свою преданность.
На рассвете 7 марта группа советских граждан под охраной группы республиканского спецназа и броневика прибыла на небольшую посадочную площадку неподалеку от Альбасете, откуда присланный французской компартией самолет переправил в Алжир первую группу из 8 человек (женщин-переводчиц и больных). Шумилов успел встретиться с Негрином, который поблагодарил за службу, но с сожалением («я уже ничего не решаю») сообщил, что не может найти для вывоза советских советников транспортные самолеты. Советники вернулись на аэродром, который вскоре был окружен частями хунты, командир которых потребовал от всех советских граждан явиться к ним в штаб. Дав такое обещание, советники незаметно ушли в горы, где нашли новую посадочную площадку. Но Шумилов решил для порядка попросить помощи у Касадо и связался с ним по телефону из расположенной неподалеку от аэродрома будки железнодорожного путевого обходчика. На этот раз теснимый в столице коммунистами Касадо вел себя совершенно иначе. Он потребовал от Шумилова немедленно прибыть в Мадрид и обратиться по радио к коммунистам с призывом прекратить борьбу. Шумилов отказался, заявив, что советским советникам запрещено вмешиваться во внутренние дела Испании. Тогда Касадо стал угрожать, что расстреляет всех советских граждан. 17 советских добровольцев были действительно арестованы касадистами и перевезены в Аликанте. Шумилов вылетел в Алжир со своего пока не обнаруженного аэродрома, но самолет, испорченный вредителями (они разбавили бензин водой) совершил вынужденную посадку. Касадисты арестовали Шумилова и сопровождавшую его группу, также доставив их в Аликанте.
В течение двух суток советские граждане пребывали в состоянии полной неопределенности. Касадо было временно не до них, так как он едва удерживал свою штаб-квартиру в Мадриде.
Советским специалистам угрожали расстрелом, но когда шантаж не возымел действия, арестованные были обобраны до нитки и отправлены обратно на аэродром. Касадо боялся расстрелом советских граждан спровоцировать коммунистов на решительные меры против хунты. 12 марта 21 советский военный специалист прибыл в Алжир. 4 советника из Картахены, чудом пережив мятеж, ушли в месте с флотом в Тунис.