Гражданская война в России: Записки белого партизана
Шрифт:
Для того чтобы подсчитать свои силы и организовать по иному мой, теперь уже значительно увеличившийся отряд, я расположил его вне станицы. Пропуская его мимо себя, я был поражен: сотни выглядели очень жидко; однако наутро части опять были полными; это объясняется тем, что для казака совершенно невозможно, будучи возле своей хаты, не переночевать дома. Я отобрал 3000 вполне годных к бою казаков и сформировал из них одну конную дивизию [100] трехполкового состава и одну пластунскую бригаду [101] из трех батальонов. По имени старых казачьих полков, которые комплектовались из этих полковых округов, полки конной дивизии получили названия 1-го, [102] и 2-го [103] Хоперских кубанских и 1-го Волжского терского. [104] Батальоны пластунов были наименованы 6-м [105] и 12-м [106] пластунскими Кубанскими и 1-м Терским. [107] Начальником конной дивизии был назначен мною полковник Удовенко.
100
Точное
101
То же самое касается и пластунской бригады — вероятно, Казачьей пластунской.
102
Имеется в виду 1-й Хоперский Кубанского казачьего войска полк I формирования, вошедший после реорганизации отряда А. Г. Шкуро в состав 2-й Кубанской казачьей дивизии полковника С. Г. Улагая.
103
Речь идет о 2-м Хоперском Кубанском казачьего войска полке I формирования, летом 1918 г. вошедшим вместе с 1-м Хоперским полком во 2-ю Кубанскую казачью дивизию. По-видимому, 1-й и 2-й Хоперские полки I формирования были в начале 1919 г. объединены с одноименными полками в составе Кубанской Партизанской отдельной бригады, переименованной позднее в Кавказскую конную (1-ю Кавказскую казачью) дивизию.
104
1-й Волгский Терского казачьего войска полк I формирования, созданный в отряде полковника А. Г. Шкуро, в июле 1918 г. вошел 2-сотенным дивизионом в состав 1-го Лабинского Кубанского казачьего войска полка 2-й Кубанской казачьей дивизии.
105
6-й Кубанский пластунский батальон участвовал в беспрерывных боях с 12 (25) июня по 27 июля (9 августа) 1918 г. и далее во всех боевых действиях ВСЮР, входя официально с 11 (24) ноября 1918 г. в состав 1-й Кубанской пластунской отдельной бригады (вместе с Особым, 7-м и 12-м Кубанским пластунским батальонами). 6 (19) мая 1920 г. батальон было приказано считать расформированным.
106
12-й Кубанский пластунский батальон с 11 (24) ноября 1918 г. официально вошел в 1-ю Кубанскую пластунскую отдельную бригаду. 6 (19) мая 1920 г. последовал приказ о том, чтобы считать всю бригаду, в том числе и батальон, расформированными.
107
1-й Терский пластунский батальон был включен в состав Добровольческой армии и Терской пластунской отдельной бригады (I формирования) 9 (22) декабря 1918 г.
Из присоединившихся к моему отряду горцев-черкесов, кабардинцев и карачаевцев мною был сформирован конный горский дивизион двухсотенного состава, [108] командиром которого я назначил нашего старого друга, присоединившегося теперь к отряду, корнета князя Лоова. Ввиду того что мало боеспособные старики и казачата-бекешевцы, гордые своей недавней победой, путались всюду, мешая работе, я сформировал из них гарнизонные конный полк и пеший батальон. Однако никакими силами нельзя было отобрать у них и даже от участвовавших в сражении баб захваченное ими оружие, которое они берегли как зеницу ока.
108
На 22 января (4 февраля) 1920 г. в состав Корниловской ударной дивизии Отдельного Добровольческого корпуса входил временно приданный ей Горско-Мусульманский дивизион. 30 января (12 февраля) последовал приказ о расформировании его, он должен был быть влит на пополнение Корниловского конного отдельного дивизиона.
Глава 13
С 15 июня стояли мы в окрестностях станицы Бекешевской, часто меняя бивак ввиду необходимости пасти коней на траве. В то же время велась усиленная разведка в разные стороны и части пополнялись прибывавшими отовсюду казаками. Ожидали прибытия солдатских отрядов из восставшего района Солдатско-Александровского, но тщетно. От разбросанной всюду моей агентуры поступили сведения, что большевики сняли часть своих сил с Тихорецкого антидобровольческого фронта и сосредоточивают их в районе Невинномысской и Баталпашинской. Броневые поезда красных курсировали по всем путям.
По городам и станицам, занятым большевиками, было введено осадное положение и начались массовые аресты и расстрелы. Советская пресса, исправно мне доставляемая, забавляла себя и своих читателей рассказами о понесенных мною бесчисленных поражениях, о моей поимке и даже казни. На одном из митингов были даже проданы с аукциона снятые с меня, якобы после моего расстрела, сапоги. Вследствие своей удивительной непоследовательности, большевистские пускатели уток расстреливали меня вчера, но завтра объявляли о новом моем поражении, и так без конца. Я посылал тем временем отдельные небольшие отряды делать налеты на большевистские села и хутора, за оружием, провиантом, фуражом, но главное, за конями, которых не хватало, а также для того, чтобы взрывать мосты и нарушать железнодорожное сообщение и вносить беспорядок в большевистские коммуникации.
Рассылаемые мною во все стороны эмиссары подымали восстания моим именем в различных станицах Баталпашинского и Лабинского отделов [109] . Это делало мое имя вездесущим, чему весьма способствовала и большевистская пресса.
18 июня я перешел с отрядом в район Белого ключа, верстах в 16 от Бекешевки, где были превосходное пастбище и водопой. В Белый ключ прибыл ко мне разъезд казаков-лабинцев, доложивший, что он послан подъесаулом Солоцким, [110] пробивающимся на соединение со мною из Лабинского отдела, через станицы Вознесенскую и Отрадную. 21 июня мои разъезды донесли, что Солоцкий приближается. Мы все бросились к нему навстречу. Сотня за сотней, с песнями ехали лихие лабинцы. При моем приближении бывшие в их отряде трубачи грянули войсковой марш; далеко покатилось, оглашая леса и горы, могучее «ура», папахи полетели в воздух. Мои казаки обнимали и целовали вновь прибывших. Это был незабываемый момент.
109
Вот пример воззвания к населению Ставропольской губернии (комиссару села Крым-Гиреевского), датированного 17 (30) июня 1918 г. (приводится
«Граждане, будьте покойны и уверены, что я и мой отряд не обидет Вас, против народа не идем, напротив защищаем его, мы идем грозной войной против босяков составляющих Красную Гвардию. У нас нет ни буржуев ни пролетариев, а есть только трудовой народ честно добывающий себе кусок хлеба. Земля равно будет распределена между всеми, мы стремимся к хозяину земли Русской Учредительному Собранию. Бросьте и вы босяцкое правительство и стремитесь всей душой к тому же Учредительному Собранию. Мы казаки хлеборобы вынуждены идти против босяков их насилия и грабежей наших родных станиц, думаем что и Вам с открытой казацкой душой за самой широкой помощью нам. Мы казаки шли против босяков с вилами и косами в руках, разбили их под Суворовской в Кисловодске и под Бекешевской; добыли себе огнестрельное оружие всяких родов и имеем в отряде тысячи благородных защитников человеческого права. Все станицы Великой Кубани как один человек поднялись на защиту своего вольного казачества; Вы Ставропольцы как бывшие казаки, знающие вольности, идите рука об руку с нами, добывайте себе визволение и свободу и учите понимать ее босяков.
(РГВА. Ф. 39733. Оп. 1 Д. 3. Лл. 1–1 об.)
110
Подъесаул Солоцкий 1-й окончил университет за границей. В Первую мировую войну — подъесаул 2-го Лабинского полка Кубанского Казачьего войска. После большевистского переворота — член Общества спасения Кубани, начавшего вооруженную борьбу с красными. Сначала Солоцкий командовал Лабинской бригадой 2-й Кубанской казачьей дивизии. Полковник Ф. И. Елисеев в своих воспоминаниях «На берегах Кубани и партизан Шкуро» (Нью-Йорк, 1965) писал о нем: «К большевикам питает психологическую ненависть и такую, какую питает земледелец к разным сорным травам, поросшим в его пшенице.
— Этот бурьян надо вырвать с корнем, чтобы пшеница была бы чистою и полезною, — говорит он…»
Через некоторое время Солоцкий, уже в чине войскового старшины, разрывом шрапнели в бою у горы Недреманной был убит. Погиб также и его брат.
Солоцкий привел с собой около 5000 годных к бою казаков — 2 конных полка — 1-й Лабинский [111] и 1-й Хоперский, и 2 пластунских батальона того же наименования [112] (около 4000 шашек и 1000 штыков). Все люди имели хорошее вооружение, как холодное, так и огнестрельное; при отряде насчитывалось с десяток пулеметов, но патронов было мало. Офицеров в отряде тоже было мало; командный состав состоял больше из вахмистров и урядников. Однако главная беда состояла в том, что за отрядом Солоцкого двигался большой, почти в 2000 подвод, обоз беженцев, везших свой скарб, гнавших за собою громадные стада овец и рогатого скота.
111
1-й Лабинский Кубанский казачьего войска полк после реорганизации отряда Шкуро вошел в состав 2-й Кубанской казачьей дивизии полковника С. Г. Улагая и в ее составе действовал вплоть до весны 1920 г. 31 октября (13 ноября) 1918 г. его командиром был назначен полковник (в 1919 г. — генерал-майор) Шапринский, а 4 (17) апреля 1919 г. — полковник С. Жуков. 6 (19) мая 1920 г. последовал приказ о том, чтобы считать полк расформированным. 4(17) сентября Волгский казачий полк был переименован в 1-й Лабинский казачий полк, вошедший в состав 1-й Кубанской казачьей дивизии. 30 сентября (13 октября) 1920 г. в бою под деревней Шолохово во время Заднепровской операции Русской армии генерала П. Н. Врангеля был убит командующий конной группой генерал-лейтенант Н. Г. Бабиев и в тот же день полку, в рядах которого он начинал свою службу, было приказано именоваться 1-м Лабинским генерала Бабиева полком.
112
То есть, по-видимому, 1-й Лабинский и 1-й Хоперский.
Подъесаул Солоцкий происходил из станицы Владимирской. Он был инженером по образованию; призванный под знамена с начала германской войны, дослужился до чина подъесаула. После большевистского переворота, когда на Кубани тайно образовалось «Общество спасения Кубани», растянувшееся по всему краю и подготовлявшее вооруженную борьбу против большевиков, Солоцкий примкнул к этой организации и деятельно работал в своей станице. Когда слух о поднятом мною восстании докатился до Лабинского отдела, Солоцкий поднял восстание в свою очередь. Славная станица Прочноокопская, уже восстававшая против большевиков 28 раз, тотчас же присоединилась к восстанию. Вокруг Солоцкого объединились до 10 000 казаков; отряд его принял название Южно-Кубанской армии. Солоцкий захватил Армавир, однако, не имея артиллерии, был скоро выбит оттуда. Преследуемый большевистскими отрядами, он долго метался по горам Лабинского отдела, то нанося большевикам поражения, то неся сам потери и восполняя их казаками, примыкавшими к нему из станиц, по которым он проходил.
У станицы Исправной Баталпашинского отдела Солоцкий потерпел серьезное поражение, главным образом вследствие отсутствия у него патронов. В его войсках начались распад и митингование. Объединив вокруг себя 5000 твердых, не поддававшихся заразе казаков, он решил пробиваться ко мне. Остальная часть его отряда, пошедшая самостоятельно, напоролась под станицей Андреевской на превосходные силы красных и потерпела вторичное поражение. Остатки этого отряда пробились позже на соединение со мною, но не застали меня, ибо к тому времени я уже ушел в пределы Ставропольской губернии; тогда, через Клухорский перевал, отряд направился к Сухуму, где был обезоружен грузинскими войсками и интернирован в Грузии. Пользуясь контингентом, приведенным Солоцким, я переформировал теперь свое войско: 1-й Хоперский полк Солоцкого влил в свои 1-й и 2-й Хоперские полки, а 1-й Лабинский ввел в свою конную дивизию в качестве отдельного полка. Дивизия эта, развернутая теперь в четыре полка (1-й и 2-й Хоперские, 1-й Лабинский и 1-й Волжский), была мною названа 1-й Казачьей дивизией; [113] я не мог назвать ее Кубанской, ибо 1-й Волжский полк состоял целиком из терских казаков. Начальником этой дивизии вместо несколько вялого полковника Удовенко я назначил подъесаула Солоцкого. Пластунская бригада, в которую вошел приведенный Солоцким 1-й Лабинский пластунский батальон (командиром его был есаул Калядин), достигла теперь также нормального четырехбатальонного состава.
113
По-видимому, 1-я Казачья конная дивизия.
Общая обстановка к этому времени складывалась так: терцы на Сунженской линии еще не восставали; в Баталпашинской вновь сосредоточились большие силы красных. Их начальник, товарищ Балахонов, из бывших прапорщиков, клялся на митингах, что возьмет меня живьем и привезет в клетке в Баталпашинск. В помощь ему движется из Армавира, направляясь в Баталпашинскую, дивизия красных. Крестьянское восстание на севере Ставропольской губернии разрастается. Добровольческая армия генерала Деникина движется на Тихорецкую.