Гражданская война в России: Записки белого партизана
Шрифт:
Я поручил начальнику Баталпашинского отдела, войсковому старшине Косякину, организовать территориальные войска и держать фронт в сторону Невинномысской, себе не поставил очередной целью овладеть Кисловодском или Ессентуками для соединения с командующим терскими войсками, полковником Владимиром Агоевым и ротмистром Серебряковым-Даутовским, [143] успевшим поднять против большевиков всю Кабарду. 12-то сентября я выступил в Бекешевскую, имея в своем отряде 1-й Партизанский конный полк в составе шести сотен и 6-й и 12-й пластунские батальоны; 1-й и 2-й Черкесские конные полки и Карачаевский конный полк [144] были мною оставлены в районе станиц Баталпашинской и Отрадной.
143
Шкуро ошибается — имеется в виду штабс-ротмистр Заурбек Асланбекович Даутоков-Серебряков, состоявший в распоряжении правителя Кабарды. Родом кабардинец, православный, уроженец станицы Луковской Терского казачьего войска. В 1911 г. окончил Оренбургское казачье училище.
144
Карачаевский конный полк был сформирован к 12 (25) сентября 1918 г., и 7 (20) декабря последовал приказ о включении его с 19 ноября (2 декабря) в состав Добрармии; он вошел во 2-ю бригаду Черкесской конной дивизии. 11 (24) декабря командиром его был назначен полковник Мурза-Кула Крым-Шамхалов (затем он получил другую должность, но 18 июня (1 июля) 1919 г. вновь стал командиром того же полка). 3 (16) сентября 1919 г. Карачаевский конный полк, будучи уже в составе Ингушской конной бригады, вошел вместе с ней 1-й бригадой в Сводно-Горскую конную дивизию. 6 (19) мая 1920 г. ее в составе управления, Карачаевского, 3-го Осетинского, 1-го и 2-го Ингушских, 1-го и 2-го Дагестанских конных полков было приказано считать. расформированной.
В Бекешевскую я прибыл 12 вечером и был встречен с энтузиазмом. Там присоединил к себе 2-й Хоперский полк. Переночевав в Бекешевской, мы двинулись в станицу Бургустанскую, куда прибыли в 9 часов вечера 13 сентября. Печальное зрелище представляла эта станица. Церковь была сожжена, многие дома лежали в развалинах. Множество казаков было расстреляно большевиками или погибло в боях. Горестный плач овдовевших казачек и осиротелых детей смешивался с восторженными криками приветствовавшего нас населения.
Я построил свой отряд на площади и просил духовенство отслужить нам напутственный молебен. Затем подарил станице 5 пулеметов. Восторгам жителей не было конца. Затем я поздравил войско с походом. Казаков-суворовцев, в количестве 300–400, послал выбить большевиков из их станицы, с тем чтобы по выполнении задания они опять присоединились к отряду. Сам же, взяв с собой всю конницу и присоединив к себе бригаду волжцев Скобельцына, около 12 часов ночи выступил в сторону Ессентуков.
На рассвете 14 сентября мы приблизились к станице Ессентукской. 1-й Волжский полк [145] я послал атаковать станицу Кисловодскую; 2-й же Волжский полк, [146] под командой войскового старшины Менякова, состоявший преимущественно из казаков станицы Ессентукской, двинул на эту станицу. Полк, приблизившись незаметно, по пушечному выстрелу в конном строю атаковал занятые красными окопы. Встреченный сильным огнем, полк врубился, однако, в окопы. Большевики обратились вспять. При этом было захвачено одно орудие и около ста снарядов. Однако вместо преследования врага казаки рассыпались по своим хатам, чтобы проведать близких. Ободренные этим красные, засев в домах у парка, открыли бешеный огонь по. станице и расстреливали, как куропаток, сражавшихся поодиночке казаков. Много их, в том числе и войсковой старшина Меняков, было ранено. Казаки стали отступать из, станицы. Я бросил в поддержку к волжцам, в конном строю, 2-й Хоперский полк. Он доскакал до самой станицы, но встреченный сильнейшим огнем и потеряв убитым своего доблестного командира, войскового старшину Бреуса, отхлынул в беспорядке назад, увозя, однако, взятую в бою пушку и труп своего командира.
145
Точнее, 1-й Волгский Терского казачьего войска полк (II формирования). Он был создан из восставших терских казаков и вместе со 2-м Волгским полком вошел в сентябре 1918 г. в Волжскую бригаду под командованием полковника Скобельцына, которая была включена в Кавказскую конную дивизию А. Г. Шкуро.
146
Правильнее — 2-й Волгский Терского казачьего войска полк (II формирования); он был организован и действовал вместе с 1-м Волгским полком.
Со стороны Кисловодска появились два бронепоезда и открыли по нас артиллерийский огонь. Есаул Трепетун, с одним-единственным орудием, вступил с ними в перестрелку. Первым же выстрелом, попавшим в вагон с огнестрельными припасами одного из броневиков, он взорвался на воздух. Устрашенный этим второй броневик поспешно вышел из сферы нашего огня и открыл издалека по нас огонь тяжелой артиллерией. В это же время Партизанский полк занял вокзал. Обнаружив там большие склады товаров, партизаны занялись грабежом их, рассыпались и вышли из рук начальства.
Подвезенные незаметно со стороны Пятигорска несколько эшелонов большевиков атаковали их и выбили с вокзала. Таким образом, элемент внезапности был утерян; приходилось все начинать сызнова. Гарнизон Ессентуков, значительно усиленный и ободренный удачей, представлялся серьезным противником. Тогда, продолжая демонстративную атаку Ессентуков, я решил обратить удар на Кисловодскую, откуда командир 1-го Волжского полка еще не присылал донесения. Оставив для действия против Ессентуков 2-й Волжский полк и подошедший по взятии своей станицы дивизион суворовских казаков и приказав им, кроме того, охранять Бургустанское направление от возможного со стороны красных покушения, я двинулся к Кисловодску со 2-м Хоперским полком, командиром которого назначил теперь только что явившегося из карачаевских аулов, где он скрывался, лихого полковника Беломестного. [147] Оказалось, что 1-й Волжский
147
Возможно, Шкуро непреднамеренно исказил фамилию, так как еще с конца 1915 г. войсковой старшина Беломестнов упоминался как командир Ставропольского казачьего полка в Персии.
К моменту подхода остального моего отряда, 15 сентября утром, гарнизон города капитулировал. Здесь было взято нами 3000 пленных, 2 исправных орудия, 2500 винтовок до 200 000 патронов и освобождено большое количество офицеров. Захвачен был также целый ряд комиссаров, с которыми было поступлено со всей строгостью законов. Мобилизованных казаков станицы Кисловодской я влил в 1-й и 2-й Волжские полки. Многочисленное освобожденное в Кисловодске офицерство вошло в местный офицерский полк. [148] Оружия опять стало не хватать.
148
Как только белые войска в 1918 г. занимали какой-либо населенный пункт, они сразу же объявляли набор добровольцев. Как правило, в местностях, освобожденных от большевиков, русское офицерство с готовностью вступало в те части или соединения, которые занимали данную территорию. Офицеры либо вливались в них, либо выделялись во вновь созданные подразделения (роты, батальоны) или части (полки). Примером последнего служит организация А. Г. Шкуро в г. Кисловодске «местного» офицерского батальона, к середине сентября 1918 г. развернутого в 1-й Офицерский Кисловодский полк.
Для связи с полковником Владимиром Агоевым я выслал в аул Кармово (кабардинский — единственный враждебный нам — аул) Партизанский конный полк. Встреченный недружелюбно кармовцами, полк занял аул после небольшой перестрелки; из Кармова в станицу Мариинскую, где находился штаб Агоева, был выслан дивизион партизан. Он был восторженно встречен агоевцами и вскоре вернулся ко мне обратно, привезя с собою от Агоева два орудия со снарядами, винтовки и патроны. Тут необходимо упомянуть, что еще раньше, при движении моем к Кисловодску, ко мне прибыл разъезд от Агоева и привез 20 000 патронов, что и дало мне возможность овладеть Кисловодском, ибо после боя под Ессентуками у меня почти совсем иссякли патроны.
В Кисловодске мною была захвачена мощная радиостанция стационарного типа. Я приказал переделать ее в передвижную, что и было исполнено радиотелеграфистами в трехдневный срок, причем, однако, радиус действия ее сократился до 300 верст; этого, впрочем, было вполне достаточно для меня. Я связался по радио со штабом генерала Деникина и донес ему о взятии мною Кисловодска, поднятии Баталпашинского отдела и связи моей с восставшими, под начальством Агоева, терцами. Получив позже возможность сноситься шифром, я донес, что по окончании организации ударю в тыл большевикам, сражающимся против генерала Боровского. В ответ на это я получил по радио выговор от генерала Деникина за неисполнение директивы. Что это была за директива, которую я якобы не выполнил, не знаю и до сих пор; никакой директивы я от штаба Добрармии не получал, и вообще на все мое предприятие там смотрели как на авантюру, обреченную на неудачу. От Кубанского атамана тоже пришла весьма неразборчиво переданная по радио радиограмма, где упоминалось что-то о суде надо мною.
От Агоева, с которым я поддерживал регулярную связь разъездами, приходили нехорошие вести. Казачье-крестьянское народное правительство, видимо, не пользовалось популярностью. На Моздокском и Сунженском фронтах начались разложение и митингование. Казаки устали и рвались по домам. Во главе всех вооруженных сил терцев стал генерал Мистулов [149] — хороший воин, отчаянно храбрый человек, но, видимо, уже утерявший веру в успех дела. Один отряд Агоева еще держался твердо.
149
Речь идет о генерал-майоре Мистулове Эльмурзе Асланбековиче. В чине есаула 1-го Волгского полка Терского казачьего войска участвовал в русско-японской войне 1904–1905 гг. и награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. (25 февраля 1907 г.). Он также принимал участие и в Первой мировой войне. Он родился 16 сентября 1869 г. в станице Черноярской Терского казачьего войска, по национальности — осетин. Окончил Ставропольское казачье юнкерское училище (1890 г.). Участник военной экспедиции в Китай (1900–1901 гг.). Полковник, в 1914 г. — командир 2-го Сунженско-Владикавказского полка Терского казачьего войска, в 1916 г. — 1-го Кавказского наместника Екатеринославского генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического полка Терского казачьего войска. 5 мая 1917 г. произведен в генерал-майоры, командир бригады 1-й Кубанской казачьей дивизии на Западном фронте, затем в Персии — Отдельной Кубанской казачьей бригады. В 1918 г. он был избран восставшими против советской власти терскими казаками командующим войсками. Застрелился 30 октября (13 ноября) 1918 г.
Для связи с отрядом генерала Лазаря Бичерахова, овладевшего уже, по слухам, Кизляром, я выслал разъезд с поручением просить у генерала денег на вооружение. У меня не было ни денег, ни какого-либо снабжения. Поэтому я очень обрадовался, когда ко мне явились представители местного беженского финансово-промышленного мира и предложили свои услуги по налаживанию этого вопроса. Они сформировали из себя Финансовую комиссию, поставившую себе задачей изыскание средств для питания армии финансами и всяким снабжением. Председателем комиссии был господин Фрешкоп, члены — Востряков, Лоов, Кюн, Цатуров, Маилов, Гусаков, Шадинов и др. Работали идеально, блестяще, честно, самоотверженно, выше всяких похвал. Члены Финансовой комиссии выдали местному отделению Государственного банка вексель за своими подписями, обеспеченный их имуществом, находившимся в Совдепии; банк выпустил равную сумму денег местного значенья (чеки) на 6–7 миллионов, прозванных в народе «шкуринками». По взятии Грозного Маилов внес один миллион. Впоследствии все эти обязательства были оплачены и изъяты из обращения.