Гражданская война в России: Записки белого партизана
Шрифт:
Около 7 октября мои разъезды встретились с разъездами Покровского в глубине Майкопского отдела. 9 октября, после боя у станицы Отрадной, которой я овладел, появились авангардные сотни Покровского. Я устроил почетную встречу генералу. Перед построенными полками мы выпили на «ты» с Покровским; наши казаки братались; станицы ликовали. Генерал стоял во главе отряда, состоявшего из 1-й Кубанской дивизии, [157] которая включала в себя шесть полков большого состава — до 1000 шашек в полку — и четьфехбатальонную пластунскую бригаду под командованием генерала Геймана, [158] поднявшего весь Майкопский отдел и присоединившегося к Покровскому. При отряде была сильная артиллерия, имевшая тяжелые орудия. Покровский приказал выдать мне 100 000 патронов и 500 снарядов. Я доложил генералу, что подчиняюсь ему как старшему по чину.
157
Шкуро имеет в виду 1-ю Кубанскую казачью дивизию и Кубанскую отдельную пластунскую бригаду генерала А. А. Геймана (11 (24) ноября она стала 2-й Кубанской пластунской отдельной бригадой и в ее состав вошли 2-й 4-й, 8-й и 9-й Кубанские пластунские батальоны и 2-я Кубанская казачья пластунская батарея (4 орудия)), входившие в отряд генерала В. Л. Покровского.
158
Гейман Александр Александрович — кубанский казак, родился 26 августа 1866 г. в станице Геймановской. Окончил Тифлисский кадетский корпус и 3-е Александровское военное училище (1885 г.), Офицерскую стрелковую школу (1912 г.). После производства в чин хорунжего всю свою дальнейшую службу провел в рядах кубанских пластунов. В годы Первой мировой войны — полковник, командовал 14-м, 8-м и 2-м Ее Императорского Высочества Великой Княжны Ольги Николаевны Кубанскими пластунскими батальонами; в 1916 г. — генерал-майор, в 1917
В Баталпашинской как в столице отдела была усгроена торжественная встреча Покровскому; отслужили молебствие перед всем войском; Финансовая комиссия поднесла лично генералу 100 000 рублей (еще раньше она поднесла мне 200 000 рублей, из коих я 100 000 подарил станице Баталпашинской, а 50 000 дал местной гимназии).
Затем генерал Покровский перешел со своим штабом в станицу Беломечетинскую, я же остался в Баталпашинской. В это время у нас произошел неприятный инцидент. Встав утром и выйдя на крыльцо занимаемого мною дома, на станичной площади против собора я увидел большую толпу народа, окружавшую виселицы, на которых болтались 5 трупов; человек 12 в одном белье ожидали очереди быть повешенными. Мне доложили, что прибывшие из штаба генерала Покровского офицеры вешают арестованных подследственных. Я приказал немедленно превратить это безобразие и поручил атаману отдела произвести расследование происшедшего. Выяснилось, что командир комендантской сотни штаба Покровского Николаев и есаул Раздеришин явились в местную тюрьму и, отобрав по списку часть арестованных, виновность которых отнюдь еще не была установлена судебной процедурой, именем генерала Покровского потребовали их выдачи и стали вешать на площади. Я выгнал вешателей из станицы и послал протестующее письмо Покровскому. Вместо ответа он сам приехал ко мне разъяснить «недоразумение».
— Ты, брат, либерал, как я слышал, — сказал он мне, — и мало вешаешь. Я прислал своих людей помочь тебе в этом деле.
— Действительно, я не разрешал подчиненным какой-либо расправы без следствия и суда над взятыми большевиками. В состав судей привлекались местные жители из умудренных жизнью стариков, людей суровых, но справедливых и знавших чувство меры. Я просил генерала Покровского избавить меня на будущее время от услуг его палачей.
Покровский сообщил мне, что им получено приказание из Ставки о том, что я официально вхожу в его подчинение и назначаюсь начальником 1-й Кавказской дивизии. Сформированные же мйою конная горская дивизия [159] и пластунская бригада пошли под начальство генерала Гартмдна. [160] Покровский двинул пластунов обеих бригад на Невинномысскую и овладел ею. Оттуда я произвел внезапный налет на Темнолесскую и взял ее. При этом был пленен эскадрон красных и взяты кое-какие трофеи.
159
Здесь идет речь о сформированной А. Г. Шкуро к 25 сентября (8 октября) 1918 г. Кавказской Туземной (конной) дивизии.
160
Генерал-майор Борис Георгиевич (Егорович) Гартман (1878–1950 гг.) с 7 (20) декабря 1918 г. был зачислен в резерв чинов штаба Добровольческой армии. В 1919 г. назначен представителем ВСЮР в Великобритании.
Приехавший вскоре генерал Покровский распорядился повесить всех пленных и даже перебежчиков. У меня произошло с ним по этому поводу столкновение, но он лишь отшучивался и смеялся в ответ на мои нарекания. Однажды, когда мы с ним завтракали, он внезапно открыл дверь во двор, где уже болтались на веревках несколько повешенных.
— Это для улучшения аппетита, — сказал он.
Покровский не скупился на остроты вроде: «природа любит человека», «вид повешенного оживляет ландшафт» и т. п. Эта его бесчеловечность, особенно применяемая бессудно, была мне отвратительна. Его любимец, мерзавец и прохвост есаул Раздеришин, старался в амплуа палача угодить кровожадным инстинктам своего начальника и развращал казаков, привыкших в конце концов не ставить ни в грош человеческую жизнь. Это отнюдь не прошло бесследно и явилось впоследствии одной из причин неудачи Белого движения.
Тем временем начались холода, сильно отзывавшиеся на моих плохо экипированных казаках: были случаи обмораживаний, начали развиваться простудные болезни. Местность, в которой приходилось действовать, была разорена рядом многократно происходивших здесь военных действий; продовольствие и фураж приходилось привозить издалека.
Большевики прочно держались в Ставрополе. Наши отряды с разных сторон нажимали на них: дивизии Боровского и Улагая с севера, дроздовцы [161] от Армавира, которым они владели совместно с дивизией Врангеля, дивизии моя и Покровского с востока и юго-востока; пластуны остались в Невинномысской. Я получил приказ от Покровского овладеть большевистской позицией на горе Холодной, что у селения Татарки, причем было приказано взять ее в конном строю. Я считал нелепостью подобное использование конницы, но пришлось повиноваться. Посланная мною бригада хоперцев овладела было с налета окопами, но подошедший сильный резерв противника энергично выбил ее и, нанеся значительные потери, обратил в беспорядочное бегство. Тем временем Покровский успел уже разметать и мой резерв — я остался лишь со своей конвойной сотней и с хором трубачей. Бросившись навстречу улепетывавшим хоперцам и приказав трубачам играть марш, я собрал вокруг себя несколько сотен и повел их в контратаку. Позиция была вновь занята, но с тяжелыми жертвами.
161
«Дроздовцы» — наименование рядовых и офицеров различных воинских частей, получивших именное шефство генерал-майора М. Г. Дроздовского. В конце 1917 г. на Румынском фронте началось формирование трех Отдельных бригад русских добровольцев для борьбы с большевиками; 1-й бригадой командовал Генерального штаба полковник М. Г. Дроздовский. В феврале 1918 г. последовал приказ о расформировании этих частей, но Дроздовский не подчинился ему и 26 февраля (11 марта) во главе своей бригады с присоединившимися к нему некоторыми другими мелкими частями выступил из Ясс на Дон на соединение с Добровольческой армией. Отряд полковника Дроздовского состоял из частей всех родов войск (кроме авиации) и насчитывал 667 офицеров, 370 солдат, 14 врачей, священников и чиновников и 12 сестер милосердия. После 61-дневного похода, пройдя 1200 верст, отряд Дроздовского прибыл на Дон и в 20-х числах апреля (начале мая) активно участвовал в боях за Ростов-на-Дону и Новочеркасск. 27 мая (9 июня) в станице Мечетинской дроздовцы соединились с Добровольческой армией и стали ее 3-й дивизией под командованием полковника Дроздовского. Дивизия приняла участие во 2-м Кубанском походе и в боях за Ставрополь и Армавир осенью 1918 г., где был смертельно ранен генерал-майор М. Г. Дроздовский. 2-й Офицерский стрелковый полк, бывший с самого начала ядром отряда Дроздовского и 3-й дивизии, переброшенной в декабре 1918 г. в Донбасс, 4 (17) января 1919 г. приказом Главнокомандующего ВСЮР был переименован во 2-й Офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк. 10 (23) октября 2-й конный полк, развернутый в 1918 г. из Конного дивизиона ротмистра Гаевского, входившего в отряд Дроздовского, также был переименован во 2-й конный генерала Дроздовского полк (в Галлиполи — Дроздовский конный дивизион). После завершения операции на Донбассе, выхода на Украину и занятия Харькова в июле 2-й Офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк развернулся на походе в Офицерскую стрелковую генерала Дроздовского бригаду из 2-го и 4-го полков. 25 августа (7 сентября) последовало переименование 2-го полка в 1-й, а 4-го во 2-й Офицерские стрелковые генерала Дроздовского полки; в конце сентября в Харькове был сформирован 3-й Офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк и 14 (27) октября 3-я пехотная дивизия была переименована в Офицерскую стрелковую генерала Дроздовского дивизию, участвовавшую во всех операциях Добровольческой армии осенью 1919 — зимой 1920 гг. вплоть до эвакуации из Новороссийска в Крым в марте 1920 г. Кроме того, осенью 1919 г. части 3-й артиллерийской бригады были преобразованы в Офицерскую стрелковую генерала Дроздовского артиллерийскую бригаду, сведенную в Галлиполи в одноименный дивизион. Приказом Врангеля 28 апреля (11 мая) 1920 г. дивизия была преобразована в Стрелковую генерала Дроздовского дивизию (или просто Дроздовскую), а ее 3 полка официально стали называться 1-м, 2-м и 3-м стрелковыми генерала Дроздовского (Дроздовскими); в октябре Запасный батальон Дроздовской дивизии был переформирован в 4-й стрелковый генерала Дроздовского полк. Дивизия участвовала в боях в Северной Таврии и на Перекопе. После эвакуации из Крыма в ноябре 1920 г. в лагере Галлиполи вся дроздовская пехота была сведена в Сводно-стрелковый генерала Дроздовского полк, переименованный затем во 2-й Офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк. В августе 1921 г. дроздовцы были переведены в Болгарию, а в 1922 г. прекратили свое существование в
Вечером этого же дня у Покровского было собрание старших начальников, на котором я, поддержанный моим начальником штаба полковником Шифнер-Маркевичем, горячо нападал на бессистемность нашей работы и на манеру Покровского руководить боем. Действительно, он совершенно не умел руководить боем конницы: страшно горячился во время боя, раздергивал части по сотням, распылял резерв и принимал личное участие в бою, мечась с конвойной сотней по полю сражения и видя лишь тот участок, на котором в данном случае находился. Части, уже нацеленные и ввязавшиеся в бой, выдергивались внезапно обратно, чем компрометировался достигнутый ими успех, часто добытый дорогой ценой, и перебрасывались иногда на другой фланг, где нужды в них не ощущалось.
Командиры полков 1-й Кубанской дивизии были совершенно обезличены Покровским и не смели пикнуть. Равным образом не считался он и со своим начальником штаба полковником Сербиным. [162] Меня и Шифнера он хотя и выслушивал, но не считался и с нашим мнением, тотчас же принимаясь писать боевой приказ или диктовать своему начальнику штаба. С другой стороны, нужно ему отдать справедливость, Покровский был превосходным организатором, человеком большой личной храбрости и громадной силы воли.
162
Генерального штаба полковник Сербии Юрий Владимирович — из дворян Волынской губернии, родился в 1888 г. Окончил 1-й Московский кадетский корпус, в 1908 г. — Константиновское артиллерийское училище. Выпущен в 23-ю конную батарею, откуда был переведен в конно-горный артиллерийский дивизион Кавказской кавалерийской дивизии, с которым и начал Первую мировую войну, В 1916 г. окончил ускоренный курс Академии Генштаба, капитан, получил назначение исполняющим должность начальника штаба в 5-ю Кубанскую казачью дивизию. Награжден все ми боевыми орденами до ордена Св. Владимира 4-й ст. и Георгиевским оружием. Участник 1-го Кубанского похода Добрармии. 6 (19) сентября 1918 г. был назначен начальником штаба 1-й Кубанской казачьей дивизии. В ноябре 1919 г. — генерал для поручений при командующем Кавказской армией. В войсках генерала Врангеля был начальником штаба кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Н. Г. Бабиева. В эмиграции являлся сотрудником журнала Русского Общевоинского Союза (РОВС) «Часовой».
В годы Второй мировой войны служил в Русском корпусе, после 1945 г. — в Аргентине. Умер 10 марта 1964 г. в г. Буэнос-Айрес (Аргентина).
На данном заседании я доказывал, что окружаемые в Ставрополе большевики, безусловно, приложат все старанья к тому, чтобы вырваться из сжимающего их кольца, причем, естественно, они будут стремиться идти по линии наименьшего сопротивления — на селение Благодатное и на Святой Крест; нам необходимо отжимать их к югу, где все равно они не уйдут от нас. Тратя же наши силы на овладение отдельными пунктами, мы не выигрываем ничего. Все мои доводы остались, однако, безрезультатными. Сжатые в Ставрополе большевики производили демонстрации в разные стороны, но в то же время стягивали поспешно обозы с юга к городу. Перебежчики и агентурные сведения подтверждали правильность моих предположений. Однако Покровский был уверен, что большевики будут прорываться к югу на Невинномысскую.
Внезапным налетом Врангель овладел монастырем к югу от Ставрополя, недалеко от города. Это послужило сигналом для красных. Прорвав фронт генерала Улагая (2-я Кубанская дивизия) и генерала Боровского, они пустились в отступление главными силами именно в тех направлениях, которые я предполагал: на Святой Крест и Благодатное. Отдельные же их отряды искали спасения во всех направлениях. Часть бросилась и в Астраханские степи.
Врангель ворвался в Ставрополь и с боем на улицах овладел им. Тем временем, ввиду постоянных передвижений и как следствие затрудненности подвоза фуража, у нас началась бескормица. Для продовольствия коней приходилось разбирать соломенные крыши, причем на полк назначалась одна хата. Кони стали падать. К этому прибавились затруднения с недостатком пресной воды, ибо местную соленую колодезную воду лошади отказывались пить, либо болели от нее. Болели от нее желудком и люди.
Началось преследование красных. Генерал Улагай со 2-й Кубанской дивизией двинулся в сторону Астраханских степей, а генерал Врангель с конной дивизией — на Святой Крест; пластуны Геймана и Слащова, объединенные теперь в 3-й армейский корпус [163] генерала Ляхова, [164] пошли к югу на Минеральные Воды, против тех красных частей, которые, освободившись после распада Терского фронта, двинулись было на выручку Ставрополя. Я и Покровский должны были ехать в Екатеринодар на Раду. Наши две дивизии, объединенные под начальством генерала Науменко, [165] начали преследование красных по направлению к селению Александровскому.
163
15 (28) ноября 1918 г. Главком Добрармии генерал А. И. Деникин приказал сформировать управление 3-го армейского корпуса и назначил его командиром генерал-лейтенанта В. П. Ляхова. В состав корпуса вошли: 1-я (полковника Я. А. Слащова) и 2-я (генерал-майора А. А. Геймана) Кубанские пластунские отдельные бригады, Черкесская конная дивизия генерал-майора Султана Шахим-Гирея, Добровольческий отрад Терского края и Баталпашинское ополчение (из кубанских казаков). Чуть позже корпусу была придана 1-я Кавказская казачья дивизия полковника (затем генерал-майора) А. Г. Шкуро, и общая численность корпуса стала равняться приблизительно 10 тысячам штыков и сабель; в нем насчитывалось 30 орудий, и его действия поддерживались 4 бронепоездами. Во время операции по овладению Северным Кавказом он составлял крайний правый фланг Добрармии и действовал в направлении на Минеральные Воды. 10 (23) января 1919 г. было приказано расформировать управление 3-го армейского корпуса (т. е. фактически сам корпус), а вместо него сформировать управление Главноначальствующего и командующего войсками Терско-Дагестанского края.
164
Генерального штаба генерал-лейтенант Владимир Платонович Ляхов родился 20 сентября 1869 г., окончил 1-й Московский кадетский корпус, 3-е Александровское военное училище, Академию Генштаба. Служил в Лейб-гвардии Измайловском полку, полковник. С 10 сентября 1906 г. по 12 июля 1907 г. — командир персидской Казачьей Его Величества Шаха бригады. С 13 мая 1912 г. по 12 января 1915 г. — начальник Войскового штаба Кубанского казачьего войска. Он участвовал в Первой мировой войне. В 1916 г. — генерал-лейтенант, кавалер ордена Св. Георгия 4-й ст., награжден Георгиевским оружием. С 12 марта 1917 г. — командир 1-го Кавказского армейского корпуса. С 1918 г. участвовал в Белом движении на юге России. 15 (28) ноября 1918 г. Ляхов, как состоящий в резерве чинов при штабе Главнокомандующего Добровольческой армии, получил назначение командиром 3-го армейского корпуса, а 10 (23) января 1919 г. он был назначен Главноначальствующим и командующим войсками Терско-Дагестанского края. 16 (29) апреля он был зачислен в резерв чинов при штабе Главкома ВСЮР. 30 апреля (13 мая) 1920 г. был убит в Батуме. {49}
165
Генерального штаба генерал-майор Вячеслав Григорьевич Науменко родился 25 февраля 1883 г. в станице Петровской Кубанского казачьего войска. В 1901 г. окончил Михайловский Воронежский кадетский корпус, сотню Николаевского кавалерийского училища в 1903 г. Вышел хорунжим в 1-й Полтавский кошевого атамана Сидора Белого Кубанского казачьего войска полк. В апреле 1914 г. окончил Императорскую Николаевскую военную академию по 1-му разряду с причислением к Генштабу. В годы Первой мировой войны занимал должности по Генштабу вплоть до начальника штаба дивизии. Награжден Георгиевским оружием, 2 апреля 1917 г. произведен в подполковники. 28 ноября (11 декабря) 1917 г. был назначен начальником полевого штаба командующего войсками Кубанской области (до 18 (31) марта 1918 г.). 14 (27) марта 1918 г. произведен в полковники. После соединения с Добровольческой армией Науменко был начальником штаба конного отряда генерала В. Л. Покровского, к концу 1-го Кубанского похода развернувшегося в двухполковую Кубанскую конную бригаду. 27 июня (10 июля) назначен командиром 1-го Кубанского (конного) полка, впоследствии переименованного в Корниловский конный Кубанского казачьего войска полк. 12 (25) августа Науменко — командир 1-й бригады 1-й Конной дивизии, а с 19 ноября (2 декабря) — ее начальник. 8 (21) декабря за боевые отличия он был произведен в генерал-майоры 18 (31) декабря назначен членом Кубанского Краевого правительства. 25 января (7 февраля) 1919 г. он был зачислен по Генеральному штабу, а 1 (14) февраля стал еще и Кубанским Походным атаманом. 30 сентября (13 октября) он был зачислен в резерв чинов при штабе Главкома ВСЮР с назначением в распоряжение Кубанского Войскового атамана. 11 (24) октября 1919 г. Науменко назначен командиром 2-го Кубанского (конного) корпуса, а 25 апреля (8 мая) 1920 г. его зачислили в резерв чинов при Военном управлении ВСЮР. Затем он был назначен в распоряжение командующего Группой войск особого назначения генерал-лейтенанта С. Г. Улагая, предназначенной для десанта на Кубань, и он с 27 июля (9 августа) по 24 августа (6 сентября) участвовал в этой операции. 9 (22) сентября Врангель назначил Науменко начальником 1-й кавалерийской дивизии. 1 (14) октября после смертельного ранения в Заднепровской операции командующего конной группой генерала Бабиева Науменко вступил в командование ею. 3(16) октября из-за ранения сдал командование дивизией и группой и был эвакуирован в Крым, откуда в первых числах ноября 1920 г. в составе Кубанского казачьего войска покинул Россию. На острове Лемнос, куда были перевезены кубанцы, был единогласно избран Кубанским Войсковым атаманом и пробыл в этой должности до 1958 г. Во время Второй мировой войны — временно исполняющий должность начальника Главного управления казачьих войск. После войны Науменко оказался в Нью-Йорке, где принял активное участие в создании богатого экспонатами музея Кубанского казачьего войска. Кубанские казаки за рубежом избрали Науменко почетным стариком и пожизненным хранителем музея. Он умер в Нью-Йорке 30 октября 1979 г.