Грех и чувствительность

Энок Сюзанна

– Да. Я хочу сказать, что, если бы при более близком знакомстве он мне понравился, я рассмотрела бы и его кандидатуру.

– Значит, если бы он вел себя достойно, то мог бы получить то, что вознамерился взять силой? – задумчиво произнес он.

Она никогда не задумывалась над этим, но в испуге поняла, что Деверилл, возможно, прав.

– Думаю, что я раскусила подлинную сущность этого человека еще раньше, – сказала она, содрогнувшись.

– Ну что ж, теперь, по крайней мере,

можно с уверенностью сказать, что его имя вычеркнуто из этого списка. – Он наклонился к ней. – Но в нем должны находиться и другие имена?

– Лорд Деннис Крэнстон мне кажется вполне приятным человеком, – нерешительно пробормотала она, чтобы он не подумал, что ее вообще никто не заинтересовал – никто, кроме него.

– Крэнстон? Полно вам, Элинор. Могли бы найти кого-нибудь получше, чем этот придурок.

– Он довольно красив, – возразила она. – И вы обещали, что не станете никого высмеивать.

– Да нет. Я не обещал ничего подобного. Так кто же еще?

– Наверняка, милорд, вы знаете поговорку «Доверчивый дурак – дважды дурак»? Она относится и к мужчинам, и к женщинам.

Деверилл расхохотался. Это был тот же веселый смех, который она слышала раньше, и он, словно эхо, отозвался внутри ее тела. Просто несправедливо, что человек может быть таким привлекательным и одновременно таким бессердечным. Хотя она все больше склонялась к тому, что его цинизм – лишь средство самозащиты, реакция на поступки людей из прошлого. Из рассказов Себастьяна, ей было известно, что Валентина дважды чуть не выгнали из Оксфорда за то, что в его комнате находилась женщина. Причем, насколько она помнит, женщина замужняя.

– Отлично. Значит, потенциальных мужей нет. В таком случае как обстоят дела с вашим приключением? – спросил он, все еще не оправившись от смеха. – Вы успели о нем подумать? Не подскажете ли конкретные направления, в которых я должен сосредоточить усилия? Спрашиваю об этом в очередной раз.

– А что бы выбрали вы, Валентин? Если бы могли один раз сделать все, что угодно? И судьба пошла бы вам навстречу?

Он долго смотрел куда-то в дальний конец улицы, потом, наконец, сказал:

– Я не вы, Элинор. Не знаю, что вам сказать.

– И все-таки?

– Ну, я могу, конечно, кое-что придумать. Полететь на воздушном шаре, например. Или спеть на оперной сцене. Пересечь под парусом Тихий океан, отправиться в Индию или Китай. Запустить тортом в карету влиятельной персоны. Устроить стрельбу в парламенте…

– Уймитесь! – воскликнула Элинор, давясь от смеха и залпом допивая остатки мадеры. – Ничего из этого не подойдет – хотя полетать на воздушном шаре было бы, скорее всего, интересно.

– Ничто не прельщает из моих великолепных предложений?

– Большая их

часть не только погубила бы мою репутацию, но и повлекла бы за собой мой домашний арест, – заметила она.

– Пожалуй, вы правы, – сказал он и, протянув руку, взял ее пальцы в свои. – Подумайте, чего вы хотите, дорогая моя. А уж я найду способ сделать так, чтобы это случилось с вами.

Было бы несложно выбрать что-нибудь безнравственное, буйное, раскрепощенное, если бы в разговоре с ним она однажды не проговорилась: это он был тем приключением, которого она хотела.

Глава 11

Валентин снова отправил Элинор домой в наемном экипаже. Когда она подъехала к дому, ее встречала группа лиц в том же составе, что и после страшного случая у Белмонта, – за одним исключением.

– Тетя Тремейн! – воскликнула она, усилием воли выбрасывая из головы все мысли о привлекательных зеленых глазах. С помощью Стэнтона она проворно выскочила из экипажа и поспешила вверх по лестнице к тетушке. – Извини меня, ведь мы договаривались вместе пообедать!

– Не волнуйся, дорогая. Я просто беспокоилась о тебе, потому что ты не прислала записку.

– У меня отвратительные манеры, а память еще хуже. – Взглянув на мрачную физиономию Себастьяна, Элинор схватила тетушку за руку. – Ты не голодна? Может быть, попросить Стэнтона принести какие-нибудь сандвичи? Или ты предпочитаешь чай? – защебетала она и повела дородную Глэдис Тремейн в гостиную.

– Элинор!

Она напряглась, услышав грозные нотки в голосе старшего брата.

– В мой кабинет. Сию же минуту.

Тетушка Тремейн сочувственно сжала руку Элинор.

– Я буду в гостиной, дорогая. Стэнтон принесет мне чаю.

– Разумеется, миледи, – сказал дворецкий и жестом приказал служанке мчаться на кухню.

Значит, тетя Тремейн тоже считала, что она заслуживает хорошей выволочки. Стараясь держаться спокойно, Элинор последовала за Себастьяном в его кабинет и все-таки, не удержавшись, поежилась, когда он закрыл за ними дверь.

– Я получил твою записку, – сказал он, подходя к окну.

– В соответствии с твоим указанием я хотела доложить тебе, где буду находиться. – Продолжая изображать беззаботное спокойствие, она уселась в одно из удобных кресел напротив письменного стола.

– Мы целый час искали тебя на гребных гонках пока, наконец, кто-то не сказал, что видел, как ты уходила оттуда вместе с Девериллом. – Себастьян тяжело спустился на широкий подоконник. – Откровенно говоря, я был рад, узнав, что ты решила не садиться в лодку.

– Ах, Себастьян, я никогда не сделала бы такой глупости. И ты это знаешь.