Грех и чувствительность

Энок Сюзанна

Валентин шумно втянул в себя воздух и уставился на ее губы.

– Вы недавно привлекли мое внимание. Именно по этому вам следует помнить о том, что я сказал: найдите себе другого наставника.

– Нет, благодарю вас. Меня вполне удовлетворяй тот, которого я выбрала.

Интересно, что он сказал бы, если бы она признала, что Валентин всегда привлекал ее внимание? Вероятнее всего, она оказалась бы в какой-нибудь укромной комнате с юбками, задранными до талии. И на этот раз никто не подоспел бы, чтобы спасти ее.

Правда,

она не была уверена, что на сей раз, захотела бы, чтобы ее спасали. Такого рода свобода наверняка, как хмель, ударила бы в голову и навсегда погубила ее. До нее доходило немало слухов о женщинах, о которых он забывал, переспав с ними, поэтому она знала, что одна ночь любви – это все, что она может получить от него.

– О чем вы думаете? – вкрадчиво спросил он.

– О свободе, – ответила она.

Она вновь его удивила. Это было видно по его главам. Но, несмотря на это, он лишь улыбнулся еще шире.

– Я ожидал не такого ответа. Значит, вы твердо намерены исполнить задуманное?

– Я настроена чрезвычайно решительно. – Вальс кончился, но он все еще держал ее за руку.

Наконец он отпустил ее руку и указал на дверь, ведущую в коридор.

– Идите в библиотеку и возьмите атлас.

– Атлас? – удивилась Элинор. – А что мне там надо найти?

– Все равно что. Какую-нибудь реку в Америке, относительно которой мы с вами поспорили, – сказал Валентин и, повернувшись, направился в комнату с закусками.

Элинор с бешено бьющимся сердцем стала пробираться сквозь толпу гостей. Почти на каждом шагу ее останавливали одинокие джентльмены, так что ей потребовалось несколько минут, чтобы добраться до коридора.

Отыскав библиотеку, она вошла внутрь.

– У нас всего одна минута, прежде чем появятся ваши братья, делая вид, что вовсе не ищут вас, – тихо сказал Валентин, стоявший возле книжного шкафа, – так что говорите скорее, что вы хотели мне сказать.

Элинор некоторое время молчала, не зная, стоит ли о чем-нибудь спрашивать. И вдруг ей пришло в голову, что она еще никогда не бывала с Валентином Корбеттом в более интимной обстановке чем сейчас, если не считать того случая, когда он вез ее в экипаже, но тогда она была отравлена наркотиком и напугана до безумия.

– Поцелуйте меня еще раз, – попросила она.

– Хотите быть смелой, да? – Я…

Валентин отошел от шкафа и, взяв ее за плечи, привлек к себе. Наклонившись, он завладел ее губами.

Время остановилось. Ее тело как будто парило в воздухе и словно бы не совсем принадлежало ей, потому что все ее существо было сосредоточено на нежном, бережном прикосновении его губ к ее губам, на его теплом дыхании, на желании, охватившем ее.

Она беспомощно застонала, запустив пальцы в его шевелюру. В ответ его поцелуй стал еще крепче, потом он вдруг остановился. Ошеломленная Элинор открыла глаза.

– Что…

– Вы просили поцеловать вас, – пробормотал он,

снимая ее руки, обнимавшие его шею. – Могу ли я что-нибудь еще сделать для вас?

«О да!» Она смутно услышала мелодию начавшегося контрданса. Силы небесные! Ведь он предупреждал, что в их распоряжении всего одна минута, и теперь их могут застукать в любой момент. «Думай, Элинор!»

– Организовать приключение. Он нахмурил лоб.

– Ах да. – Он потер лоб. – Ну конечно. Но скажите, не можете ли вы хотя бы намекнуть, в каком направлении следует действовать?

– Я еще не решила. – Она ничего не успела придумать, а из-за Кобб-Хардинга, который вертелся во круг и что-то затевал, совсем не заметила, как пролетело время.

– Лучше подумайте об этом хорошенько, поскольку, несмотря на вашу минутную слабость, вы, кажется, не хотите сделать свободу образом вашей жизни. А это сужает круг ваших возможностей.

– Я это знаю, – сказала она, тяжело вздохнув. – Пока что я решила присоединиться завтра к лорду Майклу Фицрою и его друзьям, которые участвуют в регате.

Он чуть не открыл рот от удивления.

– В качестве участника или зрителя? Она усмехнулась.

– Я никогда в жизни не сидела на веслах, – призналась Элинор и усмехнулась, представив себя в роли гребца. – Но ведь можно просто сказать, что я буду там, ничего не уточняя, а уж Мельбурн пусть сам делает выводы.

– Опасная тактика, авантюрная. Но желаю вам получить удовольствие.

Он отвесил ей небрежный поклон и распахнул дверь. Элинор достала из ридикюля зеркальце, и, проверив, в порядке ли прическа, вернулась в зал. Едва она успела войти, как перед ней возник Закери.

– Ты с ума сошла? – пробормотал он и, взяв ее под локоть, отвел в сторонку.

– Это ты о чем? О моем вальсе с Девериллом? – спросила она, надеясь, что никто не заметил, как они скрылись в библиотеке. – Но, Закери, я знала его… всю жизнь. К тому же наша договоренность.

– Я не о том, – отмахнулся он. – Я о Фицрое. Ты не можешь отправиться с ним на регату. Тем более в его обычной компании пьяных идиотов.

«Боже милосердный, она еще не успела ничего скачать, а слухи уже поползли!»

– Он попросил, чтобы я его сопровождала, и мне показалось, что это может быть весело, – сказала она в ответ, даже обрадовавшись вмешательству Закери. Это, по крайней мере, отвлекало внимание от Деверилла. – Я и раньше бывала на гребных гонках. Ты сам брал меня с собой. И не раз.

– Быть зрителем и участвовать – это не одно и то же, Нелл.

– Да, это разные вещи. Спасибо за разъяснение. А теперь либо потанцуй со мной, либо уходи.

– Чтобы не мешать тебе, отплыть в Индию овладевать мастерством заклинания змей? Ты должна понять, что, пускаясь в приключение, следует думать о своей безопасности, иначе можно полностью потерять свободу, ради которой ты подняла весь этот шум.