Грех (сборник)
Шрифт:
– Я услышал тебя, – ответил Сержант. – Можешь написать рапорт на имя начальства по данному факту. Ещё есть вопросы?
– Пока нет.
– Тогда иди и проверь сигналки и растяжки.
«Чёрт его подери, – подумал Сержант, проводив Рыжего взглядом. – Что с ним стряслось такое…»
«Кто его вообще Рыжим прозвал?» – попытался он вспомнить – и вдруг вспомнил.
Ничего особенного: была у них, ещё там, в далёкой России, обычная попойка, а этот всё сидел в стороне – он недавно пришёл
– Чего ты там сидишь всё время, с краю? – поинтересовался главный отрядный балагур, зампотех, худой и говорящий чуть гнусавым голосом, по прозвищу Жила. – Что ты как рыжий?
Само по себе это было не смешно, но в приложении к блестящей, лишённой волос голове показалось забавным. Все захохотали пьяно.
– Какой ты остроумный, – ответил тогда Рыжий негромко. – Острый язык твой. У меня карандаш есть – заточишь?
– Я не карандаш заточу, я тебя задрочу, – ответил Жила, и все снова весело обнажили пьяные клыки и языки розовые.
– Ладно, Рыжий, не гнуси, – сам прогнусил Жила вполне доброжелательно. – Иди, выпьем на брудершафт, за твоё новое имя.
При всей своей забубённой весёлости, он был жестоким, Жила, и умел обломать и любил это делать.
Так и повелось: Рыжий…
– Чего он? – весело спросил Самара у Сержанта.
– Иди с ним сходи, – ответил Сержант, быстро успокоившийся. – А то он… бросится там сейчас на растяжку. Последи, чтоб…
Самара, весело ухмыляясь, вышел на улицу.
– Автомат возьми, куда ты со своим веслом побрёл, – крикнул вслед Сержант.
Самара вернулся и поставил в угол снайперскую винтовку, взял «калаш».
– Что у вас тут? – появился Вялый.
Сержант пожал плечами.
– Всё нормально, Вялый, – ответил, улыбаясь. – Или тебя тоже больше Вялым не называть?
– Да, называй меня Скорый, – зареготал он в ответ.
Прошёл ещё один муторный, на одной ковыляющей ноге, час.
Рыжий вернулся и молча сел, глядя перед собой.
Его обходили, словно неживого.
– Сержант! – позвал Вялый. – Поди на словечко.
– Слышишь, что этот говорит? – кивнул Вялый на Витьку, когда Сержант подошёл.
Сержант вопросительно мотнул головой.
– Он ночью слышал, как стреляли. В районе села.
Сержант перевёл глаза на Витьку.
– Немного, минуты две, – ответил Витька быстро. – Даже минуту, наверное.
– А ты с кем стоял? – спросил Сержант. – С Самарой? Он отчего не слышал? Спал, что ли?
Самара уже образовался за плечом с виноватым видом.
– Сержант, я клянусь: не спал. Задремал на минуту. Меня Витька толкнул, когда начали стрелять.
– А чего вы меня не разбудили?
– Так прекратили сразу.
Сержант постоял недолго, глядя в бойницу, в лицо задувал ветер… и вышел на улицу, за блокпост.
Думал
«И чего делать? Оставить пост, идти на базу?.. Нет».
«Кого-то одного отправить на базу или двоих, чтобы узнали, в чём дело? Кого? Вялого и… Витьку. Да».
«Или всем сразу идти? А пост оставить? Кому он нужен… Нет, нельзя…»
Он развернулся, чтобы войти в блокпост, и тут вдалеке раздался такой явственный грохот, словно разорвалось огромное брезентовое полотно и оттуда начался камнепад. Глухо било и отдавалось эхом в земле.
Из блокпоста выскочили разом и Самара, и Витька, заполошные, как с пожара.
Стали на месте, потому что бежать было некуда.
Все смотрели в сторону базы: грохотало там.
– Нас штурмуют, пацаны, – сказал Сержант, не очень узнав свой голос, как-то непривычно прозвучавший.
– Их штурмуют, – сказал Кряж, он тоже вышел, труба гранатомёта за спиной. – А нас ещё нет.
– Нас и не будут, – ответил Сержант и сразу повысил голос: – Ну-ка, на хер все, давайте в блокпост, вылетели…
Несколько минут они слушали явный шум боя.
– Собираемся, – велел Сержант. – Цинки возьмите. Гранаты, кто сколько сможет. Уходим на базу.
Все, кроме Рыжего, начали застёгивать разгрузки, перевязывать натуго ботинки, собирать гранаты – они постоянно лежали на блокпосту в двух зелёных ящиках.
– А пост? – спросил Рыжий.
– Собирайся, рядовой, – сказал Сержант. – Пост мы оставляем. Я так решил.
Сержант взял бинокль и минуту разглядывал местность вокруг блокпоста, сначала в одну бойницу, потом во вторую.
– Пошли, всё.
Крепкой трусцой они сделали пробежку до перелеска, негусто стоявшего в ста метрах от блокпоста.
– Стоп, – скомандовал Сержант.
Все присели на жухлую травку.
– Машина… Машины едут, – сказал Вялый, вглядываясь в дорогу. – Со стороны базы…
Сержант сам услышал шум моторов ещё раньше. Он тоже смотрел на дорогу, видя краем глаза, как Рыжий улыбается.
«Радуется, наверное, что сейчас меня вздрючат за то, что оставил блокпост», – подумал Сержант лениво.
– Наш! Это наш «козелок»! – растянул пигментную щеку в улыбке Вялый. – Пошли, чего мы тут…
– Сиди, – тихо откликнулся Сержант.
«Козелок» подъехал к блокпосту почти в упор, ко входу носом, и забибикал: два, три сигнала подряд.
Вялый встал в полный рост, удивлённо глядя на Сержанта, и сразу же сел: из «козелка» выскочили двое бородатых, в странной какой-то, яркой форме и притаились у входа в блокпост. Потом ещё один выпрыгнул и, пригибаясь, подскочил к бойнице, извлекая, кажется, гранату из богатого видом, не российского «лифчика».