Грехи империи
Шрифт:
– Превосходно. Опережаю расписание. Скажите, когда будет восемь пятнадцать.
Слегка запрокинув голову, Джес закрыл глаза и с удовольствием отхлебнул кофе.
Микелю ничего не оставалось как ждать, по-прежнему стоя навытяжку. По пояснице тёк пот. Он смотрел, как тело третьего – пало – погрузили сверху двух других на тележку. Мостовая была скользкой от крови, и Микель не мог не думать о том, скольких людей Фиделис Джес убил таким способом. Сотни. Может, тысячи. Делалось ли это умышленно, не только чтобы показать, на что он способен?
Может, он хотел установить рекорд?
Три убийства всего за несколько секунд, а Джес, похоже, почти не запыхался. Фиделиса Джеса боялись все. Он был карающей рукой леди-канцлера, возможно, самым опасным человеком во всей Фатрасте. И это не считая того, что в его распоряжении находилась вся тайная полиция. Микель привык, что над ним всегда висит угроза насилия. Когда он работал под прикрытием, всегда был риск, что его разоблачат и даже будут пытать и убьют. Но тогда можно было выкрутиться при помощи обаяния, силы или хитрости. Смотреть же на кончик шпаги Фиделиса Джеса, несущей такую же неминуемую смерть, как лезвие гильотины, было бесконечно страшнее.
Он вознёс короткую молитву любому богу, который мог услышать, прося никогда не попасть в такую ситуацию.
– Восемь пятнадцать, сэр, – сказала Деллина.
Фиделис Джес отдал ей кофейную чашку.
– Бравис, не так ли?
– Да, – отозвался Микель.
– Где я слышал это имя?
– Дело о пороховом маге, – напомнила Деллина. – Два года назад.
Микель напрягся. Джес вскинул бровь, и Микель почувствовал, что на него смотрят другими глазами.
– Точно, – сказал Джес. – Наш информатор. Тогда всё закончилось благополучно?
– Даже очень, сэр, – ответила Деллина.
Тележка с трупами укатила по боковой дорожке. Микель невольно проводил её взглядом, и вдруг Джес оказался рядом с ним так близко, что Микель ощутил его дыхание.
– Вы щепетильны? – поинтересовался Джес.
Микель сглотнул.
– Я шпион, сэр. Если приходится убивать, значит, я был недостаточно осторожен.
– А вам приходилось это делать?
Микель замялся.
– Нет, сэр.
– Придётся. Чем вы занимаетесь сейчас, агент Бравис?
– Обучаю информаторов, сэр.
– Отмените все занятия. – Джес щёлкнул пальцами, и Деллина протянула ему брошюру, которую он тут же передал Микелю. – Вы знаете, что это?
Это был памфлет, напечатанный на такой же дешёвой бумаге, что и бульварные романы, но всего из десятка страниц. Никаких выходных данных, только на обложке заголовок крупными жирными буквами: «Грехи империи». Памфлет казался ничем не примечательным, как и сотни других брошюр с анекдотами, новостями, сплетнями или религиозной пропагандой, которые каждый день распространяли в Лэндфолле. Микель рассеянно полистал.
– Я в курсе, что такое памфлет, сэр. Но конкретно об этом ничего не знаю.
– Узнаете. Мои люди говорят, что в ближайшие дни они будут повсюду. На прошлой неделе напечатали больше ста тысяч экземпляров, и мы ожидаем, что они хлынут на улицы.
Микель обнаружил, что снова затаил дыхание. Памфлетами должны заниматься пропагандисты. А он шпион.
– Я не совсем понимаю, сэр.
– Это худший вид мусора. – Джес смотрел на памфлет с таким презрением, будто тот оскорбил его мать. – Авторы заявляют, что прольют свет на все преступления нашей горячо любимой леди-канцлера и изваляют её имя в грязи. Дальше её называют диктатором, сумасшедшей, помешанной на создании новой империи в этой части света. Левацкие бредни.
– Уже выяснили, кто их напечатал, сэр?
– Да. Несколько типографий, разбросанных по всему Лэндфоллу. Каждая полагала, что работает независимо над секретным проектом контрразведки для самой леди-канцлера.
Микель едва сдержал потрясение.
– Это же антиправительственная пропаганда. Как они могли подумать, что работают на нас?
– Судя по вашему опыту, агент Бравис, много людей задают вопросы черношляпникам?
– Никто, сэр.
– Да, никто. Все типографии получили заказ одновременно от разных агентов, и у каждого была железная роза.
У Микеля перехватило дыхание. Розы считались неприкосновенными. Черношляпники будут смотреть сквозь пальцы на все виды преступлений и коррупции в столице, пока это не мешает правительству. Что же касается роз... Никто не станет притворяться, будто у него незаслуженная роза.
– Это известно широкой публике?
– Мы скрыли дело об использовании роз и организовали публичное расследование, – сказала Деллина. – А также распространили собственную пропаганду. Мы уже нашли козла отпущения – иностранного коммерсанта, который признается, что напечатал памфлеты как неудачную шутку. В течение недели его «застигнут на месте преступления», оштрафуют и вышлют из страны. А потом, когда памфлеты пойдут гулять по улицам, мы их соберём.
– Это мудро.
– Рад вашему одобрению, – произнёс Фиделис Джес саркастически. – Меня мало волнует пропаганда. Пока страна успешно развивается, немного антиправительственной пропаганды, пусть даже раздражающей, не свергнет леди-канцлера. Однако я не потерплю, чтобы какие-то леваки распространяли ложь с помощью железных роз. Вот зачем вас позвали, агент Бравис. Пока наше публичное расследование служит ширмой, вы будете искать, откуда взялись эти железные розы – все пятнадцать. Были ли они подделаны, украдены, куплены или в самом деле принадлежали нашим людям, вовлечённым в заговор, – я хочу это знать, и как можно скорее.
Микель попытался осмыслить всю информацию. Похоже, памфлет к делу не относится. Хотя пятнадцать железных роз...
– Леди-канцлер знает?
– Я бы предпочёл, чтобы не знала, – ответил Фиделис Джес. – Вам, несомненно, интересно, почему я выбрал вас, агент Бравис. Среди черношляпников есть несколько толковых следователей, но все с полицейским прошлым. Они привыкли действовать публично. Их дело следить за газетами и вражескими шпионами. Мало кто за пределами этого кабинета знает, как вы достигли своего ранга. За вами никто не следит. Вы можете – и в самом деле для этого обучены – незаметно искать информацию.