Грехи отцов
Шрифт:
Узел был глубоко оскорблен и обесчещен. В тот день он понял, что переть против общественности нереально. Это просто стадо, что сомнет тебя и затопчет, наплевав на все доводы разума. С того дня он как-то сам собой начал руководствоваться жизненным кредо навроде того самого "Не верь. Не бойся. Не проси." Этот мир слишком жесток для того, чтобы быть мягким и на слово верить тем, кто прикрывается догматом "подставь вторую щеку". Такое можно делать только если у тебя зубы и челюсти из титана, дабы ублюдок, поднявший на тебя руку раздробил костяшки кулаков и фаланги пальцев, бессильно дергая сломанной в лучезапястном суставе клешней.
Подобная хуйня, ну или как-то напоминающая, повторялась довольно часто.
Особенно вся безнравственность Homo Sapiens-ов стало заметно,
Нож пытались сломать, но не смогли. Качественная штука, стоил своих денег. Не придумали ничего лучше, чем выкинуть в окно. Тогда Узел понял, что валить лучше сразу наглухо и так, чтобы никаких подозрений на тебя не падало, ибо с какого-то хуя — самооборона наказуема, иногда и Уголовным Кодексом. Подумаешь, сына пытался трахнуть… зато "мужик в доме есть". Большую часть следующего утра и дня, Костян шароебился под окнами дома, выискивая свою "финку", глубоко насрав на мнение угнездившихся на лавочках бабок, решивших это громогласно пообсуждать — у такой хорошей женщины и такой хуевый ребетенок…
Таки нашел.
Потом был залет. Причем капитальный.
Хахаль растворился в неизвестности на втором месяце беременности и алиментов с него как-то не стрясти, да еще и телевизор до кучи спиздил вместе с остатками сервиза, что от поползновений мамки дряблой и обвисшей грудью защищала бабка. Хотели делать аборт, но не сделали. Потому, что это грех. А жить в однокомнатной квартире всем табором на одну жалкую пенсию — это не грех? По всей видимости нет. Ну и плюс, вроде как за новый огрызок полуфабрикатной человечины, пришедшей в этот мир, положен материнский капитал, а деньги есть деньги.
Настроение того, кто за каким-то хуем даровал Узлу жизнь, скакало от хуевого до очень хуевого, что сильно усугублялось маразмом родителя родителя. Бабка, что считала Землю плоской, ненавидела Обаму за то что он ссыт по подъездам и жжет кнопки в лифтах, а так же лечила острый гнойный аппендицит припарками из мочи, слюной и заговорами знахарок, пришла к выводу, что больницы ваши — это хуйня ебаная и нахуй нам не нужна, ибо Господь не позволит бесам вмешаться в процесс рождения. И да, любая болячка, как физическая, так и психическая, есть ничто иное, как происки слуг Сцотоны.
Хвала богам, демонам, духам, космосу и еще кому-то, что Узел таки сумел отстоять свое право в выходной день торчать дома и не переться на другой конец города, пересаживаясь с автобуса в маршрутку и снова на автобус, дабы "повитуха" сделала все по красоте. Скорее всего, зрелище того, как из пизды одного человека вылезает орущее, грязное и окровавленное подобие другого, окончательно доломало бы его.
Родилась девочка. Родилась тяжело и с осложнениями, но всем на это было поебать. Молитвы и народные травы — решают и не такие вопросики. Назвали Анной, хоть в начале и мелькало предложение вроде Астафьи и Матроны. Покрестили и стали выживать уже с четырьмя голодными ртами. Дети — зло. Для их содержания, даже не приличного и достойного, а чтобы они просто не загнулись, требуются колоссальные расходы в денежном и нервном эквиваленте. И пресловутый материнский капитал тут слабо помогает. Даже без загонов матери на ненужные шмотки и бабкино маниакальное желание собирать иконы, постепенно вытесняющие ее с кухни, наличка таяла с астрономической скоростью.
После школы Узел не пошел учиться дальше. Да в пизду. Оборвал все связи и переехал на другой край Москвы, снимая вместе с близким корешем однокомнатную халупу. Андрюха, человек, который являлся его единственным, а поэтому лучшим другом, так же всеми силами отгонял от себя неблагополучную родню. На этой теме они как-то и сошлись в школьные годы. Как бы парадоксально это не звучало, но порой одиночество сближает. А еще Узел выяснил, что существуют вполне вменяемые люди — воистину эпохальное открытие.
Были истерики и громкие слова о предательстве
Он наконец-то чувствовал себя в какой-то мере счастливым. Да, можно было бы есть и по-вкуснее, жить в квартире по-просторнее и найти работу по-лучше, чем ночным сторожем на каком-то складе, день через два. Но если сравнивать с предыдущим этапом жизни — это Рай, нахуй. Рай в который Узел вцепиться зубами, если кто-то наберется наглости его отжать.
Но, как говаривал Доминик Торетто нельзя отворачиваться от семьи, даже если семья отвернулась от тебя. Константин пытался забыть свою семью и у него даже неплохо получалось. Но семья не забыла, ну или решила вспомнить о нем в самый неподходящий момент.
Вы знали, что родители могут оформить на ваше имя кредит или военный контракт? Вот и Узел не знал, как и юристы вместе с Конституцией. А оказалось, что так можно. Смутное время хули, время больших возможностей. Одна закорючка матери и на хату к нему заваливается несколько крепких ребят, что быстро и сноровисто его пакуют и отправляют в военную часть. Заебись, нахуй, и никакой бюрократии. Сказка.
Глава 10
К сожалению, функционирование Гласа Изменения не являлось чем-то вроде активации той же Искры Любви, подпортившей мне мордашку. Скорее, это была просто новая модификация, что стала доступна в окне модернизации собственного тела. Разместить можно только в руках или чуть выше кадыка, получив возможность плеваться "шипами вербовки". Но только в единичном экземпляре и количество боеприпасов равнялось пяти в сутки — не больше и не меньше, а уровень именно "стрелялки" не повысить, так что выйти на какой-нибудь холм и устроить обстрел со скорострельностью пулемета, переманивая на свою сторону разумных целыми городами не выйдет. Прицельная дальность стрельбы около сорока-сорока пяти метров, иглы с ядом входят в плоть и из-за обработки специфическими препаратами животного происхождения жертва просто не заметит, что ей кто-то вогнал в тело несколько сантиметров костяной иголки с молекулярной остротой. Плотную одежду может прошить на вылет, но что-то более серьезное вряд ли преодолеет и посему стрелять лучше в открытые участки кожи, желательнее всего в шею — там много вен и артерий, отрава распространится быстрее. Игла полностью войдет в мясо, не оставив даже кровоточащей ранки, и раствориться на простейшие элементы, выпуская из себя весь заряд. Время процесса разное — в зависимости от физических и интеллектуальных показателей, но если все не пойдет по пизде, то по итогу у меня станет на одного последователя больше плюс-минус от двенадцати часов до нескольких дней. Причем я смогу управлять им, как рядовой химерой, смотря через их же глаза.
Несколько десятков единиц биомассы списываются с Инвентаря и я больше не могу шевелить всем ниже локтевого сустава левой руки. В данный момент между лучевой и локтевой костью создается вытянутое, формой чем-то напоминающее крупный маркер, костное образование, перевитое внутри и снаружи частой сеткой набухших чернотой кровеносных сосудов. Чернота, к слову, не только пропитывает близлежащие мышечные волокна, вгрызаясь в костную ткань, но так же распространяется и по старой магистральной системе кровоснабжения.
Закатываю рукав. Да, те самые вены, набухающие при физических нагрузках, теперь вместе с сухожилиями проступили особенно четко и мало напоминали даже ту болезненную синеву, что я видел на картинках в Интернете на всяких околомедицинских форумах. Моя шкура не была какой-то нездорово-бледной, будто я солнца в жизни не видел, но на фоне этой загустевшей крови естественный цвет внешнего слоя эпидермиса откровенно меркнул. Издалека это можно было принять за ветвистую наколку, начинающуюся от сгиба локтя до запястья, где одинокой капелькой крови вспух выход для отравленного снаряда. По итогу он зарубцуется, прикрывшись пленкой, полностью мимикрирующей под кожу и будет расходиться в стороны только в момент активации навыка. А вот узор, к сожалению, останется. Станет не настолько ярко-черным, поблекнет, немного выцветет, аки старый и криво сделанный под синькой партак, но не исчезнет.