Греховные клятвы
Шрифт:
— Если ты откроешь свой умный рот. Именно так. — Ладонь сжимает мою задницу. — Похоже, твой рот всегда приводит тебя к неприятностям, жена.
И прежде чем я успеваю защититься, он обхватывает меня за живот, поднимает в воздух, садится на диван и бросает меня к себе на колени, когда я вскрикиваю.
— Что ты делаешь?!
Я пытаюсь вывернуться, но его предплечье вдавливается мне в спину, а другой рукой он стягивает с меня нижнюю часть бикини, обнажая меня.
— Я собираюсь показать тебе, насколько я не
Его выпуклость вдавливается в мой живот, и я приветствую пульсирующую потребность в моей сердцевине. Потому что даже когда я борюсь с ним, даже когда безрезультатно пытаюсь вырваться, я хочу, чтобы его пальцы касались меня, чтобы я почувствовала голод, который просачивается в мои вены, когда я с ним.
Мое тело умоляет о мужчине, которого я не должна хотеть. И все же я хочу. Я хочу этого, какой бы развратной я себя ни чувствовала, желая этого.
Его рука ласкает мою попку, пока я подавляю стоны удовольствия, отчаянно молотя его по колену.
Жар обжигает мои ягодицы, дыхание становится все более поверхностным, мои ногти впиваются в его икры. Я стараюсь не издавать ни звука, чтобы не показать ему, как сильно я наслаждаюсь этим, но я поскальзываюсь, когда стону.
Он удовлетворенно рычит, когда его ладонь сильно ударяется о мою ягодицу. Кожа встречается с кожей, звук отдается эхом, как гром.
— Ааа! — Из меня вырывается придушенный крик.
— Сколько раз я должен отшлепать тебя за то, что ты сделала? А? — Он массирует мою плоть, словно мое тело принадлежит ему, и он может манипулировать им, как пожелает.
Но я не могу ответить. Слова не приходят, только звуки удовольствия, проникающие в меня. Мой клитор пульсирует с тем большей силой, чем сильнее он ласкает мою задницу, заставляя меня все глубже погружаться в его твердую длину. Я знаю, что он делает это специально. Мучает меня. Показывает мне, кто контролирует ситуацию.
— Один раз, — шепчу я в ответ, лгу нам обоим.
Потому что я надеюсь, что он не остановится на этом. Я хочу боли и удовольствия. Я хочу всего этого.
Мои глаза мельком взглядывают на него через плечо и находят в нем одновременно человека и зверя, кого-то слишком далеко зашедшего, чтобы остановиться. Его член толстый и твердый, а в глазах — огненное месиво эмоций. Как будто он хочет наказать меня оргазмами, пока я не сломаюсь. Пока я не заплачу настоящими слезами.
Пожалуйста. С тобой — единственный способ получить их.
— Один раз? — Он усмехается, шлепая меня на этот раз еще сильнее.
Я вскрикиваю, извиваясь на его бедрах, сжимая колени. Боль… она такая сильная. Мой живот то сжимается узлами, то расслабляется от порхающих бабочек. Я даже не знаю. Я чувствую все и сразу. Все, чего я хочу — нет, все, что мне нужно, — это чтобы он заставил эту пульсирующую боль утихнуть.
— Пожалуйста… —
Стыд от одного этого слова — умолять мужчину об этом… оно наполняет меня отвращением, но в то же время я жажду его. Слишком хорошо быть в его власти, терять контроль, но в то же время обладать им. Он не причинит мне вреда. Не так, как они.
— Думаю, я добавлю единицу перед этим числом, — с придыханием произносит он, и его ладонь снова ударяет меня.
Я задыхаюсь, моя кожа горит.
— Считай, — требует он, пока мое тело бьется вокруг него. — Считай! — Его рык прорывается сквозь грудь. — Считай каждый раз, когда я буду метить эту прекрасную попку, и помни об этой боли в следующий раз, когда ты даже подумаешь о том, чтобы подпустить к себе другого мужчину.
Он снова шлепает меня, и я вздрагиваю, моя киска трется о его бедро, от трения я становлюсь все более скользкой. Я чувствую, как мой клитор запульсировал от оргазма, за который я отчаянно борюсь, потребность распространилась по моим ногам и вверх по позвоночнику.
— Три. — Я вздрагиваю.
— Каково это — быть наказанной своим мужем? Быть раздвинутой и удерживаемой, как маленькая шлюшка?
Звуки, вырывающиеся из меня, больше не звучат по-человечески. Эти слова — эти ощущения — это слишком хорошо.
Введи в меня свои пальцы. Пусть мне станет еще лучше.
Но я не говорю ничего из этого. Вместо этого я считаю, как еще один шлепок проходит по моей другой ягодице. Потом еще один.
— Пять. — Я вздрагиваю, пока он продолжает атаковать мою кожу, теперь уже влажную и горящую.
Я считаю снова и снова, пока не чувствую, как капаю на него. Потребность кончить становится почти варварской.
Мои щеки пылают, но не от стыда, а от всплеска боли и удовольствия, наполняющих меня.
— Десять. — Громкий стон вырывается наружу, мои бедра бьются об него.
Все быстрее и быстрее, пульсирующий ритм моего возбуждения омывает меня волнами тепла.
— Блять, — ворчит он под нос, его пальцы опускаются по ягодице, вдавливаясь в то место, где мое ядро встречается с бедром.
— Да, — вздыхаю я, извиваясь, пытаясь заставить его пальцы проскользнуть внутрь меня.
— Ты собиралась показать им эту задницу? — соблазнительно хрипит его голос, и это заставляет меня снова задыхаться.
— Да! То есть нет.
Я даже не знаю, что говорю. Я просто хочу, чтобы он продолжал прикасаться ко мне.
— Да? — Его рык становится почти дьявольским, когда палец проникает в мое лоно, а мои руки сгибаются. — А ты собиралась показать им эту идеальную киску?
— О Боже… — простонала я. — Нет, Майкл. Нет…
Я впиваюсь в его бедро, нуждаясь в том, чтобы меня трахнули.
Как раз когда я думаю, что он наконец-то прикоснется ко мне и позволит мне кончить, ладонь ударяет меня в последний раз.