Греховные клятвы
Шрифт:
— Мы слышали, что там иногда останавливаются сквоттеры, поэтому я должен был войти, — говорит он мне, когда его темный, гипнотизирующий взгляд снова устремляется на меня. — Я не мог рисковать тем, что ребенок умрет, пока я буду стоять там. Поэтому я бросился внутрь, даже когда отец кричал, чтобы я остался. Я снял куртку и закрыл ею рот. Она закричала еще громче, и я пошел на звук вверх по лестнице, сначала с трудом нащупывая ее, потому что дым в этот момент был повсюду. А когда я поднялся на второй этаж, она уже перестала плакать, и мое сердце… черт… я подумал,
Его глаза затуманиваются, в них вспыхивают эмоции, как будто он находится там, в тот самый момент.
— Но я продолжал идти, даже когда дым обжигал мои легкие. Мне нужно было убедиться, что она еще жива. И тогда она снова начала плакать. — Он вздыхает. — Мои ноги стали двигаться еще быстрее, следуя за шумом. Я выживал на одном только адреналине. Но я нашел ее рядом с теми, кто, как я потом узнал, был ее мертвыми родителями.
— О Боже! — Я зажимаю рот рукой. — Их убил огонь?
— Нет, — качает он головой. — Их убили иголки в руках.
— Так грустно. — Я прикусываю нижнюю губу.
— Да, она заслуживала лучшего. Каким-то гребаным чудом она не пострадала. Даже дым не смог навредить этой девочке. Она — огонь, который сожжет мир дотла. — Он ласково смеется. — Может, в ней и нет моей крови, но она в полной мере моя малышка.
В моих глазах стоят слезы.
— Ей повезло, что ты нашел ее.
Его большой палец проводит под ресницами, собирая мои слезы.
— Нет, это она нашла меня.
И по тому, как его взгляд проникает в мой, я уже не уверена, что он говорит о Софии. Я сглатываю бабочки, порхающие у меня в горле, потому что, что бы я ни чувствовала, я не должна этого делать.
Но все, что я делаю, — это отрицаю то, что уже знаю: Я начинаю что-то чувствовать к своему мужу.
Я провожу пальцами по шраму на его лице, когда его взгляд становится тяжелым.
— Откуда у тебя это?
— Когда я спускался с ней, этой маленькой девочкой, укрытой в моей куртке, что-то упало с потолка. Я увидел это, как раз когда оно собиралось попасть в нас, поэтому я уклонился и споткнулся, приземлившись на что-то еще, что обожгло меня.
Вау. Он действительно герой.
— Мне очень жаль.
— Ты находишь его отталкивающим? — Его голос понижается, и это совершенно уничтожающе, как будто он действительно так думает.
— Нет, — говорю я, глядя прямо на него. Мои губы скользят к его щеке, и я целую его туда. Один раз. Дважды. — Я нахожу его красивым.
— Элси… — простонал он шепотом, его ладонь скользит по моей спине, пальцы зарываются в мои волосы, перебирая их. — Как ты это делаешь? — Его тон понижается.
— Что делаю? — Я шепчу, мое тело снова оживает, а сердце следует за ним.
Этот мужчина… он сжигает мой мир дотла и возводит его заново, превращая в то, что я никогда не думала, что может быть моим.
— Заставляешь меня хотеть того, в чем я так долго себе отказывал.
Его губы прорезают расстояние между нами, они так близко, что я чувствую привкус виски на его дыхании, ощущаю след его рта, прижимающегося к моему. Но с резким вздохом он прижимается лбом к моему
— После того как мы закончим нашу сделку, я отвезу тебя к твоим родителям, и тебе больше никогда не придется меня видеть.
Мое сердце замирает при мысли о том, что я никогда не буду чувствовать того, что чувствую сейчас, и в груди нарастает грусть. Вот что значит скучать по человеку, который находится прямо перед тобой? Эта пустота?
Что произойдет, когда я покину их? Смогу ли я поддерживать связь с Софией? Будет ли этого достаточно? Я буду с родителями, за много миль отсюда. Я никогда не увижу ее. Не увижу его. И это уже больно.
— Хорошо, — это все, что я могу сказать.
Потому что он не может быть единственным для меня, не в этой жизни. Неважно, что мое сердце говорит мне попробовать. Узнать его получше.
Я словно разделена пополам. Одна часть хочет остаться, а другая… она хочет быть свободной, найти свою семью, своих друзей. Быть с ними снова. Чтобы избежать опасности, которая исходит от такого мужчины, как Майкл.
Он не может быть моей безопасностью. Как бы хорошо мне ни было с ним. Остаться с мужчиной, который принадлежит к такой семье, как он, — все равно что стать частью всего, что я ненавижу. Может, он и не совершал того, что совершили Бьянки, но его семья связана с такой жизнью, и я не должна иметь к этому никакого отношения.
Но стоит мне закрыть глаза и увидеть себя с теми, кого я люблю, как частичка моего сердца снова оказывается рядом с ним — и с Софией, этой маленькой девочкой, которая уже более чем взростила во мне любовь к себе. Она мне очень дорога, и, боюсь, я начинаю глубоко переживать и за ее отца.
ГЛАВА 23
МАЙКЛ
— А помнишь, как дядя Джио бросил дядю Рафа в этот бассейн? — София хихикает, обдавая меня брызгами.
Мои глаза прикованы к женщине, лежащей на шезлонге и слушающей нас с ослепительной улыбкой. Белое бикини, в которое она одета, уже целый час сводит меня с ума, и все, о чем я думаю, — это сорвать его с ее загорелого тела. Мне даже не стыдно, что я слушаю свою дочь лишь наполовину. Кровь приливает к моему члену, когда жена встает, держась за перила, и спускается в бассейн, чтобы присоединиться к нам.
— А потом дядя Раф окунул его очень сильно, — продолжает София.
— Да, я помню, принцесса, — бормочу я, ленивая ухмылка ползет по моему рту, когда Элси подходит и целует Софию в макушку, а ее глаза встречаются с моими.
Руки Софии обхватывают Элси и крепко сжимают.
— Дядя Раф когда-нибудь вернется, папочка? Я очень по нему скучаю. — Она поднимает на меня глаза, выражение ее лица прискорбно. — Когда закончится его рабочая поездка?
— Не знаю. Надеюсь, скоро. Но он очень скучает по тебе.