Грешник
Шрифт:
Проснувшись от этого сна, я открываю глаза, сажусь прямо и хватаю ртом воздух. Но это не сон. Это был живой кошмар. Я поняла это только спустя годы.
Даже после смерти он преследует меня. Он мертв уже два года, а у меня от него до сих пор мурашки по коже. Это был первый раз, когда он до меня дотронулся. Спустя годы я добровольно отдала ему свою девственность.
Я привыкла быть чьей-то тайной. Чьей-то шлюхой. Это то, на что я гожусь. Мое тело создано для того, чтобы служить мужчинам. Он все время говорил мне, какая я красивая. Какая сексуальная. И как сильно я его возбуждаю.
Протянув руку, я протираю свои опухшие глаза, жалея, что не могу стереть это воспоминание из своего мозга. Голова тяжелая и раскалывается. Я опускаю руки на колени и сквозь ресницы смотрю на него, стоящего в изножье моей кровати.
Он пришел ко мне.
На нем все еще черная маска, толстовка, перчатки и джинсы. Он смотрит на меня сквозь красные контактные линзы, и мне интересно, о чем он думает. Я никогда еще не была так сломлена. Ни с ним. Ни с кем.
Я встаю на четвереньки и подползаю к краю кровати. Он стоит неподвижно, как статуя, а я поднимаюсь на колени, опуская руки на бедра. Я голая. После того как он повесил трубку, я приняла горячую ванну, где выплакалась в бутылку вина, надеясь, что это поможет. Не помогло.
— Почему бы тебе не трахнуть меня? — хрипло спрашиваю я.
Он ничего не говорит. Просто стоит.
Я протягиваю руку, приподнимая его толстовку настолько, что могу схватить его черный ремень и начать его расстегивать. Руками в перчатках он больно сжимает мои запястья. Я хнычу, мое дыхание учащается.
— Почему бы тебе не трахнуть меня? — сквозь стиснутые зубы требую я.
Я на грани помешательства. Я чувствую, как внутри все бурлит, а сознание все больше и больше от меня ускользает.
Воспоминания о Джеймсе, Дэвиде и Сине… все это слишком.
Он отпускает меня, и я бью его в грудь.
— Почему? Будь мужиком и трахни меня! — сквозь слезы кричу я, задыхаясь и пытаясь перевести дыхание. — У тебя не стоит?
Я пробую зайти с другой стороны. Манипуляция. Заставить его проявить себя. Ни один мужчина не любит, когда его принижают.
Я никогда не видела его член. Он связывал меня и играл со мной, но это никогда не касалось его.
— Давай, — одариваю его я насмешливой улыбкой. — Трахни меня в рот. Кончи мне на лицо. Сделай меня своей шлюхой.
Я широко развожу руки в стороны.
— Я ведь она и есть, верно? Используй меня, блядь.
Из моих глаз катятся слезы, а он просто стоит и смотрит, как я схожу с ума.
Я слезаю с кровати и, обогнув столбик, оказываюсь рядом с ним. Он поворачивается ко мне лицом.
— Если ты не собираешься меня трахать, то убирайся, — кричу я, указывая на французские двери. — Убирайся к чертовой матери!
Я толкаю его в грудь, но он не двигается.
— Ты бесполезен, — рявкаю я. — Ты просто очередной бесполезный член, который не умеет трахаться.
Мужчина поднимает руку так быстро, что я даже не успеваю среагировать. Он обхватывает меня за горло, мгновенно перекрывая доступ воздуха. Вцепившись мне в кожу железной хваткой, он меня поднимает. Я даже не сопротивляюсь. Маленький кусочек моего сердца разрывается, потому что киска сжимается в предвкушении того, что будет дальше. Как он будет меня использовать.
Он толкает меня на кровать, затем отпускает и переворачивает на живот. Я собираюсь переползти на нее, но он хватает меня за волосы, дергает назад, и с моих губ срывается крик. От трения сосков о простыню у меня перехватывает дыхание. Они все еще набухшие и очень чувствительные. Он удерживает меня на месте, и я слышу, как он открывает и закрывает мою тумбочку. Затем мне заламывают руки за спину. Я чувствую знакомую грубость стяжки, а потом он связывает ею мои запястья.
Затем мужчина снова дергает меня за волосы и переворачивает на спину. Я лежу и смотрю на его маску-череп. Она в основном белая с черными кругами вокруг глаз, которые спускаются вниз по лицу, как будто из них течет кровь. Челюсть и зубы очерчены черным, так же, как и нос. Его красные глаза впиваются в мои. Я вижу, как под черной толстовкой вздымается его грудь, и слышу под маской его тяжелое дыхание. Я разозлила его. Хорошо.
Он опускает руку к поясу, и выдергивает его из своих черных джинсов. Затем оборачивает его вокруг моей шеи, туго натягивая, так что дышать становится трудно, но не невозможно.
Я знаю, что меня ждет, но этого будет недостаточно. Мне нужна борьба. Я хочу, чтобы он взял это и заставил меня полюбить. Поэтому я бью его ногой в живот.
Мужчина сгибается, из-под его маски доносится резкий выдох. Он хватает меня за лодыжку, сдергивает с кровати, и я падаю на пол. Я лежу на животе, а он падает позади меня. От ощущения его грубых джинсов на моей коже, когда он раздвигает коленями мои ноги, я издаю стон.
Я слышу звук его молнии, и через секунду его член входит в мою пизду. Я схожу с ума. Мое тело бьется под его весом. Мне стыдно за то, что я была настолько мокрой, что он так легко в меня проскользнул.
Из моих глаз снова текут слезы, и мужчина сжимает ремень, лишая меня воздуха.
Незнакомец накрывает меня своим телом, и, пока он вбивается в меня, мое ухо обжигает его тяжелое дыхание. Я бы зарыдала, если бы могла дышать. Слезы свободно текут по моему трущемуся о ковер лицу. Когда он со мной закончит, у меня будет ссадина на лице от ковра. Она будет идеально сочетаться с отпечатком руки от пощечины Дэвида.
Моя киска прижимается к нему, тело покрывается холодным потом. Внезапно он выходит, ослабляя ремень, и я подавляю рыдание. Я слышу, как позади него снова открывается ящик, а затем что-то холодное скользит по моей заднице.
Мое сердце бешено колотится.
— Подожди…
Мужчина снова хватается за ремень, лишая меня воздуха, и снова склоняется над моей спиной.
— Шлюху используют.
Его голос — низкий, темный шепот, и мое сердце колотится от звучащего в нем обещания.
— Так что заткнись на хер и прими это.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
СИН
Гребаный гнев делает меня иррациональным. Умом я это осознаю, но не могу остановиться. Мне было невыносимо видеть, как она ломается. Выглядит такой чертовски разбитой. Элли проснулась от своего кошмара, и я точно знал, что будет дальше. Когда я направлялся к французским дверям, она прошептала во сне «Папочка». Я не мог заставить себя уйти от нее.