Грешник
Шрифт:
Он доказал, что он не тот парень, за которого я его принимала. Может, оно и к лучшему. Я чувствовала, как эмоционально к нему привязываюсь. Физическая потребность в ком-то и ментальная потребность — это две совершенно разные вещи.
Звонит мобильный, я достаю его из кармана и вижу, что это Кира.
— Добрый день, — отвечаю я. — Где ты?
Сегодня ее не было в университете. А если и была, то я по ней скучала.
Она зевает.
— Я еще в постели.
Я хмурюсь.
— Ты дома? — я прикусываю нижнюю губу, желая спросить, там ли Син, но не делаю этого. Если он может игнорировать меня, то и я могу его игнорировать.
— Нет. Я в постели, — загадочно говорит Кира.
— А, понятно. Мне нужно встретиться с этим новым парнем, — смеюсь я, подходя к парковке.
— Скоро, — говорит она и снова зевает. — Хочешь, пойдем сегодня на пристань? Только ты и я?
— Да, — киваю я. Мне бы не помешал девичник.
Кира обещает написать мне через несколько часов, и мы прощаемся. Я открываю дверь своей машины, но тут слышу визг шин. Подняв голову, я вижу, что ко мне летит автомобиль Сина. Он быстро останавливается прямо за моей машиной, загораживая мне проезд, так как я припаркована у бордюра.
— Садись, — приказывает Син мне через окно со стороны пассажира.
Я подхожу к нему и, наклонившись, вижу, как он сжимает руль.
— И тебе добрый день, — говорю я, перекидывая через плечо волосы. Я ничего от него не слышала. Ни одного слова.
Син устремляет на меня взгляд, и я хмурюсь, когда вижу, как он прищуривается, глядя на меня
— Все в порядке? — спрашиваю я.
— Садись в машину, Элли, — огрызается он.
Я закатываю глаза, выпрямляю спину и иду к своей машине.
— Ты не будешь со мной так разговаривать, — кричу я через плечо.
В постели и на людях — это две совершенно разные вещи. Открыв дверь, я собираюсь сесть в машину, как вдруг он хватает меня за плечо. Затем рывком оттаскивает от машины.
— Эй!
Я пытаюсь вырваться, но он тащит меня к своей машине и, запихнув на пассажирское сиденье, захлопывает дверцу.
— Син, я не могу просто так оставить здесь свою машину, — протестую я, но он уже мчится прочь, дети отпрыгивают с дороги, чтобы не попасть ему под колеса. — Да что с тобой такое?
Он молчит, но включает радио, и песня «I Hate everything About You» группы Three Days Grace заглушает все, что я могла бы сказать.
Скрестив руки на груди, я раздраженно выдыхаю и, пока Син мчится по дороге, смотрю, как проносятся мимо деревья. Только через секунду я понимаю, что он направляется к моему дому. Теперь я действительно обеспокоена. Если он хотел поехать ко мне домой, то почему не позволил сесть за руль моей машины? Я могла бы последовать за ним. Ну, ладно. Беглый взгляд показывает, что он едет почти со скоростью сто миль в час. Я тоже гоняю, но, черт возьми, не настолько.
Он так резко тормозит на подъездной дорожке, что меня бросает вперед. Син выходит, захлопывая дверь своей машины. Я выхожу гораздо медленнее, но, когда вижу, что он входит в дом, взбегаю по лестнице.
— Син, какого черта мы делаем? — кричу я, перепрыгивая через две ступеньки, чтобы догнать его. Он намного выше меня, поэтому я не могу бежать так быстро.
Я захожу в свою комнату, а он достает из-под кровати чемодан и начинает открывать ящики, вываливая туда вещи.
— Ты меня похищаешь? — спрашиваю я как бы в шутку, смеясь.
Ведь это просто смешно, правда? Но мой пульс ускоряется при этой мысли. От прилива адреналина у меня сжимается киска. Это еще одна фантазия из моего дневника. И я знаю, что хотя бы одну из них он читал.
Син прекращает свои действия и подходит ко мне. У меня перехватывает дыхание от его взгляда. Он не находит это забавным. Остановившись, Син протягивает руку и обхватывает ладонью мое лицо. Мои губы приоткрываются сами по себе, и он проводит по ним большим пальцем.
— Так вот что сейчас произойдет, Элли? Ты хочешь, чтобы я вытащил тебя из этого дома против твоей воли?
— Нет.
Я бы пошла с ним куда угодно. Но вопрос в том, к чему такая срочность? Почему именно сейчас? Куда мы едем?
Наклонившись, Син нежно целует меня в лоб, а затем отстраняется.
— Помоги мне собрать твою сумку.
_______________
Час спустя мы подъезжаем к дому Лордов. Я бывала здесь раньше. У них часто проходят вечеринки. Но я никогда не была здесь с настоящим Лордом. Только с Кирой. Мы танцуем, напиваемся в хлам и едем домой.
На этот раз Син паркует свою машину и выходит гораздо медленнее. Открыв багажник, он берет мою сумку и открывает мне дверь.
— Надолго мы здесь? — спрашиваю я. Я не разговаривала с ним с тех пор, как он пригрозил вытащить меня из дома силой. Но он собрал много моих вещей, хватит не на одну ночевку.
— Ты будешь жить здесь со мной, — Син хватает меня за руку и тащит вверх по каменным ступеням.
Я издаю грубый смешок.
— Жить? Син, я не могу здесь жить.
С ним? С каких это пор мы стали парой только потому, что я позволила ему трахнуть себя? То есть, Син читал мой дневник, так что знает, что я чувствовала к нему на протяжении многих лет. Но это не значит, что он чувствует то же самое, верно?
— Ну, ты там не останешься, — возражает он резким тоном.
— Где? В моем доме?
О чем, черт возьми, он говорит?
Мы входим в дом, который, уверена, когда-то был изысканным отелем, и там царит гребаный хаос. Повсюду мужчины и женщины. В доме пахнет травой и сексом. По банкам из-под пива и пустым стеклянным бутылкам из-под спиртного видно, что вчера вечером здесь была вечеринка. В коридоре у стен стоят мусорные мешки, которые уже переполнены, но еще не вынесены.
Син подходит к двери на втором этаже и распахивает ее. Я вхожу внутрь и оглядываюсь, пока он закрывает за нами дверь. В комнате односпальная кровать, которая, к моему удивлению, застелена белыми простынями и пуховым одеялом. Две белые подушки в тон. Один комод и дверь, в которую он заходит и бросает мою сумку. Это заставляет меня задуматься, когда он останавливался здесь в последний раз. Приводит ли он сюда женщин? Или остается у них?