Грешные
Шрифт:
Он вместе со мной молча встал в конце очереди, прямо под льющийся свет фонаря.
По крайней мере, теперь я могла получше рассмотреть его тату. Это была виноградная лоза сложного плетения, глубоких зеленых и серых оттенков, которая путешествовала вниз по его руке. Плетеные узоры скручивались вместе, напоминая мне кельтский узел. Виноградная лоза изгибалась по его руке и между пальцами. Не припоминаю, чтобы раньше видела подобные татуировки.
Я заказала две порции пончиков и отступила, уступая место
— Что? Я умираю с голоду, — пробормотала я.
Он усмехнулся.
Наши заказы подали одновременно, как будто мы были вместе. В смысле, как будто мы с ним реально были вместе.
Мне безумно хотелось посмотреть на его реакцию, когда он впервые попробует свой сахарный пончик. Это ощущение сравнимо с первым впечатлением при знакомстве с человеком. Вкус, который испытываешь, впервые откусив кусочек от своего первого пончика — запоминаешь на всю жизнь.
Но мы не были друзьями. Мы едва знали друг друга, и он практически похитил меня прямо посреди улицы. Держа пакет в руках, я нервно переступила с ноги на ногу.
— Ну что же, увидимся.
Он не ответил, а просто склонил голову набок. На мгновение я задумалась, что было бы, встреться мы при других... нормальных обстоятельствах. Например, если бы посещали одни и те же занятия в Лойоле. Я наверняка была бы в восторге от возможности узнать его получше; увидеть, как далеко заходит эта татуировка. Но мы не были нормальными, да и все окружавшее нам слишком сложное. Вздохнув, я отвернулась.
— Айви?
Я с неохотой снова повернулась к нему лицом.
Рен стоял в основном в тени, в непосредственной близости от света, бьющего из кафе на тротуар.
— Не делай глупостей. Иди домой. Будь в безопасности.
И он ушел, растворяясь среди пешеходов. Ответила ли я что—то на этот счет?
Подремав всего лишь несколько часов, я отправилась на занятия. Должна признаться, что я буквально носом клевала, а еще, я с утра забыла обезболивающие выпить. Что ж... Сейчас велика вероятность того, что я напускаю на себя больше слюней, чем обычно.
В такие дни, как сегодня, когда я оправлялась от пулевого ранения и мало спала, я думала о Вал, которая могла все утро проваляться в постели. Да с какой стати я вообще хожу в колледж? Я могла бы остаться в постели, бездельничать и, черт меня побери, мечтать о горячих накачанных парнях с прессом, усыпанным сахарной пудрой.
Ладно, это прозвучало странно.
В пятницу у меня было две пары: философия и статистика. На счет первого я не возражала и даже считала этот предмет интересным, что же касается статистики, то я бы предпочла выщипать себе ресницы ржавыми щипцами.
Мне удалось перехватить бутерброд перед статистикой и заставить себя усесться на место. Пока я
Одна мысль не давала мне покоя всю ночь — почему я не спросила его, зачем он преследовал существо, которое, как он утверждал, было Древним?! Которое должно быть Древним. Я была настолько поглощена его нападением и новостью о том, что этот Фейри был Древним, что даже не подумала спросить, какого хрена он вообще там забыл.
Единственным моим предположением было то, что он охотится на Древнего, но почему...
— Выглядишь дерьмово.
Я повернулась налево, глядя как Джо Энн Вудвард плюхнулась на место рядом с моим.
— Спасибо. Теперь мне стало еще лучше.
Она мягко улыбнулась, доставая массивный учебник по статистике, и заправила за ухо локон густых, миндального цвета, волос.
— Да, с моей стороны это было подло.
Учебник шумно грохнулся на стол. Книга была такой большой и толстой, что ее без сомнений можно было использовать, как оружие.
— Серьезно, как ты себя чувствуешь?
Мне правда нравилась Джо Энн. Мы познакомились на первом курсе в Лойоле, на ознакомительном занятии по психологии. Мы с этой соблазнительной брюнеткой сразу поладили. Она была по—настоящему милой и сладкой, как клубника в сахаре, тем редким человеком, который не может сказать о других ни одного плохого слова. Она была именно той, с кем я хотела быть лучшими друзьями, и когда мы вместе тусовались я чувствовала себя... нормальной.
Это ощущение было редким и бесценным.
И хотя мы много занимались вместе, даже пару раз гуляли, она понятия не имела о том, чем я занималась или кем я была. Обязанность держать Орден в секрете воздвигла между нами огромную стену. И как бы мы ни были близки, эта стена никогда не рухнет.
Глядя на записи, которые я сделала в среду, я покачала головой.
— У меня, кажется, вчера было пищевое отравление, или что—то похожее, — ложь. — Мне уже лучше, — почти правда. Я не умирала от боли, но ощущения в животе все еще были болезненными.
— О Боже, может, тебе что—нибудь нужно? — от волнения ее карие глаза округлились, словно маленькие летающие тарелки.
По неведомым мне причинам, Джо Энн свято верила, что мне просто необходима материнская забота. Конечно, не полный тотальный контроль, но все же ее беспокоило, что мои ближайшие родственники погибли.
Не в силах раскрыть ей правду их смерти, я сказала, что они погибли в трагической автомобильной аварии.
— Я в порядке. Честно — заверив ее, я мельком взглянула на часы. С начала пары прошло две минуты. Может, свершится невероятное чудо, и профессор не явится?!