Грешный любовник
Шрифт:
Дав подошел и пожал протянутую руку герцога.
– Благодарю вас, ваша милость.
– Но из-за фальшивых листовок власти будут настроены крайне кровожадно. И если не отвести от Дава все подозрения, то они вполне могут его повесить, – озабоченно предупредила Мег.
– И еще как, мадам! – ответил Дав. – А так как теперь мне есть для чего жить, то, мне кажется, следует назначить кого-то другого на роль государственного изменника. Кого-то, кто склонен к опрометчивым и безрассудным поступкам...
– Неужели вы взвалите обвинение в государственной измене на ни в чем не повинного человека? – прервал его герцог.
– А почему бы и нет? – Дав улыбнулся. – К счастью, у нас уже есть идеальный козел отпущения.
– Кто? – спросила Мег.
Дав взял ее руку, склонился и поцеловал пальцы, высказав своим жестом и любовь, и уважение, и что-то вроде прочувствованной благодарности. Сильвия смотрела на них и чувствовала, что сердце ее подпрыгивает, что сердце ее уязвимо...
– Единственное лицо во всей истории, которым можно легко пожертвовать, – заключил Дав, – это мистер Джордж Уайт.
Глава 16
Негромко насвистывая, Дав возвращался в пекарню Мэтью Финча верхом на лошади, которую он сегодня утром позаимствовал у Мег. Все его мышцы ныли от усталости. Камердинер Ившира промыл его раны, наложил швы и аккуратно забинтовал, однако болели они дьявольски. Он едва не лишился сегодня жизни: одна ошибка, одно неловкое движение, и Ившир пронзил бы его шпагой.
Все текло, с крыш капало. Началась оттепель.
Ему вспомнились слова песенки, которую он насвистывал: «Увы, любимый, отчего... Ведь я давно уже твоя и не смогу влюбиться вновь...»
Он потерял довольно много крови и потому чувствовал некоторую легкость в голове, однако ему удалось придумать способ разрешить все проблемы, отравлявшие жизнь.
Его веселое настроение пропало без следа, едва он узнал, что Сильвии в пекарне нет.
– Она уехала с цыганом, даже не позавтракав, – сообщил африканец. – И ни он, ни она с тех пор не возвращались.
– Куда, черт возьми, он повез ее?
Мэтью Финч улыбнулся.
– Все мы, мужчины, настоящие дикари, когда дело доходит до женщины, которая создана для нас. Я не знаю куда.
Лихорадочно соображая, Дав направился к своему дому. Бросил поводья мальчишке-конюху, и тут услышал тихое ржание Абдиэля. Жеребец стоял уже оседланный и взнузданный.
– Как, черт возьми, это понимать?! – Дав. – Почему Абдиэль стоит оседланный?
Конюх потянул себя за вихор.
– Извините, сэр, но мистер Уайт сказал, что ему нужно выехать на Абдиэле и что у него на то имеется ваше разрешение.
Дав помчался в дом и распахнул дверь кабинета. Там ее не было. Прыгая через две ступеньки, он взлетел наверх. Ее комната оказалась пуста. Легкий шум заставил его повернуться. Она как раз открывала дверь его спальни, и на плече ее висели седельные сумки.
Глаза ее широко раскрылись – лазурит на слоновой кости. Вся кровь отхлынула от ее лица.
– Боже! – воскликнула она. – Право, жаль мешать вам в осуществлении планов, которые вы имеете на мой счет, но я уезжаю.
Дав с колотящимся сердцем подошел к ней.
– Каких планов?
Она отступила. Вновь в обличье мальчика, она словно обезумела от гнева и от горя.
– Полагаю, вы еще не успели уведомить власти? Спорить могу, что Ившир замолвил за меня словечко и, надо думать, привел тот довод, что, сбежав, я смогу послужить нисколько не худшим козлом отпущения, чем будучи схвачена? Или же он отверг ваш план и предложил что-то свое? Вы-то предадите меня с радостью. А герцог, думаю, нет.
– Какие планы?!
Она вздернула подбородок.
– С помощью Таннера Бринка, действовавшего, должна признать, без особой охоты, я последовала вслед за вами в Ившир-Хаус. Я узнала, что, по вашему мнению, из меня выйдет убедительный государственный изменник. Ты выиграл, Дав, и я уезжаю.
– Если ты уедешь, значит, я проиграл.
– Я тоже!
– Я не позволю тебе уехать!
– Ты не позволишь мне? Он захлопнул дверь.
– По крайней мере не так!
Она отступила еще на несколько шагов.
– Я твердо решила, что позаимствую Абдиэля, чтобы добраться до побережья, но я не воровка и отошлю его обратно. А теперь, сэр, не будете ли вы так любезны, чтобы посторониться?
– Нет.
Седельные сумки упали на ковер, и она схватила его парадную шпагу со стола. Угол ее рта дернулся, словно от мучительной боли.
– Подарок Мег. Мне очень неприятно, но и его придется позаимствовать тоже. Прошу вас, сэр, посторониться!
– Сильвия, мы должны поговорить! Шпага со свистом вылетела из ножен.
– Вы полагаете, что у меня недостанет ни духа, ни умения убить вас? Может, и недостанет. Но у меня есть клинок. А у вас нет. Отойдите, мистер Давенби, и дайте мне пройти.
Она подняла шпагу и направила ее кончик прямо ему в сердце.
– Какое-то безумие, – выдохнул он. – Я не предавал тебя.
– «К счастью, во всей этой истории имеется лицо, которым можно легко пожертвовать, – это мистер Джордж Уайт».
– И ты сразу же истолковала мои слова в самую худшую сторону?
– А как, черт возьми, я могла их еще истолковать? Я пряталась, как Полоний, хотя и не за гобеленом, и, так же как и он, получила удар в сердце. Увы, в придачу ко всему прочему я еще и позабыла позавтракать. Вероятно, огорчение, которое я испытала, услышав, что именно вы планируете для меня, подорвало мои силы окончательно. И я, как слабая женщина, упала в обморок и ударилась головой о стену. Когда я пришла в себя, никого уже не было в голубой гостиной. Я сочла, что с моей стороны будет только благоразумно покинуть страну, прежде чем меня арестуют.
С чего же начать? Раны горели и ныли. Усталость одолевала его.
– Слова, которые ты подслушала, обращались к Ивширу! Герцог никогда не согласился бы на план, который мог бы повредить тебе. Ты сама знаешь!
Она подошла ближе. Острие шпаги теперь зависло у самого его горла.
– Да, я знаю. А вот знал ли ты? Был ли ты уверен в его несогласии?
Если он сделает слишком резкое движение, то сам наткнется на острие.
– Да. Совершенно уверен.
– Потому что догадался, что Ившир был моим любовником? – Рука ее задрожала. Блики так и заплясали на предательском лезвии. – А если б он и до сих пор оставался моим любовником, как бы ты реагировал?