Гретна-Грин

Куин Джулия

– Ах, теперь вам не миновать сложностей, – сказал трактирщик.

Смех стих.

– Как вас зовут, добрый человек?

– Маккаллум. Джордж Маккаллум.

– Ну что же, Джордж, я думаю, вы правы.

– С женами следует обращаться очень осторожно, – назидательно проговорил Джордж.

– Я и не знал, насколько это верно – до сегодняшнего дня.

– Вам повезло, – хитро улыбнулся Джордж. – Ключ-то у меня.

Ангус сунул ему еще одну монету, а потом поймал ключ, подброшенный Джорджем вверх.

– Славный

вы человек, Джордж Маккаллум.

– Ага, – сказал Джордж, уходя, – именно это я и говорю все время своей жене.

Ангус сунул ключ в карман, потом немного приоткрыл дверь и сказал:

– Вы оделись?

В ответ что-то громко ударилось в дверь. Наверное, она бросила в него свой башмак.

– Если я не получу другого ответа, я войду. – Он просунул в дверь голову, а потом убрал ее как раз вовремя, чтобы уклониться от удара вторым башмаком, который был пущен в него с явной целью уложить на месте.

Ангус снова просунул голову в дверь, уверенный, что больше ей бросаться нечем, а потом вошел.

– Вы не могли бы, – с плохо скрываемой яростью проговорила она, – сказать мне, что все это значит?

– Что – это?

Она ответила гневным взглядом. Ангус подумал, что она выглядит довольно привлекательно теперь, когда щеки ее раскраснелись от возмущения, но благоразумно решил, что сейчас не время говорить комплименты.

– Понятно, – сказал он, не удержался и скривил губы в веселой усмешке. – Другой решил бы, что все объясняется плохой погодой, но если я должен объяснить…

– Должны.

Он пожал плечами:

– Если бы Джордж не узнал, что вы моя жена, у вас сейчас не было бы крыши над головой.

– Это неправда, и кто такой Джордж?

– Трактирщик, и увы, это правда. Он не предоставил бы комнаты неженатой паре.

– Разумеется, не предоставил бы. Он отдал бы комнату мне, а вас вышвырнул бы вон.

Ангус задумчиво почесал затылок:

– Я не очень в этом уверен, мисс Пеннипейкер. В конце концов, деньги есть только у меня.

Она посмотрела на него так пристально, такими широко раскрытыми сердитыми глазами, что Ангус наконец понял, какого они цвета. Зеленого. Довольно красивого травяного оттенка зеленого цвета.

– Ах, – сказала он в ответ на ее молчание. – Значит, вы со мной согласны.

– У меня есть деньги, – пробормотала она.

– Сколько?

– Достаточно!

– По-моему, вы сказали, что вас ограбили?

– Ну, ограбили, – ответила она так сердито, что Ангусу показалось удивительным, как это она не подавилась этим словом, – но у меня еще осталось немного.

– И этого хватит на горячий ужин? На горячую воду? На возможность поужинать в отдельной столовой?

– Дело не в этом, – возразила она, – а в том, что вы действовали так, будто все это вас забавляет, и это очень дурно.

– Меня действительно это забавляет.

– Зачем вы это сделали? – спросила она. – Вы могли бы пойти в другой трактир.

Сильный удар грома сотряс комнату. Бог, подумал Ангус, явно на его стороне.

– В такую-то погоду? Простите, но у меня нет никакого желания снова оказаться на улице.

– Даже несмотря на то что нам пришлось притвориться мужем и женой, – она пошла на уступки, – нужно ли было так забавляться за мой счет?

В его темных глазах мелькнула нежность.

– Я никак не хотел оскорбить вас. Вы, конечно, не можете не понимать этого.

Маргарет обнаружила, что ее решимость слабеет под этим теплым и тревожным взглядом.

– Не нужно было говорить трактирщику, что я беременна, – сказала Маргарет, и щеки ее отчаянно вспыхнули, когда она произнесла последнее слово.

Он вздохнул:

– Мне остается только извиниться. Единственное объяснение – я просто поддался духу обмана. Я провел два дня в седле, проехал всю Шотландию. Я озяб, вымок, проголодался, и этот маленький маскарад – единственная забава, которую я позволил себе за это время. Простите, если я слишком разрезвился.

Маргарет молча смотрела на него, сжав опущенные руки. Она понимала, что должна принять его извинения, но ей нужно было еще немного времени, чтобы успокоиться.

Ангус поднял руки в знак попытки примирения.

– Можете молчать, как камень, сколько вам угодно, – сказал он с довольной улыбкой, – но от этого ничего не изменится. Вы, дорогая мисс Пеннипейкер, молодец, и молодец в гораздо большей степени, чем вам самой кажется.

Ее взгляд, брошенный на него, выражал в лучшем случае сомнение, а в худшем – сарказм.

– Это потому что я не придушила вас прямо здесь, в коридоре?

– Ну, отчасти и поэтому, но я имею в виду ваше нежелание ранить чувства трактирщика, пренебрежительно относясь к его стряпне.

– Но я ведь действительно отнеслась к ней пренебрежительно.

– Но вы сделали это негромко. – Он увидел, что она открыла рот, и поднял руку. – Ах-ах-ах, хватит возражений. Вы вознамерились заставить меня почувствовать к вам антипатию, но боюсь, у вас ничего не получится.

– Вы сумасшедший, – прошептала она. Ангус снял с себя промокшую куртку.

– Постоянное повторение одного и того же становится утомительным.

– С истиной спорить трудно, – пробормотала она. Потом подняла глаза и увидела, что он делает. – Не вздумайте снять куртку!

– Тогда меня ждет смерть от пневмонии, – мягко сказал он. – Предлагаю и вам снять с себя жакет.

– Только если вы выйдете отсюда.

– И буду стоять голым в коридоре? Не пройдет.

Маргарет начала открывать гардероб и выдвигать ящики комода.

– Где-то здесь должна быть ширма, за которой можно переодеться. Где-то здесь.