Грезы Афродиты
Шрифт:
— Убежала, — словно под гипнозом от взгляда Билла, промолвила она и, закрыв глаза, замерла в ожидании.
Нежное прикосновение губ и такое стремительное продолжение с переплетением двух танцующих языков еще сильнее раскрепощали ее и принуждали полностью, без остатка отбросить прошлое. Отдаться этому жгучему чувству и не сопротивляться больше ничему. Каждый новый поцелуй, каждое новое поглаживание стоящих торчком волос Билла наполняли ее сердце страстью и необузданным желанием всего его мускулистого тела. Эмили ощущала, как его губы нежно касаются шеи, заставляют
— Эмили, — вдыхая запах ее шеи, прошептал Билл.
— Я ведь не могу отказать в комнате? — Эмили запрокинула голову назад и посмотрела Биллу в глаза.
Он медленно покачал головой, утопая в синеве ее глаз.
— Нет, правила. Если, конечно, их не нарушить. Например, мне уйти.
— А если кто-то из нас уйдет, больше не пустят?
— Не пустят.
— Я не могу не прийти сюда снова, ты же понимаешь?
— Понимаю, но не понимаю, почему это так важно для тебя?
Эмили на мгновение задумалась.
— Просто важно. Жизненно важно. Именно поэтому я и не могу уйти. Даже если захочу, все равно… все равно не смогу.
— И я не смогу. — Билл, едва касаясь пальцами, погладил Эмили по щеке. — А ты хочешь?
Она посмотрела на щетину Билла и провела рукой по его груди, скрытой под рубашкой.
— Уйти? — робко спросила Эмили.
— Да, — тихо прошептал Билл.
— Нет, — тихо прошептала в ответ Эмили.
Это короткое отрицание мягко проникало в сознание Билла и пробуждало внутри свирепый ураган страсти и вожделения. Он уже не просто возбуждал, а срывал последние оковы сомнений и выжигал в его сознании только одно слово — «хочу».
Руки Билла нежно опустились на бедра Эмили и приподняли подол и так почти ничего не скрывающего мини-платья, а затем резким движением он прижал ее к стене. Под напором этих ласк Эмили, целиком охваченная желанием, положила руку ему на ремень. В голове журналистки царил пленяющий дурман. Дурман из самых сокровенных грез и фантазий, которые так долго и порой невыносимо томились внутри темницы из прошлых ошибок.
— Bonsoir (Добрый вечер), сладкие. — В комнату, обнимая двухметрового мускулистого чернокожего парня, неожиданно вошла Жюстин.
Эмили тут же отпрыгнула в сторону и, стыдливо одернув подол мини-платья, встала позади Билла.
— О-о-ой! Да вы посмотрите на них! А нас подождать? — начала свой спектакль Жюстин. — Билли, ну ты-то опытный, мог бы коней своих и попридержать?
— Тебя не звали, — резко оборвал Билл, застегивая ремень на джинсах.
— Так я же сама прихожу, если правила это предписывают, — улыбнулась Жюстин. — Как дурачок какой-то, ей-Богу, — дополнила она и медленной походкой от бедра направилась к дивану.
— Су-у-ука, — закатив глаза, еле слышно протянул Билл. — Вот об этом я тебе всю дорогу и кричал, — сквозь зубы процедил он и яростно ударил по стене ладонью. — Сука! Сука!
— Так ты же нас сюда направила, я думала… — Эмили расстроенно посмотрела на Жюстин, — что ты помочь хочешь.
— А я и помогаю, oui? Раскрепощаться. — Жюстин закинула
— Не хотим мы, — промямлила Эмили и с надеждой уцепилась за руку Билла.
— Хотите! — уверенно, в приказном и внушающем трепет тоне сказала Жюстин.
Сердце Эмили стремительно наполнялось гневом и ненавистью. Ненавистью в первую очередь к себе. Ведь это она не послушала Билла, она, черт возьми, вновь поддавшись панике и страхам, неслась вперед, как зашоренная лошадь. Она, и никто другой… «Да почему я его не послушала?! Да что со мной не так-то? Почему я вечно косячу? И вот что теперь? Что сейчас снова делать, блин?» — подумала она, не сводя взгляда с Жюстин.
— Какие тут правила? — строго спросил Билл.
— Пра-а-авила? А глазенками посмотреть? Вон же висят, — откинулась на диван Жюстин и кивнула на стену рядом с дверью. — А то знаю я… Скажете потом — напридумывала.
Эмили, продолжая крепко цепляться за руку Билла, подошла с ним к серебряной табличке.
«Активный куколд», — первые же слова в названии комнаты мгновенно опустили сердце Билла к пяткам и подтвердили худшие опасения относительно жанра. Правила были до боли просты и для многих здешних пар не являлись чем-то запретным или неприемлемым. Скорее наоборот, богатые мужья частенько наблюдали за тем, как большие черные парни у них на глазах занимаются сексом с их женами. Это заводило, возбуждало, и при помощи нимф они эти эмоции успешно выпускали. Наслаждались мастурбацией и желанным зрелищем морального падения своих вторых половинок. «Кончить от рук суки на то, как Эмили дерет этот лысый мутант?» — Билл почувствовал, как волны тревоги выворачивают его живот.
— Билл? — Эмили испуганно посмотрела на него. — Я не смогу такое, Билл.
Билл всем своим нутром ощущал страх Эмили, видел в ее взгляде крики о помощи. Душа его выла, а беспомощность и осознание последствий неповиновения беспощадно сковывали разум. Больше всего на свете он сейчас хотел просто взять ее на руки и унести отсюда, убежать. Скрыться от всей этой своры извращенцев и психов. Уберечь, защитить… Но не мог. Не мог, ведь последствия ухода не ограничиваются запретом посещения. Они равносильны смерти, и он это прекрасно знал. «Прости меня, Эмили, — подумал он, смотря в ее полные надежды глаза. — Иначе нас не спасти».
— Я не смогу так, Билл, — повторила шепотом она. — Ты ведь уйдешь? Уйдешь же?
— Эмили. — Билл крепко прижал ее к себе.
— Ты же говорил, что правила перестанут работать, если кто-то уйдет. А мне… Ты сам знаешь.
— Прости, это для нашего блага. — Билл отошел от Эмили и встал напротив Жюстин. — Мы остаемся, — ледяным голосом продолжил он, подавляя всю свою кипящую злость.
— Как остаемся?.. — Эмили, пытаясь сохранить дар речи, округлила готовые расплакаться глаза.
Билл грустно обернулся к ней и, сам еле сдерживая обидные слезы, вновь устремил взор на Жюстин.