Грезы Афродиты
Шрифт:
Небольшая, но теплая и уютная комната была вся завалена белыми зайчиками, розовыми лошадками, синими слониками, телепузиками и другими игрушками, а посреди нее беззаботно сопела маленькая принцесса — Эмили.
— Вы бы хоть о дочери подумали, мисс Уайт. — Старенькая няня укрыла малышку одеяльцем.
— А я, по-твоему, что делаю? — Элегантно и сексуально одетая Сара вывалила из сумки на стол несколько тысяч новеньких долларов.
«Единственное, что мне оставалось, — это родить и заботиться о моей малышке. О моей Эмили. Моей маленькой Эмили. Колледж накрылся, на работу никто не брал, а голодной смерти я ей, конечно,
Грязная гостиная была завалена пустыми бутылками, а на диване спала неопрятная Сара.
— Мам, ну ты же обещала! — Эмили подошла к спящей матери и, осторожно взяв пустые бутылки, сложила их в мешок для мусора.
— Солнышко, ты чего шумишь? — ерзая на диване, промямлила Сара.
— Ты обещала не пить, у меня же выпускной скоро, и врач тебе запретил строго-настрого!
— Милая… — с трудом сев на диван, прикурила сигарету Сара.
— И курить нельзя! Ты чего творишь-то?
— Прости меня, родная. Прости меня, моя хорошая. — Сара тепло обняла Эмили и заплакала.
«Я не могла сказать ей правду. Не могла сказать, что мне пришлось делать, чтобы она жила, чтобы была счастливой, чтобы ни в чем не нуждалась, чтобы не стала такой, как я. Но я снова просчиталась. Думала, что остановлюсь, брошу клуб, брошу пить, брошу все, но у меня не вышло. Не вышло жить с трезвой реальностью, смотреть себе в глаза, не смогла я найти эти силы, чтобы победить… Не получилось, просто не получилось. И теперь цирроз убивает меня. Медленно лишает сил, мучает болью и только на дне бутылки я могу найти это утешение от всех ран», — со слезами посмотрев на небо, воскрешала в памяти события Эмили.
На кладбище шел сильный весенний ливень, а склизкая грязь брызгами отлетала на спину и ноги бегущей без оглядки Эмили.
— Почему ты не сказала? Почему ты не сказала? Почему?! — упав на могилу матери и держа в руках ее дневник, рыдала Эмили. — Мы бы справились! Мы бы справились со всем! Почему ты не ска-а-а-аза-а-ала?..
Раскаты грома и ослепительный свет молний вместе с небывалой обидой и болью искрами отражались в заплаканных глазах Эмили.
— Я клянусь. Я тебе клянусь. — Она вытащила из кармана охотничий ножик. — Я никому не позволю больше стать жертвой этих тварей. Никому, мама! Никому!
Дождь усиливался, а Эмили в слезах все продолжала шкрябать лезвием могильный камень. Час за часом, мокрая и в грязи, она выцарапывала наполненную своей трагедией надпись. Надпись, которая стала смыслом ее несчастной жизни, ее ориентиром, ее судьбой…
Дрожащей рукой Эмили смахнула прилипшие к надписи мелкие ветки и бывшую когда-то красивой листвой гниль, а затем провела пальцами по шершавым, грубо вырезанным в плите буквам: «Я не спасла тебя, но спасу других».
— Я их спасу, мама. Спасу! Спасибо тебе, мамочка. Спасибо за все, моя хорошая, — глубоко вздохнула Эмили и вытерла слезы. — Но мне страшно… — Она вспомнила, как не удержалась при виде члена Феликса. — Страшно, что мне понравится и я сделаю только хуже себе… Очень страшно, мамуля. Очень…
Часы показывали семь часов вечера. Солнце уже спряталось
То и дело обходя очереди рядом с уличным фастфудом, бродячих бездомных, что нахально и агрессивно выпрашивали деньги на очередную порцию выпивки, она иногда останавливалась послушать уличных музыкантов. Засматривалась на красивую подсветку небоскребов, огни спешащих на вызов экстренных служб, рассматривала безделушки уличных торговцев, пока наконец не вышла к небольшой площади, вокруг которой ярко светились вывески разных магазинчиков. Эмили особо привлек один, с надписью: «Зажигаем тыковки! Наряды для тематических вечеринок. Распродажа!»
«Разве что одним глазком», — подумала она и направилась к бутику.
Роскошно украшенная витрина магазина, в основном с нарядами для наступающего Хэллоуина, красиво светилась в темноте оранжевыми огоньками и была анимирована мило подмигивающими тыквами. Внутри все казалось скромнее, но также предпразднично и тепло.
— Добрый вечер, мэм, — вежливо поздоровалась опрятная сорокалетняя консультантка в строгом брючном костюме, старательно скрывающем лишний вес.
— Здравствуйте, — осматривая висящие на стенах наряды, поздоровалась Эмили.
— Что-то конкретное или просто смотрите? — любезно улыбнулась консультантка. — У нас есть рассрочка, хорошие скидки, — продолжала она, глядя на робко идущую вдоль рядов Эмили. — Хороший шелк, свежая модель, открытая спина, подчеркивает грудь, — не унималась консультантка, заметив, как та трогает красное платье.
— А есть старое? — обернулась Эмили.
— У нас только новые вещи, мэм.
— Я имею в виду, мне надо что-то под девяностые. — Эмили прошла дальше.
— А, поняла, прошу прощения. Тематическое мероприятие?
— Вроде того.
— Идемте сюда, — повела за собой консультантка. — Платье, джинсы, комбинезон, костюм?
— Нужно такое, чтобы красиво было и чтобы смотрели.
— Поняла-а-а-а, — растянулась в улыбке консультантка. — С глубоким вырезом, шикарная ткань, потрогайте только. — Она поднесла ярко-бордовое платье. — Как вам?
— Нужно вот досюда, — показала Эмили чуть ниже зоны бикини.
— Вы из церковной семьи?
— Нет, а что?
— Вот, суперкороткое облегающее платье, писк моды девяностых, черный цвет будет элегантно подчеркивать все ваши прелести.