Грезы Афродиты
Шрифт:
— Откуда… откуда ты его знаешь?! — растерялась Мэй.
— Нино? Так я видела все. Рядом же стояла. — Эмили наклонилась к Мэй. — Поэтому и спрашиваю, помочь хочу вам.
— Не с чем тут помогать. Не лезь лучше не в свое дело.
— Мне просто информация нужна. Любая. И я даю тебе слово, помогу, — настаивала Эмили, а затем резко обернулась на раздавшийся у входа грохот.
Еле стоящая на ногах девушка, цепляясь за все возможное, кое-как проковыляла мимо и, так и не дойдя до унитаза, принялась выплескивать содержимое желудка на пол.
—
— Постой! — прокричала Эмили уже закрывшей за собой дверь Мэй.
«Какое, блин, воскресенье? Я с синим-то браслетом умудрилась вляпаться во все, что можно было, а что будет, когда его заберут? Ну его к черту… Сейчас буду действовать. Похожу по клубу и поищу других, наверняка кто-то более разговорчив будет. Не могу же я отсюда с пустыми руками уйти. Просто не могу», — подумала Эмили в надежде хоть каким-то успехом смыть недавний позор со своей совести и, убедившись, что джинсы просохли, под громкие рыки перебравшей алкоголя девушки вышла из туалетной комнаты.
На часах было четыре утра, а Эмили так и продолжала безуспешно слоняться по клубу в поисках сговорчивых нимф. Сон накатывал все сильнее, и раздосадованная своей неудачей журналистка все же решила поехать домой. Пройдя мимо фонтана и вновь восхитившись красотой Афродиты, она вышла к арке, у которой стоял тот самый охранник из комнаты с вентилятором.
— Минуту, — вытянул руку вперед Луис.
Эмили остановилась и с испугом посмотрела на него.
— Браслет, — протянул ладонь охранник.
Эмили спокойно сняла браслет и вложила его в руку охранника.
— Все?
Охранник безразлично кивнул и отошел в сторону, пропуская измотанную и полусонную Эмили к выходу.
Теплый свет газовых фонарей уютными кругами расходился по грязным лужицам. На улице моросил ледяной дождь, а холодный ветер пронизывал Эмили насквозь и будто гнал прочь от клуба. Заставлял быстрее уйти. «Такси надо, наверно, поймать», — подумала журналистка и, поежившись, подошла к краю тротуара.
— Ce sera mieux avec un parapluie (С зонтом будет лучше), — подкравшись сзади, сказала Жюстин и раскрыла над головой Эмили зонт.
— Да чтоб… — снова вздрогнула от неожиданности Эмили.
Стройная француженка в черном кожаном плаще по щиколотку стояла позади нее и приятно улыбалась.
— Что? Опять? — подняла брови Жюстин и по-доброму рассмеялась.
— Да ты как тень, блин! Можешь так больше не делать? — рассердилась Эмили.
— Non, — спокойно произнесла Жюстин.
— И я не знаю французского.
— Да тут никто его не знает.
— Тогда зачем ты на нем говоришь?
— Поэтому и говорю, — подмигнула Жюстин.
Тихо подъехавший роскошный «Бентли» голубыми фарами осветил стоящую под зонтиком контрастную пару: высокую статную леди и съежившуюся от холода Эмили, что была ростом ей по плечо.
— Мэм, — вышел из автомобиля
— Спасибо, Маркус, — ласково отозвалась Жюстин. — Прошу. — Она указала на открытую дверь.
— Куда? Постой… Это за мной, что ли? — удивилась Эмили.
— Oui. — Жюстин, улыбаясь, кивнула.
— Я на такси, если честно, собиралась. Наверно, сама доеду, — уже тряслась от холода Эмили.
— Плата за мою бестактность… — положила руку на ее плечо француженка. — За вторую.
— И нельзя отказаться, да?
— Нельзя.
Эмили глубоко вздохнула и посмотрела на пустую дорогу, на безлюдный тротуар.
— Спасибо, — сев на заднее сидение, произнесла она.
— Не спеши. — Жюстин протянула ей запечатанный конверт и желтый браслет. — Поздравляю, теперь ты полноправный член клуба.
— Член клуба?
— Там все написано. И чуть не забыла… — Жюстин склонилась к уху Эмили. — Между нами, девочками, носи лучше линзы. Окуляры, подруга, вообще не твое.
Эмили смущенно приложила пальцы к дужке очков.
— Au revoir, — попрощалась Жюстин и, широко улыбнувшись, захлопнула дверь.
Пребывая в растерянности, Эмили устало откинулась назад и, пристегнувшись ремнем безопасности, уставилась на промокший конверт. «С чего она взяла, что я вообще сюда вернусь? Мне сегодняшнего стресса, по-моему, на всю жизнь теперь хватит. И почему ко мне столько внимания? Неужели им настолько важна репутация, что готовы за каждую оплошность так извиняться? До дома даже довозят… Да еще и на чем. А вдруг это Жюстин? Может, дело в ней, в ее порядочности и заботе о гостях? Она хоть и пугает, но вроде добрая», — думала Эмили, глядя в окно на стоящую под черным зонтом изящную француженку.
Жюстин темным силуэтом одиноко стояла на тротуаре. Нахмурив черные брови, она презирающим все живое взглядом провожала отъезжающий «Бентли» и с ненавистью думала о том, что еще никогда в жизни ни перед кем из гостей так не унижалась. Не бегала с зонтиком, не усаживала, как швейцар, в транспорт и уж тем более никогда, никогда не просила ни у кого прощения. Извинения были для нее негласным табу, проявлением слабости, безоговорочной капитуляцией и признанием ошибок, которые, как ей казалось, она теперь попросту не совершает. Холодный ветер назойливо колыхал черный плащ француженки и трепал ее строго уложенную, ровную челку, обнажая кипящую в ее глазах злость на, очевидно, слетевшего с катушек хозяина.
Моросил ледяной дождь…
Глава 4
Часы показывали двенадцать дня, а ослепительно яркое октябрьское солнце продолжало настойчиво будить храпящую без задних ног Эмили, которая, кто бы мог подумать, снова отключила поставленный на пять утра будильник. Старенькая и небольшая квартира-студия в Бушвике. Аутентичный кирпичный дом, четвертый этаж с видом на такие же кирпичные здания, уютную улочку, прачечную, кафе и аптеку — большего Эмили позволить себе сейчас не могла.