Грезы Афродиты
Шрифт:
— Еще бы. — Майкл повернул голову француженки обратно к члену. — Больше чтобы такого не было, хорошо? — Он сделал глоток виски и вальяжно откинулся в кресле.
— Oui. Не повторится, — чувствуя вину, сказала Жюстин и мягко облизала головку его члена.
— Про шампанское сама придумала или кто подсказал? — прикурил сигару Майкл.
— Connard stupide (Тупой козел), — ответила Жюстин, подавляя в себе сильное и так хорошо знакомое желание откусить ему член.
— Да говори ты нормально, блядь!
—
— Просто хватит трепаться по-своему. Сколько раз повторять, что я ни хера не понимаю? — ворчливо сказал Майкл.
Жюстин на миг оторвалась от члена и, приподняв бровь, растянулась в белоснежной улыбке, а затем резко заглотила его обратно.
— Можешь нежнее, а?! — скривил лицо Майкл, глядя на монитор с Эмили.
Жюстин рывками продолжала углублять его член в рот, но, как ни старалась, до горла, как в старые времена, воспоминания о которых до сих пор чудовищной болью кровоточили в ее душе, он так и не дотягивал.
— Используй все ресурсы. Используй все. Заставь ее прийти сюда снова. — Майкл облизнулся на зацикленную запись сквирта Эмили.
— М-м-ух-х-ху, — не отрывалась от члена Жюстин.
— Уже… Афроди… — сомкнув глаза, затрясся Майкл и наконец-то выпустил белую струйку из полудряблого члена.
Морщась и продолжая двигать головой, Жюстин принимала эту противную и горькую сперму в рот. Этот вкус, что снился ей в кошмарах, что заставлял просыпаться в поту, вновь наполнял ее рот и вызвал чудовищный рвотный рефлекс, который побуждал резко вскочить и, закрыв рот рукой, жадно дышать носом.
— Держи. — Майкл протянул Жюстин бокал с недопитым вином.
Француженка схватила бокал и выплюнула в него тягучую белую жижу, а затем вытерла ладонью искривленные губы.
— Пей, — холодно сказал Майкл, видя неприязнь Жюстин.
— Майкл…
— Пей.
Жюстин, не выдавая обиды, холодно взглянула на Майкла и с надменным выражением лица залпом опрокинула содержимое.
— Усвоила?
— Да, — не по-французски сказала Жюстин.
— Все, мне надо побыть одному. — Майкл демонстративно щелкнул пальцами.
Жюстин гордо выпрямила спину и, фыркнув, медленно вышла из кабинета.
Женская туалетная комната, облицованная сиреневой керамической плиткой с золотистым вензельным бордюром по центру, к удивлению Эмили, была абсолютно пустой. Прикрывая снятой курткой мокрые от сквирта джинсы, она забежала в первую же кабинку и, суетливо закрывшись на щеколду, села на унитаз. «Ну что за свинья-то? — лихорадочно срывая туалетную бумагу и промакивая ею джинсы, подумала Эмили. — Я просто какой-то “краснокнижный” эталон журналистики. Первое же серьезное дело… Всего-то надо было посидеть и посмотреть, просто, блин, понаблюдать! Курица озабоченная…» — злилась она на себя,
Моток за мотком, листок за листком, комок за комком. Эмили сосредоточенно продолжала свой ритуал, пока не услышала звонкий стук пробегающих мимо ее кабинки каблуков, который резко оборвался журчанием воды из-под крана и еле слышным плачем. Эмили осторожно приоткрыла дверцу и выглянула через щелочку. «Мэй! — тут же обрадовалась она, наблюдая, как филиппинка, всхлипывая, умывает грязное от засохшей спермы лицо. — Это же шанс все исправить!»
— Привет! — выкрикнула из кабинки журналистка.
Мэй повернулась и, осмотрев заплаканными глазами комнату, продолжила умываться.
— Я Эмили!
— Мэй, — равнодушно сказала филиппинка и плеснула воду из ладоней себе на лицо.
— Можешь помочь? — Эмили встала на унитаз и выглянула над дверцей туалетной кабинки.
— С чем? — спросила филиппинка, увидев в зеркале отражение торчащего лица.
— Может, зайдешь? — Эмили махнула рукой.
— Не смешно. — Мэй нахмурилась и повернулась к ней.
— Ну подойди же, я сейчас тебе открою, — сказала та и с грохотом слезла с унитаза. — Привет еще раз, — открыла дверь Эмили.
— Привет. — Мэй посмотрела на мусорное ведро, полное комочков туалетной бумаги.
— Поможешь посушить? — Эмили убрала прикрывающую джинсы куртку.
— Тебе подуть, что ли? — удивилась Мэй.
— Ты же работаешь тут? Может, фен есть? — кивнула на зеленый браслет Эмили.
— Тут розеток нет. Да и нельзя нам брать ничего в зал.
— Блин… И как теперь? — Эмили расстроенно села на унитаз.
— Как все, наверно. Тут каждый пятый обоссанный ходит, в чем трагедия-то?
— Это я пролила! — раскраснелась Эмили.
— Тем более, — равнодушно сказала Мэй.
— Я так не смогу… Неловко мне, в общем, — вновь раскатывая рулон туалетной бумаги, призналась Эмили.
— Могу руку подержать… Потрясешь спокойно, — кивнула в сторону сушилки Мэй.
— Гениально… — задумчиво протянула Эмили и, соскочив с унитаза, направилась за Мэй.
Оттянув руками джинсы под потоки горячего воздуха, Эмили облегченно вздохнула. Приятный теплый ветерок проникал через промокшую ткань и заботливо согревал.
— А ты тут давно?
Мэй тяжело вздохнула.
— Шесть лет, четыре месяца и девять дней, — с грустью ответила филиппинка.
— Почему не уйдешь?
— Мне все нравится. С чего ты взяла, что я уйти хочу?
— Э-э-эм. Ну, ты так дни посчитала, что…
— Нет. Это не так, — перебила Мэй и краем глаза посмотрела на камеру в углу.
— Нас не слышно. — Заметив камеру, Эмили показала взглядом на ревущую сушилку. — Слушай, может, расскажешь мне, как тут все работает? Кто такой Нино? Кто такие нимфы? — тихо продолжила она.