Грезы Афродиты

Джей Фокс Алексис

— А-а-ага! Попалась! — неожиданно ухватив Эмили за талию, звонко выкрикнула Жюстин.

Эмили резко обернулась и, рефлекторно отскочив назад, глухо впечаталась спиной в дверь.

— Я просто… — чувствуя, как сердце буквально вылетает из груди, выдавила она из себя.

— Ты чего? Шучу же я! — сквозь громкий смех произнесла Жюстин. — Шучу! — Француженка взяла Эмили за пальцы и игриво ими потрясла.

Эмили испуганно стояла, прижавшись к двери, и таращилась на смеющуюся Жюстин. Смех… Опять этот дебильный смех! Он

будто снова возвращал в кабинет Лукреции и поднимал со дна это кромсающее непоколебимость чувство. Чувство, что безжалостно давило и унижало. Вызывало бесконтрольное желание умчаться домой и, спрятавшись там под одеялом, тихо плакать в подушку.

— Putain! Il me tuera! (Блядь! Он же меня убьет!) — выругалась Жюстин.

— Простите, но я лучше… — Эмили двинулась в сторону от двери.

— Non, non, non!

Жюстин придержала Эмили рукой.

— Слушай, ну прости, — тяжело вздохнула француженка. — Позволь мне исправиться, — положив руку на плечо, добавила она и, пригнувшись, виновато заглянула Эмили в глаза. — Хочешь посмотреть, что там? А? За дверью. Я могу, скажем так, немножко нарушить правила и показать. Ну? Хочешь же, oui?!

Эмили четко понимала, что другой возможности узнать о Мэй не предвидится, но это мерзкое чувство из кабинета Лукреции продолжало высасывать смелость и отпускать вовсе не хотело.

— Мне… мне правда нужно идти, — неуверенно произнесла она.

— Ну, Эмили. Я же не виновата, что вы все такие… Как это сказать?.. Не видите, в общем, ничего, а потом пугаетесь, — подбирая слова, пыталась оправдаться Жюстин.

— Все?

— Все, Эмили, все. Один тут вообще уссался, так что ты еще молодец. — Француженка ободряюще похлопала Эмили по плечу.

«Ведь и правда переживает, — подумала та, чувствуя, как страх потихоньку отступает. — Все. Тихо. С каких пор я вообще стала такой трусихой? Уже от каждого шороха на стенку лезу. Что эта ведьма со мной сегодня сделала-то? Надо собраться. Упускать такую возможность просто нельзя. Я должна. Обязана, черт возьми, убедиться, что Мэй там, а если нет, то хотя бы посмотрю, что за комнаты такие и как тут все устроено. Ну нужен мне… нужен, блин, любой материал. Статья сама себя не напишет», — все же решилась Эмили.

— Если одним глазком только.

— Bonne fille! (Хорошая девочка!) Можешь даже двумя. — Жюстин радостно подмигнула и, держа гордую осанку, повела Эмили вдоль комнат.

— А почему запрещено? — решив воспользоваться ситуацией и глубже вникнуть в устройство клуба, спросила Эмили.

— Подсматривать? — мелодично грассируя, уточнила Жюстин и, кивнув расступившимся охранникам, за талию направила Эмили в небольшой коридор. — Анонимность. Некоторые любят уединенную атмосферу для своих… как бы помягче… фантазий. Понимаешь?

— Получается, не везде запрет? — продолжила Эмили, следуя за Жюстин по темному, кое-где освещенному тусклым розовым неоном коридору.

— Oui.

Не везде.

— А как понять?

— По цвету надписи. Красная — нельзя, зеленая — можно. — Жюстин остановилась. — Прошу. — Француженка указала на черную деревянную дверь.

Мрачная тускло-розовая обстановка плавно перетекала из коридора в комнату. Огромное, на всю стену зеркало, стоящий напротив большой черный диван. Кирпичная стена с одинокой полоской неона. Бутылка дорогого шампанского на стеклянном столике. Все это создавало загадочную, а местами даже мистическую, но уютную уединенную атмосферу.

— Assieds-toi (Присаживайся). — Жюстин вежливо указала на мягкий диван.

— Темновато тут, — потрогав приятную на ощупь ткань, сказала Эмили и осторожно присела.

— Сейчас исправим, — улыбнулась Жюстин и, подойдя к кодовой панели на стене, ввела комбинацию цифр.

Зеркало в мгновение ока стало идеально прозрачным и бессовестно открыло вид на соседнюю комнату с филиппинкой. Лиловый свет, что струился оттуда, красиво подсвечивал летающие в комнате пылинки и мягким, успокаивающим потоком растекался по полу.

— А они? Они видят? — прижавшись к боковине дивана и застенчиво сомкнув ноги, прошептала Эмили.

— Non, — прошептала Жюстин, наливая в фужер шампанское. — Правила же, — незаметно капнув в напиток возбудитель, добавила она.

— Правила… Точно, — задумалась Эмили.

— Расслабься, тут никто тебя не потревожит. — Француженка передала наполненный до краев фужер.

— Я не особо-то алкоголь… — неохотно взяла фужер Эмили.

— Поверь, тебе надо, — улыбнулась Жюстин, заботливо положив ладонь на плечо Эмили.

— А ты?

— Хочешь, чтобы я осталась?

— Не совсем, просто… — стараясь не обидеть Жюстин, подбирала слова Эмили.

— Не переживай, меня там и так куча извращенцев ждет, грустить точно не буду, — сказала Жюстин и направилась к выходу. — Но если совсем приспичит, то просто нажми там на колокольчик, — обернулась и кивнула на кодовую панель она.

— Спасибо, — прошептала Эмили.

— Чуть не забыла! — Жюстин внезапно остановилась и, нажав клавишу у двери, включила расслабляющую музыку. — Qu'il y ait de la musique! (Да будет музыка!)

— Ты чего?! Услышат же!

— Звукоизоляция, — рассмеялась Жюстин.

— А шептали мы тогда зачем? — рассмеялась в ответ Эмили.

— Чтобы сейчас тебе стало легче, oui? — подмигнула Жюстин и вышла из комнаты.

Уютное лиловое свечение и атмосфера полумрака продолжали сладко затягивать Эмили в пучину интимных грез и желаний. Они манили, совращали, окутывали приятным зноем и, разгоняя теплую кровь, бесстыдно направляли ее ко всем эрогенным зонам. Это предвкушение… предвкушение чего-то запретного, аморального, грязного наглыми волнами гуляло по всему телу журналистки и безжалостно учащало пульс.