Грезы Афродиты
Шрифт:
«Еще минутку», — раз в минуту думала она, укутавшись с головой в красный клетчатый плед. Прохладный осенний ветерок, легким бризом просачиваясь из приоткрытого окна, вальяжно гулял среди кирпичных стен и деревянных полок, заставленных американской классикой. Ластился по старому, местами почерневшему паркету. Беззаботно кружил среди глянцевых фотографий Нью-Йорка, колыхал постеры легендарных фильмов и наполнял комнату приятным ароматом свежей выпечки из соседней кофейни.
«Че так светло-то? — нехотя высунув нос из-под пледа, смутилась Эмили и,
«Блин, я сегодня точно с работы вылечу. Когда я будильник-то отключила?» — подумала Эмили, сидя на унитазе. Она в спешке чистила зубы, просматривая в смартфоне кучу пропущенных вызовов от Мартиши и кипу сообщений от Эрика. «Ну почему я такая непутевая?» — напрочь позабыв о случившемся в клубе, упрекала она себя за очередную беспечность.
Быстро написав Эрику: «Я жива вроде. Как там на работе?», Эмили побежала одеваться.
Натянув единственные черные леггинсы, белую майку поверх бюстгальтера, черное драповое пальто до бедер и коричневые замшевые ботильоны, она на автомате смела с тумбы в карманы ключи, немного наличности, смартфон и конверт с приглашением в клуб, а затем помчалась на выход.
«Эми, ну слава Богу! Ты бы знала, как я волновался! Места себе не находил. Прости меня, пожалуйста, за вчерашнее, я не знаю, что на меня нашло. Ты ведь не сердишься? Не из-за этого пропала?» — закрывая ключом дверь, прочитала Эмили, как ей показалось, эгоистичное сообщение от коллеги.
«Да не сержусь я на тебя. Как на работе, ты мне лучше скажи, я же об этом спрашивала», — злясь, нервно напечатала Эмили в ответ и побежала вниз по лестнице.
Спустившись на первый этаж, журналистка вдруг услышала до жути надоевший голос:
— Уайт! Оплата за сентябрь!
Миссис Бортвингейл, пожилая и полноватая домоуправляющая, вечно недовольная любопытная пиявка, грозно стояла у почтовых ящиков и поила из соски своего не по размерам агрессивного чихуахуа Понция XVI.
— Я помню! Я все помню! — ускорившись, пробежала мимо нее Эмили.
— Я тебя выселю!
— Оплачу!
«Надо у Эрика, наверно, занять, а то и правда ведь выгонит», — подумала Эмили и содрогнулась от включенного на полную громкость рингтона.
Осеннее солнце по-прежнему ярко светило и игриво ослепляло выбежавшую из подъезда журналистку. Обыденный городской гул, рев автомобилей и уже ставшие неотъемлемой частью мегаполиса, далекие сирены спецслужб привычно растворялись среди нарядных, но грустных деревьев, что так неизбежно, листок за листком теряли себя и свою красоту.
— Мартиша, — болезненным голосом ответила на звонок Эмили.
— Тебя где снова черти носят, Уайт? Ты точно сегодня допрыгаешься!
— Живот у меня. Всю ночь не спала, только под утро уснула, — жалобно пробормотала Эмили. — Я все наверстаю, уже еду, прости, пожалуйста.
— Отравилась,
— Не знаю, но так плохо было, думала, скорую вызвать.
— А сейчас как?
— Говорю же, лучше.
— Да за что ты мне… Ладно. Поезжай тогда на открытие «Билли и Вилли», Айла за тебя уже все равно пишет, так что поменяетесь местами на день. Слышишь?
— Да-да, я поняла.
— Как доберешься, возьмешь интервью у владельца, сделаешь снимки. В общем, все как обычно. К двум на открытие, к четырем в офис и к шести статью.
— Так фотоаппарат на работе. Как снимать?
— Уайт, нет, ты специально?! На телефон, значит, снимай!
— Все-все, молчу и уже мчусь.
— Адрес сейчас скину, и, Эмили… я клянусь, если ты и тут не успеешь…
— Мартиша, я не подведу, ты же знаешь!
Мартиша как-то странно вздохнула и завершила вызов.
«Блин, так больше продолжаться не может. Если я с работы вылечу, то точно под мостом окажусь. Надо серьезнее быть, я ведь совсем одна, а веду себя как богатое хипстерское чучело», — подумала Эмили и, получив сообщение с адресом, поймала такси.
Грустно смотря в окно на мелькающие витрины магазинов и идущих по своим делам прохожих, Эмили с навязчивым стыдом вспоминала горькие события прошлой ночи. Раз за разом она переспрашивала себя, правильно ли поступила, правильно ли было запачкать себя охранником, ведь сейчас это ей казалось особо мерзким и отвратительным. Кто она теперь после этого, кто? Как она будет смотреть в глаза тому, кого полюбит, что он ей скажет, если узнает о том, чем она занималась? Что скажут люди? Вот что? Шлюха, вот и все. Ладно, если проверку перед входом она еще может списать на благие намерения и жертву, но вот мастурбировать на член мужика-то зачем было? Вот зачем?
Разрываясь от терзающих ум противоречий, Эмили услышала звук сообщения от Эрика. «На работе как? Да обычно вроде, трудимся, как всегда. Прости, не мог раньше написать, Лукреция вызывала. А ты как, Эми?» — с некоторым раздражением прочитала она.
«Никак я, блин! Никак! Сколько можно это узнавать-то? Вот все они одинаковые. Спрашивала же о другом. Ну почему мужчины всегда пишут только то, что им надо, а не то, о чем прошу я? Бесит прям», — подумала Эмили и, грубо тыкая по сенсору, написала в ответ: «Спасибо, я уже сама поговорила с Мартишей и еду на открытие ресторана “У Билли всплыли” или что-то такое», — а затем удрученно уставилась в окно.
Часы показывали час тридцать, а скорость мелькания витрин заметно уменьшалась, пока машина и вовсе не остановилась.
— Встали? — нетерпеливо посмотрела на часы в смартфоне Эмили.
— Ага, приехали. — Усатый таксист с явным армянским акцентом водил пальцем по навигатору с огромной пробкой.
— К двум доедем?
— Нет, красавица. Час точно простоим, — покачал головой таксист, глядя в зеркало заднего вида.
— На метро тогда успею еще. — Эмили дала таксисту двадцатку и внимательно на него посмотрела.