Грезы любви
Шрифт:
Пальцы Элисон начали дрожать, когда она расшнуровала лиф платья и спустила его вниз. Теплый ночной воздух коснулся ее обнаженных рук, и она ощутила легкий озноб. По коже побежали мурашки. Развязав юбки, она медленно переступила через них, подсознательно противясь очарованию южной ночи и тому, что собиралась сделать.
Оставшись в тонкой сорочке и чулках, Элисон с сомнением оглядела себя. Неужели Рори сам покупал столь интимные предметы туалета? Он что же, пошел к модистке и выбрал каждую вещь лично или просто стоял у прилавка, дожидаясь, пока ему завернут все, что может понадобиться?
Ах, ей следовало бы сгорать от смущения, а не испытывать любопытство! В каюте не было зеркала, но она и так знала, что не настолько высока и изящна, как те женщины, которыми она восхищалась в Лондоне. С другой стороны, ей не требуются ватные подкладки, чтобы придать фигуре недостающие округлости. Да и Рори, похоже, она нравится такой, какая есть. От этой мысли на щеках Элисон расцвел румянец.
Кто бы мог подумать, что она пойдет по стопам своей матери даже без перспективы брака, который мог бы оправдать подобный поступок? Конечно, Рори говорил о любви, но ведь и Алан тоже. Слова для мужчин, похоже, ничего не значат. Может, и ее отец лгал ее матери. Иначе он подождал бы, пока они сочетаются законным браком, прежде чем давать жизнь ребенку.
На короткое мгновение печаль затуманила ее глаза, но Элисон тряхнула головой, отгоняя тягостные мысли. Она позаботится о том, чтобы ее не постигла участь матери. Она достаточно богата, чтобы делать то, что ей нравится. Рори совершенно прав, отказываясь от брака. Если существуют способы любить друг друга, не опасаясь зачать ребенка, то она совсем не прочь узнать их. Конечно, было бы здорово иметь ребенка, но только после того, как она обзаведется любящим мужем. А что касается ее репутации, то Рори найдет способ защитить ее, когда они вернутся в Лондон. Сколько бы он ни называл себя преступником, она на собственном опыте убедилась в его исключительном великодушии и галантности.
Решив после долгих размышлений, что Рори предпочел бы видеть ее в сорочке, а не в одной из своих рубах, Элисон аккуратно сложила его вещи в рундук и забралась на койку. Натянув простыню до подбородка, она обхватила себя руками, пытаясь сдержать дрожь. Ее бил озноб, но не столько из-за вечерней прохлады, сколько от воспоминаний, как она делила эту постель с Рори. Скоро он снова будет рядом с ней, и она ощутит прикосновение его теплых рук, а не холодных простыней.
Она заснула, так и не дождавшись Рори.
Когда Элисон проснулась, на корабле царила странная тишина. Если, конечно, не считать криков и топота ног над головой. Протерев глаза, она обнаружила, что уже наступил день. Затем, вспомнив прошлый вечер, подскочила на постели и поспешно огляделась, словно Рори мог спрятаться под одеялом.
Не успела она осмыслить тот факт, что провела ночь в одиночестве, как раздался громкий стук в дверь.
– Вставай, милая! Уже слишком поздно, чтобы валяться в постели!
Это был голос Рори. Того самого Рори, который должен был разделить с ней ложе прошлой ночью.
Раздосадованная и смущенная, она схватила кружку и запустила ее в дверь.
Услышав грохот,
Только убедившись, что Уильям успешно доставил ей завтрак и остался невредим, Рори вернулся в свою каюту. Решив, что стучать в дверь в свете их новых отношений значило бы проявлять лицемерие, он просто вошел.
Элисон была занята тем, что натягивала на себя платье, и он помедлил, восхищаясь зрелищем стройных лодыжек и изящных икр. Когда она торопливо одернула подол, вид ее расстегнутого лифа вызвал жаркий отклик в его крови. Но, поскольку в его намерения не входило брать ее здесь и сейчас, он стиснул зубы и криво улыбнулся, когда она стянула платье на груди, вцепившись в него мертвой хваткой.
Окинув критическим взглядом ее элегантный наряд, Рори покачал головой.
– Ты умрешь от жары. Снимай его, и давай поищем что-нибудь более подходящее.
Элисон сверкнула глазами и принялась демонстративно затягивать шнуровку.
Рори шагнул вперед, схватился за ее юбку обеими руками и дернул вверх. Темные локоны и руки Элисон исчезли в облаке голубого шелка, и она вскрикнула, когда он бесцеремонно расстегнул корсаж, застрявший у нее на груди. Рори хмыкнул при виде задравшейся выше колен сорочки. Держать Элисон в руках было сплошным удовольствием, и он задержал взгляд на ее округлых бедрах, прежде чем окончательно сдернуть с нее платье.
Бросив его на спинку стула, он решительно направился к рундуку, даже не взглянув на обворожительное зрелище, которое она являла собой. Если он хочет дожить до вечера, то должен всячески избегать соблазнов, устоять перед которыми выше человеческих сил.
– Летом здесь жарче, чем в Чарлстоне. Оставь это платье для более прохладных, месяцев.
Поджав губы, Элисон схватила платье и прикрылась им.
У нее не было времени даже причесаться, а он ведет себя так, словно владеет ею. Несколько поцелуев, которыми они обменялись вчера вечером, еще не дают ему права распоряжаться ее жизнью.
– Может, мне вообще ничего не надевать? – По правде говоря, в каюте было душно, но Элисон надеялась, что на палубе прохладнее. Только сейчас она поняла, что означает странная тишина на корабле: сверху не доносился шум ветра.
Рори вытащил льняную рубашку, которую она собиралась надеть прошлой ночью. Стараясь не смотреть на едва прикрытые округлости, он снова отбросил платье, которым Элисон прикрывалась как щитом, и натянул рубашку на ее растрепанные локоны.
– У меня нет особого желания делить тебя с кем-нибудь из моих людей, – заявил он, придирчиво разглядывая ее наряд. Широкие рукава свисали намного ниже ее пальцев, а вырез горловины спускался чуть ли не до талии. Лишь сорочка служила препятствием для нескромных взглядов, но, присмотревшись, он увидел острые кончики грудей, натянувшие тонкую ткань. Да, недаром женщины напяливают на себя все эти нелепые приспособления. Иначе мужчины насиловали бы их прямо на улицах.