Грибная красавица
Шрифт:
Под утро пожаловал кардинал Ветре, бледный от злости. Он пытался обвинить меня в злоупотреблении его доверием, но замолчал, наткнувшись на мой мрачный взгляд и каменные лица братьев. Я отправил колдунью не в громадскую тюрьму, а определил в монастырские застенки, в каменный мешок, под опеку братьев и магистра, приказав никого, абсолютно никого к ней не пускать. Мне было спокойней знать, что за ней будут присматривать те, кто видел ее чудовищные преступления. Останки существа, которые, за исключением головы, успели за ночь съежиться и почти превратиться в труху, были аккуратно собраны профессорами Академии. Я
– Скажите, это существо... оно было больно? Это ведь человек, или нет?
– Определенно, это когда-то было человеком. Ребенком, но теперь это уже симбиозный организм. Структура нитей очень похожа на грибницу. Это такие своеобразные корни гриба. Ведь то, что мы видим над землей и собираем в пищу... Вам нехорошо? да, в пищу мы собираем плод гриба, а его корни раскинуты глубоко под землей, вытягивая из почвы или деревьев питательный вещества. Грибница уникальна, знаете ли. Она удивительно живуча, и позволяет грибу переживать самые неблагоприятные условия. И кстати... Я бы рекомендовал вам предать огню поместье. И пройти обеззараживание всем, кто был в контакте этим существом.
– Почему?
– Грибы очень плодовиты. Они выбрасывают споры в огромном количестве, и эти споры могут прорастать спустя несколько лет. А поскольку здесь еще определенно наблюдается колдовская природа этого странного симбиоза человека и гриба, то следует проявить осторожность. Хотя, пожалуй, я поторопился назвать это симбиозом. Скорей, случаем паразитарного заражения... Уникальный случай, совершенно восхитительно!
Она
Мне не давали покоя некоторые странности в деле. Кроме того, было стойкое ощущение, что дело с грибной колдуньей так просто не закончится, проблемы еще возникнут. Так что лучше подстраховаться. Я отсыпалась почти целый день, выйдя к домашним лишь к ужину. Все были в сборе.
Мартен радостно похвастался, что от клиентов отбоя нет, и дела идут на лад.
– Всего за пару часов распродали всю утреннюю выпечку. И еще получили заказ на булочки и пирожные на вечер.
Я села за стол, уныло поковыряла омлет и отставила тарелку.
– Если предложить клиентам доставлять вечерние заказы на дом, мальчишкой-посыльным, то покупателей прибавится. К ужину многие захотят сладкого, но поленятся сходить за пару кварталов именно к нам, а не в ближайшую пекарню, - посоветовала я рассеянно.
– Думаете?
– Мартен оживился.
– Но ведь расходы на посыльного?...
– Доставка бесплатная. А посыльному хватит пару монет и возможности забирать оставшуюся еду. Кажется, соседский мальчишка, старший сын сапожника, вечно ходит голодный...
Мартен с воодушевлением принял идею. Вечно молчаливая Тень подхватила обсуждение, предложив доставлять выпечку в бумажных пакетах с эмблемой пекарни. Тут же на салфетке набросала эскиз. Ее отношение ко мне разительно поменялось после происшествия. Она признала во мне хозяйку и приняла на себя заботу о Верочке, которая была несколько бледна, что впрочем не мешало уплетать за обе щеки фирменные булочки с изюмом.
– Антон, достань мне вишни.
Мальчик недоуменно воззрился на меня.
– Ты же терпеть их не можешь?... И где я тебе найду вишни в июле месяце?
– Достань. Закажи из-за моря. Или варенье вишневое. Нет, хочу свежую вишню.
Я крепко стиснула руки, пытаясь понять, что чувствую, силясь вспомнить свою первую любовь. Помнила все, но ничего не ощущала. Только ледяное равнодушие. Меня начало знобить. Антон встревожено подошел ко мне и положил руки на плечи.
– Что с тобой? Приступ?...
Невольница тоже вскинулась.
– Что случилось, госпожа? Если я могу вам чем-нибудь помочь....
Я покачала головой.
– Нехорошие предчувствия.
– Но почему? Колдунья ведь поймана. И не может никому навредить.- Тень невольно придвинулась ближе к девочке, словно пытаясь оградить ту от неизвестной угрозы.
– У колдуньи остались влиятельные покровители. И боюсь, они не будут сидеть сложа руки.
Я встала из-за стола.
– Не берите дурного в голову. Отправляйтесь отдыхать. Антон, пошли со мной в кабинет, надо обсудить дела.
– Во-первых, подкупи одного из громадских стражников, пусть сообщает нам о ходе дела колдуньи. У меня есть как минимум двое на примете. Один, маленький и лысоватый такой, у него карточный долг, так что деньги ему точно нужны. А второй, молоденький безусый и белобрысый, лицо простоватое, у него болеет кто-то из родных, то ли сестра, то ли мать. Тоже не откажется, только преподнести надо будет не так цинично.
Антон кивнул, запоминая.
– Потом скажешь мне их имена, чтоб я знала. Лучше заплати обоим сразу, пусть будет два источника. Мне нужно знать все, что предпримет инквизитор, но особенно...
Я прикрыла глаза, голодная тошнота подкатывала к горлу, но есть не стоило. Если приступ скоро, то пусть случится как можно быстрее. Докучливый вой мары Катрин исчез вместе с ней еще там, в поместье, но затылок все равно ныл.
– Особенно меня интересует судьба улик. Куда они поместят зелья и документы из кабинета колдуньи, и кто их будет охранять. Подозреваю, что на них найдется много желающих. Надо быть наготове и не упустить свой шанс. Второе. Надо будет найти старшую дочь помчицы, Анну Малко. И узнать у нее, как так получилось, что никто не озаботился судьбой младшей. Подозреваю, что здесь не все чисто. Иди. И не забудь про вишни!
Антон ушел, а я еще долго сидела в полутьме кабинета, не зажигая свеч.
Колдунье были официально предъявлены обвинения, и суд назначили на воскресенье. В город должен был прибыть епископ Талерион. Судьей назначили одного из ордена Пяти, священного закрытого ордена Инквизиции. Город гудел от шокирующих новостей. Господин инквизитор мгновенно стал героем, о нем судачили и перешептывались местные кумушки. К счастью, мое скромное участие в деле не слишком афишировалось, чему я была в принципе рада. Подкупленный стражник раздобыл для меня пузырек с надписью "13 июля 948 года, Катрин", который я вручила помчику Картуа. Это было все, что осталось от его дочери. Как и обещала, я нашла его дочь и получила свой гонорар. Утешать его лживыми обещаниями, что все пройдет, я не собиралась. Ничего не пройдет и не забудется. Семейству Картуа придется научиться жить с этим.