Гридень 2. Поиск пути
Шрифт:
Кстати, я что-то давно не слышал про упоминание Грозного Батьки Перуна. Может все прониклись христианством? Ладно не слышал, так за последнее время видел только несколько ленточек на деревьях, а по четвергам, в Перунов день, воины не уходили в лес, чтобы там поклониться идолу, пусть истукан, насколько я знаю, все еще на одной из полянок и стоит.
— Читай! — резко сменил и тему разговора князь и тон.
Иван Ростиславович стал предельно серьезным, даже суровым. Вопросы ранее он задавал мне с несколько отрешенным видом, не ожидая услышать что-то
Я стал читать. Хотя, зачем? Исправить написанное уже не получится. Если бы воевода хотел согласовать со мной текст, но нужно было для этого использовать восковую табличку, ну или хотя бы бересту. А такой дорогой писчий материал, как пергамент, пусть и качеством не лучшим, уже не выбросишь.
— А как ты, воевода-брат, думал отдать эту грамоту князю Юрию Владимировичу? — спросил я.
На пергаменте было написано о том, что князь Муромский Ростислав указывает ростовским боярам, тут фигурировало только одно конкретное имя Степана Ивановича Кучки, выступать, как только князь Ростовский узнает, что муромско-рязанско-половецкие силы перешли в наступление.
— Советуй! — нехотя, чуть скривившись, сказал князь-воевода. — Боромир говорит о том, что подкинуть нужно сие.
— Мудр младший воевода-брат. Я так же считаю, — сказал я, думая, как лучше донести до князя Юрия такую вот крамолу на Кучку.
— Не хотел я подобное чинить, но боярин тот сильно наглый и не почитает меня, как должно почитать Воеводу Братства нашего. Изнова прислал Кучка грамоту, а к ней полпуда соли. Писал, что много есть ее, остается только скинуть Юрия, — говорил князь-воевода.
Замысле Кучки и тех бояр, которые «кучкуются» рядом с ним, был амбициозным. Он хотел женить свою дочь на сыне князя Юрия, но при этом уже не должно было оставаться в живых его свата. Тем самым Степан Иванович Кучка рассчитывал стать по сути правителем ростово-суздальского княжество, управляя не им, а князем Андреем Боголюбским.
И не таким уж и сумасбродным был план Кучки. Говорят, что дочка его очень красива, пусть и несколько тоща. Последняя формулировка для меня так и в плюс. Ну не нравятся мне полные женщины, правда и худые не очень. И блондинки не так, чтобы впечатляют, а Ульяна Степановна по рассказам бела власами. В любом случае, управлять зятем через постель дочери — встречаемая ситуация в истории. Ну и молодому князю нужно опираться на кого-то, тут Кучка силен, у него у самого не одна сотня ратных кормится.
— Воевода-брат, тут бы половца какого привлечь… Убить его, предоставить князю, как посыльного от Ростислава Муромского и его союзников половцев. Юрий Владимирович даже вникать не станет, это для него подарок превеликий, причина, дабы покончить с Кучковичами, — сказал я, сейчас всем сердцем желая, чтобы не быть назначенным исполнителем этого замысла, будь он принят.
— Я услышал тебя. Но ты ничего не говорил и не слышал, — сказал князь после минут трех тишины, понадобившейся ему для осмысления моего предложения.
Странно,
— Могу ли я испросить тебя, воевода-брат, а по здорову ли твой сын, княжич Ростислав Иванович? — спросил я.
Лицо князя посмурнело, а глаза налились тревогой.
— Прихворал он. А какой шептухи, или травника, тут, у меня и нет, — сказал князь с горечью в словах.
— Застудился? — решил я уточнить.
— А тебе пошто? — просил Иван Ростиславович, но после оживился. — У тебя, на тех моих землях, что я тебе дал, есть травники?
— Есть, — отвечал я.
Да, у меня были даже не одна травница, а три, если за третью считать девочку-подростка, которая училась у своей бабки травницким премудростями и заговорам. Сперва я даже хотел запретить их деятельность, не веря в заговоры и всякого рода шептания. Но после, посмотрев, как это работает, понял, что с таким явлением можно работать. Нет, клинику со скорой помощью и медицинскими картами, я не предполагал, а вот собрать во едино знания о травах, да присовокупить туда то, что я могу знать из будущего, например о действии и важности витамина С, вот в каком направлении нужно работать.
— Князь, у меня есть с собой взвар на основе шиповника с травами. А еще дам тебе скрынкумалинового варенья кое-также заваривать, — сказал я, подумал и добавил. — Пришлю к тебе доброю травницу. Но, коли задумаешь ее у себя оставить, но не взыщи, воевода-брат, не стану присылать своего закупа к тебе.
— Это ты со своим князем, да еще и с Воеводой Братства! — усмехнулся князь. — Присылай травницу. Я частью чухню со своих земель выгнал, говорят там был какой-то добрый травник. Вот так и выходит, что зазря выгнал всех.
— Постолуйся у меня, доброго оленя по утру добыли, испробуй, — сказал воевода, выпроваживая меня из шатра, как только я передал ему варенье, мед и травяной витаминизированный сбор.
Видимо, спешил Иван Ростиславович отправится на лечение своего сына. Но, нет, я ошибся. Дела внязь-воевода поставил на первое место и скоро к нему в терем входил Боромир. Не долго главный сподвижник князя пробыл у своего сюзерена, вышел через минут десять, а в руках Боромир держал не кувшин с медом или малиновым вареньем, а пергамент, тот самый, бросающий тень на Степана Кучку.
Нужно подумать, как извернуться, чтобы что-то поиметь с этого конфликта. Я был бы не прочь и кого-то… пусть блондинкам предпочитаю брюнеток, но что-то слишком много говорят про красоту Ульяны Степановны.
Олень был вкусен, даже очень. Тут, в этом времени, как мне кажется умеют приготовлять диких добытых животных намного лучше, чем это сделали бы в будущим, со всякими майонезам и терияками. Прожаренный олень, сдобренный солью и какими-то травками, показался поистине вкусным кушанием.