Грифоны Васильевского острова. Попаданец в альтернативное время
Шрифт:
Коалиция против хорезмийцев собиралась быстро. Общее руководство осуществлял Готье IV де Бриенн, граф Яффы и Аскалона. Собирались у деревни Форбия, к северо-востоку от Газы. Всего удалось собрать около 11 тысяч воинов. Среди рыцарей отмечены представители всех орденов – тамплиеры, тевтонский орден, орден Святого Лазаря. Хуже то, что христианская армия насчитывала всего одну тысячу всадников. В бою один конный воин стоил трех пешцев. Со стороны Айюбиды, Египта – 5 тысяч всадников и 6 тысяч пехоты. По числу воинов армии почти равны, но конницей египтяне превосходили за счет хорезмийцев. Причем в египетском войске под командованием Рукн ад-дина Бейбарса всеми частями руководили мамлюки, имевшие богатый боевой
Еще когда союзники стояли лагерем, Аль-Мансур Ибрагим посоветовал магистрам укрепить лагерь по примеру римского – заостренными кольями и рвом, занять оборону. Наступающие всегда теряют в людской силе больше обороняющихся. Цель – измотать противника, обескровить, потом наступать. Готье с негодованием отказался, совершив трагическую ошибку. И он, и магистры, его поддержавшие, захотели ударить первыми. Решили расположить рыцарей на правом фланге, эмира – в центре, а две тысячи бедуинов под командованием Сингура аль-Захири – на левом фланге.
Матвей находился в палаточном лагере и слышал разговоры о том, что надо отсидеться, усилить оборону, нанести врагу урон, который подорвет его боевой настрой.
Битва началась 17 октября 1244 года утром, когда рыцари под звуки боевых труб выступили из лагеря. Тамплиерами командовал магистр Арман де Перигор, госпитальерами – Гийом де Шатонёф, констебль Триполи. Магистром ордена Святого Лазаря был Рейнольд де Флери. И во главе всех стоял Готье IV. В первой и второй шеренгах шагали рыцари в накидках своих орденов, в сверкающих латах и шлемах, с мечами от лучших европейских оружейников. Все они имели боевой опыт крестовых походов. За рыцарями шли оруженосцы с копьями и пешцы с различным оружием: кто нес боевой топор, кто – копье, другие – булаву или трофейную саблю. Военная выучка их, в отличие от рыцарей, была слабая.
Рыцари ударили по мамлюкам и наемной египетской пехоте. Завязалась битва. Под напором рыцарей – все же сказывались выучка, опыт и дисциплина – египтяне медленно отступали. Но не дрогнули, не побежали. Каждый шаг вперед давался рыцарям с трудом, они несли потери. Матвею удалось нанести всего несколько ударов копьем, когда рыцаря-лазарита окружили сразу трое хорезмийцев. Одного Матвей сразил, с двумя справился рыцарь. Одержав победу, рыцарь повернулся к Матвею. Забрало было поднято, лицо жуткого вида, в безобразных шрамах и буграх. Лицо – маска, потому что нет никаких эмоций из-за последствий проказы. На накидке рыцаря зеленый крест, как и на накидке Матвея.
– Благодарю, брат! В самой тяжелой ситуации выручил. Как имя твое?
– Матфей.
– Я не забуду, после боя встретимся.
Не довелось. Бой шел до полудня, начавшись с восходом солнца. Выдохлись обе стороны, понесли потери, но не катастрофические. После боя на поле лекари вышли. Кому можно помочь, оказывали помощь. Прямо на бранном поле шили раны. Некоторым прижигали их кипящим маслом. От ожога, от боли иные раненые теряли сознание. Еще неизвестно, что хуже – рана или ожог? Матвей, как увидел, возмутился.
Однако ругаться или поучать на поле боя бесполезно. Да и учились ли эти лекари у какого-нибудь грамотного врачевателя – неизвестно. Хоть уже существовали университеты в Болонье, Париже и Монпелье. Эти лекари их точно не оканчивали. Образованных врачей можно по пальцам пересчитать и на поле боя их точно не будет, ибо осели в городах. Правда, с увеличением числа дипломированных специалистов врачи появились в полевых лазаретах, рядом с местами битвы, за передовой. Так, и сама передовая появилась при позиционной войне, с появлением огнестрельного оружия. Впрочем, ко времени битвы при Форбии в Китае уже был изобретен черный порох, в германских землях – подковы для лошадей, в Индии – шахматы, в Греции – греческий огонь.
Матвей среди павших увидел рыцаря-лазарита, который благодарил за помощь. Изувечен, левая рука отрублена по локоть, на правом бедре – глубокая, до кости, рана. Поскольку прокаженные боли не чувствуют, рыцарь бился, пока не упал и не умер от кровопотери. В горячке боя Матвей потерял его из виду.
Обе стороны разошлись. Оказывали помощь раненым, тяжелых или безнадежных добивали. Жестоко, но так поступали обе стороны, чтобы не мучились, такое милосердие было.
Военачальники оценивали потери, строили планы на следующий день. Бейбарс предположил, что завтра рыцари и их союзники оставят прежнее построение, которое имело слабые места. Обсудил план с командирами мамлюков и предводителем хорезмийцев. План с некоторыми поправками приняли. Основной удар должны были нанести хорезмийцы по воинам эмиров, которые располагались в центре. Если они дрогнут, армию христиан удастся расчленить на две части, каждую из которых легче разбить по отдельности.
Со стороны Готье и эмиров разбора прошедшего столкновения и анализа сделано не было. Не удалось разбить врага сегодня, получится завтра. Потери у рыцарей и союзников есть, но они не катастрофические. И рыцари, и воины эмиров полны решимости завершить столкновение победой.
Утро 18 октября началось с атаки египетских войск. Войско христианской армии заканчивало построение. Впереди Матвея стоял только один ряд рыцарей и один оруженосцев, а не два, как вчера. Сам Матвей вчера на поле боя обнаружил секиру – эдакий топор с широким лезвием и длинной рукоятью. Оружие серьезное, не всякая броня выдержит такой удар. Правда, владелец секиры должен иметь хорошую физическую форму. Матвей был на голову выше многих в войске. Секиру вчера отмыл от крови и утром сунул топорищем за пояс. А в руки взял копье – оружие не столь смертоносное, как секира, зато им можно действовать на дистанции, не подпуская врага близко.
Бейбарс бросил конных хорезмийцев на всадников обоих эмиров. Схватка закипела жестокая. Около часа сеча шла с попеременным успехом, но сказался численный перевес хорезмийцев. Центр начал пятиться, оголяя фланги рыцарей справа, а бедуинов – слева. И все же эмиры увели остатки кавалерии. У Аль-Мансура осталось всего 280 всадников, половина из которых была ранена.
Крестоносцы в начале битвы ринулись на мамлюков, и египтяне стали нести потери, ибо у рыцарей лучше защита – латы, шлемы, щиты. И уже мамлюки уступали метр за метром. Но хорезмийцы, рассеявшие конницу эмиров, ударили во фланг, в тыл. Рыцари оказались в полуокружении, пришлось перестраивать ряды. Матвей из третьего ряда оказался в первом. Перед ним возник заросший волосами хорезмиец. Злобно сверкая глазами, он размахивал саблей, норовя нанести режущий удар. Матвей, держа копье обеими руками, всадил рожон во врага. Хорезмиец пытался саблей отбить древко в сторону, не получилось, стал заваливаться назад. Матвей тянул древко на себя, а стальной наконечник застрял между ребрами. Пришлось бросить, выхватить секиру. Возможно, существовали приемы боя для этого оружия, но Матвей их не знал. Благо было преимущество в силе и длине рук и топорища. С каждым выдохом удар, то влево, то вправо. То один враг упадет, то другой свалится со страшной раной грудной клетки.
Против Матвея вышел до пояса голый настоящий богатырь. Роста небольшого, до плеча Матвею, зато состоит из одних мышц, что под кожей бугрятся. И в плечах широк. У хорезмийца и оружие под стать – дубина, усыпанная железными шипами. По спине Матвея пробежал холодок. Но убояться, назад отступить никак нельзя. Матвей секирой отбивал удары дубины, сильные удары. Уставал возносить молитвы, чтобы топорище выдержало, не треснуло. Но дерево оказалось прочным, да еще на небольшом расстоянии от обуха железной полосой усилено. Богатырь уже вспотел весь, ибо дубина даже на вид массивна да страшна.