Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции
Шрифт:
Трудность заключалась лишь в том, что имевшие излишки крестьяне «привыкли считать, что за такие излишки отдай им товары. Но откуда их взять, когда стоят фабрики, ведь чтобы их пустить, нужно время». И все же, но в самом конце речи, Ленин упомянул об альтернативе продразверстки. Как бы мимоходом заметил: «Когда беспартийные крестьяне говорят нам: давайте сообразовывать расчет с тем, что мелкому крестьянину нужно, ему нужна уверенность — столько-то я дам, а потом хозяйничаю, мы говорим: да, это дело, тут есть здравый смысл, совершенно соответствующий местным условиям. И пока мы не имеем машин, пока крестьянин не захочет сам перейти от мелкого хозяйства к крупному, мы с этой мыслью считаться склонны и на съезде
Что же касается собственно того, о чем сообщил Зиновьев и что он должен был поставить «во главу угла» своего выступления, Ленин попытался уйти. Вернее, как предлагал Григорий Евсеевич, что он, не произнеся слово «забастовки», свел происходившее не только в Петрограде, но уже и в Москве к проискам классового врага.
«Вот от тов. Зиновьева из Петрограда, — заявил Владимир Ильич, — я имею телеграмму, где говорится о том, что в связи с проведенными там арестами (кого, почему — Ленин не объяснил — Ю. Ж. ) у одного из задержанных найден листок, из которого видно, что он является разведчиком заграничных капиталистов. Далее имеется листок под заглавием “К верным” с контрреволюционным содержанием.
Затем тов. Зиновьев сообщает о том, что в Петрограде расклеены листовки меньшевиков, в которых они призывают к забастовкам, а здесь, в Москве, раздули слух о какой-то демонстрации. На самом деле был провокационный выстрел, которым был убит один коммунист. Это — единственная жертва этих несчастных дней»239.
Что Ленин оставил тайным, явным, но лишь для предельно узкого круга лиц, сделал внутренний приказ ВЧК от 28 февраля. Потребовавший от всех губернских ЧК:
«2. Изъять (т. е. арестовать — Ю. Ж. ) активных эсеров, меньшевиков и анархистов, работающих на заводах и призывающих к забастовкам, выступлениям и демонстрациям, действовать особенно осторожно по отношению к рабочим и принимать по отношению к ним репрессивные меры лишь при наличии конкретных данных об их контрреволюционной деятельности.
3. Решения об аресте лиц из рабочей среды принимать совместно с парткомами и всю эту работу обязательно согласовывать с ними...
5. Особенно зорко следить, чтобы все белогвардейские элементы из комсостава не подстрекали красноармейцев пускать в ход оружие против рабочих...
7. В случае выступления рабочих на улицу разлагать толпу включением в ее состав своих людей — коммунистов.
В. На виду толпы арестов отнюдь не производить»240.
Итак, во все тот же день, 28 февраля, «забастовки, выступления и демонстрации» петроградских рабочих, выступавших в защиту своих законных прав, отнесли к «контрреволюционным» деяниям, да еще и тесно связанным с активностью меньшевиков, эсеров и анархистов. Между тем, петроградские меньшевики своей прокламацией, датированной 27 февраля, отнюдь не стремились ни подтолкнуть рабочих к антисоветским действиям, ни возглавить их. Всего лишь констатировали события.
«Чаша терпения переполнилась, — отмечали они. — Голод и холод выгнали вас на улицу. Не боясь направленных против вас “рабоче-крестьянской” властью штыков и пулеметов, вы вышли и заявили: так дальше жить нельзя...
Сотни наиболее сознательных и мужественных рабочих были схвачены и брошены в тюрьмы. Аресты продолжаются и сейчас...
Товарищи! Поддерживайте революционный порядок. Организованно и настойчиво требуйте освобождения всех арестованных социалистов и беспартийных рабочих; отмены военного положения, свободы слова, печати и собраний для всех тружеников; свободных перевыборов завкомов, профсоюзов и Советов»241.
3.
И Ленин, и ПБ, и ЦК, и Зиновьев опоздали. Изрядно опоздали.
Во все тот же ставший роковым день, 28 февраля, в Кронштадте, оставшемся
последней базой Балтийского флота, на одном из двух линкоров, все еще сохранявших боеспособность, — «Петропавловске» собрались матросы 1-й и 2-й бригад, чтобы морально поддержать и вышедших на улицы петроградских рабочих, и бастовавших рабочих кронштадтских заводов — электромеханического, ремонтного, деревообделочного.
1 марта на встречу с продолжавшими митинговать матросами пришли председатель президиума ВЦИК М. И. Калинин, комиссар Балтийского флота Н. Н. Кузьмин и председатель Кронштадтского исполкома Васильев. Попытались урезонить бушевавшую толпу, но не смогли. Вернулись в старую столицу. А матросы решили послать в Петроград делегацию с резолюцией, не очень отличавшейся от того, что писали в листовках меньшевики:
«1. Ввиду того, что настоящие Советы не выражают воли рабочих и крестьян, немедленно сделать перевыборы Советов тайным голосованием, причем перед выборами провести свободную предварительную агитацию всех рабочих и крестьян.
2. Свободу слова и печати для рабочих и крестьян, анархистов и левых социалистических партий.
3. Свободу собраний и профессиональных союзов и крестьянских объединений.
4. Собрать не позднее 10 марта 1921 г. беспартийную конференцию рабочих, красноармейцев и матросов города Петрограда, Кронштадта и Петроградской губернии.
5. Освободить всех политических заключенных социалистических партий, а также всех рабочих и крестьян, красноармейцев и матросов, заключенных в связи с рабочим и крестьянским движением...
8. Немедленно снять все заградотряды.
9. Уравнять паек для всех трудящихся за исключением вредных цехов.
10. Упразднить коммунистические боевые отряды...
15. Разрешить свободное кустарное производство собственным трудом»242.
Столь очевидное сближение позиций митинговавших матросов и меньшевиков, эсеров объяснил, но уже после подавления мятежа Зиновьев. Напомнил, что кронштадтские матросы уже не те, что участвовали в революции. «Коморси (командующий морскими силами Республики быв. контр-адмирал А. В. Немитц — Ю. Ж. ), — писал Григорий Евсеевич в Москву, — и Раскольников (командующий Балтийским флотом до марта 1921 г. — Ю. Ж. ) привезли 7 000 молодых украинцев, никогда моряками не бывших. Как нарочно, собрали цвет махновщины, одели в морские мундиры, посадили на о. Котлин и дали в руки 12-дюймовые орудия»243.
Но еще до этих объяснений Зиновьев, познакомившись с резолюцией матросского митинга, попытался сделать все возможное, лишь бы предотвратить сближение питерских рабочих и кронштадтских матросов. Подготовил воззвание «Ко всем труженикам и труженицам Петрограда», которое подписал вместе с ним и Калинин. А 3 марта это воззвание жители старой столицы смогли прочитать в местных газетах, в листовках, расклеенных по всему городу.
Начиналось воззвание признанием катастрофического положения.
«Республика наша вновь переживает трудное время, наступила весна, а весна все три года была для советской страны самым трудным временем. С хлебом плохо, с топливом плохо, с железными дорогами плохо. А Петрограду приходится особенно плохо.
Из-за недостатка топлива нам пришлось на время остановить часть наших фабрик и заводов. Это вызвало у рабочих понятную тревогу и недовольство. Из-за ряда причин нам пришлось на время сократить пайки. И это тоже вызвало законное недовольство».
Покончив с очевидным, воззвание перешло к успокоению. Перечислило то, что вроде бы уже делалось, умолчав — обещания даны ПБ только 28 февраля: