Грим
Шрифт:
— Это общая область, — Лиза кивнула головой, ничего не говоря, в то время как держала на руках дочерей. — Сам… — он помедлил. — Девочки будут отдыхать там, — Грим указал на большой диван и смотрел, как они ходят, осматривая его. Диван был широкий, как двуспальная кровать на Земле. Чтобы проверить его мягкость, Лиза села и кивнула девочкам.
— Годится, пока мы на корабле. У тебя есть одеяла и подушки? — ее голос был тихим и ровным, а глаза выглядели пустыми, когда она посмотрела на него.
— Да, — Грим подошел к дверям, и они, скользя, открылись. — Это будет
Здесь так же было не уютно, из мебели просто большая кровать и несколько стульев. Грим положил сумку на кровать и обвел критическим взглядом пространство комнаты. Это не то, что он увидел в ее жилище. Те комнаты были цветные, комфортные, мягкие и теплые. В каютах воинов не было ничего подобного, у них не было никакой потребности в этом, но женщины… они требуют это, а с тремя…
— Очищающая комната через дверь, — Грим наблюдал, как Лиза подошла к двери, сомневаясь, но потом открыла ее и вошла внутрь. Он наблюдал, как она изучает комнату, и ждал ее вопросов, отмечая, что ждал их с огромным нетерпением. Вместо этого она приблизилась к кабине очистки, осторожно провела рукой, тем самым активировав воду. Когда Лиза отстранилась, вода перестала литься. Оглядываясь, она оценила другие вещи в комнате, перед тем как повернулась к нему спиной.
— Должно сработать, — это все, что она сказала.
— Мамочка? — они оба повернулись, чтобы увидеть девочек, стоящих за ними.
— Что малышка?
— Мы хотим кушать.
— Им нужно поесть, — сказала она ему.
— Я закажу еду, — Грим быстро пошел к своему столу, втайне радуясь, что в состоянии сделать что-то для них.
— Дети, давайте вы подготовитесь ко сну, пока мы ждем ужин. Захватите свои сумки, — Грим наблюдал, как молодые самки, следуя приказу матери, вошли в очистительную комнату.
— Как долго? — спросила Лиза, глядя куда-то не выше его носа.
— Долго? — переспросил он.
— Пока еду не принесут, — пояснила она.
— Тридцать минут, — она кивнула.
— Я не буду тогда их торопить, — Лиза закрыла дверь, оставив его в одиночестве, это чувство было хорошо ему знакомо.
***
Грим сидел за столом, когда открылась дверь очистительной комнаты. Такие звуки врезались в него впервые… смех, юный, беззаботный смех, а затем запах, невинность и самки. Глубоко дыша, он вбирал его в себя, и что-то внутри него менялось. Они — его. Его самки. Именно поэтому он тренировался. Это то, что ему нужно, чтобы защитить их от вреда. Их. Просто их. Наблюдая за ними, как они двигались к нему, он нахмурился. Самая маленькая из них была в каком-то странном одеянии, которое скрывало не только ее руки и колени, но и ноги, почти до кончиков пальцев.
— На диван, малышки, я причешу ваши волосы, — все еще хихикая, самки побежали до дивана и замерли, когда снова увидели Грима. Лиза легко похлопала по мягкому покрытию дивана. — Садитесь на диван, все хорошо, — они медленно сели, но их глаза не покидали Грима.
— Держи, Карли, — Лиза протянула ей расческу. — Начинай со своих, а я в это время причешу волосы Мики.
— Да, мамочка, — маленькая самка взяла расческу, но продолжала оглядываться на Грима.
Он наблюдал за женским ритуалом в изумлении. Он никогда не видел ничего подобного. Связь этих трех была настолько сильна, они постоянно взаимодействовали друг с другом. Работая вместе, казалось, они наслаждались друг другом. Как странно. Он никогда не видел этого у торнианских самок, но впрочем, он никогда не видел раньше молодых самок вместе, особенно с матерью.
После того, как юных самок отучали от груди, младенцы воспитывались самцами на домашнем хозяйстве, обязанности женщины завершались. Грим инстинктивно знал, что это никогда не произойдет с Лизой. Она действительно заботилась о своем потомстве, уже доказывая, что будет бороться за них.
— Заплести или распустить волосы, малышка? — спросила Лиза, пока расчесывала волосы Мики.
— Заплети.
— Хорошо, заплету, — Лиза быстро что-то заплела на длинных каштановых локонах Мики, связывая их резинками с запястья. — Готово, — она быстро поцеловала дочь в макушку. — Карли?
— Я хочу конский хвост, мам.
— Будет конский хвост. Позволь, я причешу твои спутанные волосы, — стук в дверь отвлек внимание Грима от них. Поднимаясь, он остановился между дверью и его самками, потом нажал на панель, чтобы открыть дверь.
— Мамочка, он синий… — в страхе прошептала Мики, когда два торнианца, несущие подносы, вошли в комнату.
— Торнианцы бывают самых разных цветов, Мики, так же, как на Земле.
— Да, но не синие, — в ответ Лиза улыбнулась благоговению, которое слышалось в голосе дочери. Синий — ее любимый цвет. Когда обе девочки внезапно кинулись в ее объятья, она поняла, что это из-за мужчин, пристально смотревших на них.
— На стол и уходите! — сердито приказал Грим, почувствовав неловкость малышек. Когда ни один из мужчин не сдвинулся с места, Грим угрожающе зарычал. Торнианцы, поставив подносы на стол, двинулись к двери, но один из них задержался, оставаясь стоять перед Гримом. Пару мгновений они смотрели друг на друга, пока, наконец, Кален не заговорил.
— Я принес некоторую еду, которую рекомендовали другие самки. Ребекка настояла на том, что дети хотели бы что-то знакомое, пока они не адаптируются к торнианской пище, — Грим понимал, что это то, о чем он должен был подумать сам.
— Я благодарю тебя и женщину по имени Ребекка.
— Она спросила… потребовала… — Каллен озадаченно посмотрел на Грима, — чтобы я подтвердил, что Лиза и ее потомство благополучно прибыли. В противном случае она угрожает бунтом. Я не знаю, что это такое, но все женщины согласились.
— Это мятеж или борьба против кого-то, — сообщила ему Лиза.
— Они нападут на нас? — Кален был шокирован. Лиза пожала плечами. — Как это предотвратить? Они могут ушибиться.
— Скажи ей, что мои дети и я в порядке, — она подвела девочек к столу.