Гробницы пустоты
Шрифт:
– Согласна, пахнет не очень, – донесся из глубины дома голос шаманки.
Я хотел сказать, что, благодаря своему респиратору, она едва ли улавливает прелесть местных запахов в полной мере, но промолчал. Рот лишний раз открывать не хотелось. Посторонившись, чтобы пропустить динетина, имени которого так и не удосужился спросить, я вышел на середину полутемной комнатушки и постарался оглядеться. Что-то еще одолевало меня в этом логове, и я никак не мог понять, что именно.
– Темновато здесь, не находите?
– В моей машинке был фонарик, – живо откликнулся рикша. – Я
– Не нужно, – подала голос Тассия Руэ, явив пред наши очи очередной шаманский трюк из разряда полезных. Вытянув вперед руку ладонью вверх, она воспроизвела над ней энергетический сгусток: маленький неяркий шарик холодного света разгонял мрак совсем чуть-чуть, зловеще отражаясь в забрале огианской маски.
– Какое занятное умение. – Окажись я на месте старика, ничего не знающего о шаманке, едва ли отреагировал бы столь же невозмутимо.
– Благодарю вас, – откликнулась польщенная Тассия и принялась деловито осматриваться в поисках… а, собственно, чего? Если прежде это место еще хоть как-то можно было назвать сносным жилищем, то годы, повышенная влажность и буйно растущая зелень превратили его в настоящие руины.
Любопытный рикша, как оказалось, разделял мои мысли:
– Я все не уразумею, что вы позабыли в этой дыре?
– Ключ к успешному завершению одной важной сделки, дорогой друг, – любезно ответила шаманка, продолжая шарить глазами по обильно поросшему сорняками полу. Согнувшись в три погибели, она подсвечивала себе импровизированным фонариком.
– Тассия, вы бы подсказали, тогда б и мы включились в поиски, – заметил я, обводя взглядом стены, с еле-еле видневшимися на них непонятными символами. Казалось, будто символы эти малевали кровью, притом не очень давно. От них так и тянуло каким-то потусторонним холодом и смертью. – Кто здесь раньше жил? И только не говорите: «ведьма». Я и сам это понимаю. Но мне бы хотелось немного конкретики.
– Задай вопрос нашему спутнику, – сказала шаманка, указав на динетина, который все это время находился в каком-то блаженном ступоре и что-то невнятно бормотал себе под нос. – Ему эта история должна быть известна.
Услышав, что речь о нем, рикша чуток расшевелился.
– Ее звали Аманрой. Поговаривают, она была сильнейшей лейрой Рукава Маса и тесно дружила с аборигенами-махди. А еще она была живым растением. Но это, пожалуй, все, что я знаю.
– Как это «живым растением»? – удивился я. – Как ходячий куст что ли? В этом смысле?
Но динетин лишь скованно пожал плечами:
– Не ведаю, не представляю. Но так всегда говорили.
– О, и они совершенно правильно говорили, – таинственно заметила шаманка, выступив на середину комнаты, где и стоял потерянный рикша. – Сейчас мы попробуем выяснить, насколько близко молва может оказаться правдой.
Она резко встряхнула рукавом и оттуда выскочило что-то блестящее и чрезвычайно острое на вид. Это был маленький тоненький стилет. Шаманка взмахнула им, совершая молниеносный выпад.
Ни я, ни тем более бедолага рикша не успели сообразить, что происходит, пока из горла старика фонтанчиком не хлынула кровь. Запрокинув голову назад и закатив глаза, он схватился за шею и с
– Что вы наделали, Тассия?! – я вперился взглядом в огианку. Недоумение плескалось во мне вперемешку с отвращением, пока последние крохи жизни вытекали из несчастного динетина вместе с его кровью. Сразу же стало понятно, что рикша зашел внутрь совсем не по доброй воле.
Шаманка оставалась сама невозмутимость.
– Иначе было нельзя. – Она подняла указательный палец, призывая к тишине. – Спокойствие. Сейчас ты все поймешь. – И указала на кровь, которая, будто живая, по капельке заструилась между квелых ростков и завязалась вокруг неприметного желтого семечка, похожего на иголку. – Нам нужно было покормить минн, чтобы он пробудился. Смотри внимательно!
Все еще пребывая в состоянии шока, я сделал, как было сказано. Маленькое семечко разбухало на глазах. Будто пиявка, оно впитывало в себя кровь, наливаясь жизнью. Чужой жизнью. Как вампир. Затем произошла короткая метаморфоза, в результате которой из семечка вылупился росток. Еще совсем маленький и бледный, он, тем не менее, с необычайным для растения рвением стал удлиняться, по кровавому следу медленно подбираясь к телу убитого рикши.
Я догадался о том, что должно было произойти дальше и не собирался этого допустить. Но едва стронулся с места, был остановлен предупреждающим окриком огианки:
– Риши, стой, где стоишь! Прикасаться к молодым побегам минна, пока они вдоволь не насытились, небезопасно.
– То есть, предлагаете просто скормить растению тело бедного старика? За этим вы притащили его сюда?
– А почему бы и нет? Ему-то так и так уже все равно. А тебе и твоему братцу, насколько я поняла, жизненно необходимо это растение.
– Но ведь не целый же куст! Маленького ростка было бы вполне достаточно. И если б вы спросили меня заранее, я бы дал порезать себе руку и сцедить пару капель, никого не убивая!
Шаманка раздосадовано вздохнула.
– Ох, и любите вы, люди, все усложнять. Ну скажи, что проку было бы от твоих капелек? Так или иначе, их ни за что не хватило бы.
Она нырнула рукой в карман, выудив оттуда небольшую стеклянную колбу, затем сосредоточилась на ростке, который, точь-в-точь новорожденный монстр, неуклонно стремился к мертвому таксисту. Вновь заиграли потоки энергии, вспенились и забурлили неуловимым облаком вокруг минна. Подчиняясь движением руки шаманки, растение приподнялось в воздух и плавно перекочевало на дно колбы, где и было благополучно запечатано пробкой.
– Дело сделано. Можно выходить.
Выбравшись наружу, я был мрачнее тучи и чувствовал себя погано. Гораздо хуже, чем после происшествия с Лоскутом в злосчастном переулке.
Заметив выражение моего лица, Мекет, до этого облокотившийся об обшарпанный борт повозки, выпрямился и спросил:
– Что произошло?
– Ваше задание исполнено, – ответила ему шаманка, метнув колбу в подставленные руки. А прежде, чем я успел открыть рот, прибавила: – Можете придержать свою благодарность. На сим наше знакомство не окончено.