Гроза над Дремучим Миром
Шрифт:
Дверь распахнулась от несильного толчка. Наместник и сатурнион сразу вошли и увидели сидящего к ним спиной человека в богатом парчовом одеянии и чалме. Сидящий неторопливо повернул к ним вращающееся кресло. Это был покалеченный Бейшехир.
— Приветствую, — сказал он с мирной улыбкой, ни чуть не удивляясь появлению здесь Гавра. — Я знал, что ты придешь рано или поздно.
— Напрасно было бы надеяться на обратное, — согласился Гавр. — А где же твой хозяин?
— Так ты его ищешь? А я думал свою женщину.
— Сейчас
— Ничем не могу помочь тебе, — лениво протянул мавр. — Мой хозяин отсутствует.
— Ты врешь!
— Проверь.
Издалека Бейше выглядел уверенным и ни чуть не обеспокоенным. Гавр подошел к нему поближе и глянул в глаза. К своему удивлению, он заметил в них едва уловимую боль. Но раздумывать над этим было не в его обычае, чужие сантименты его не трогали. У него возникла догадка, которую он хотел проверить:
— Хамсин отбыл со всем войском?
— Ты заметил, что в столице не осталось ни одного нукера? Я объясню тебе почему. Столица там, где находится наместник. А он сейчас где-то в районе Глухих пещер. Но вот уже пять дней от него нет никаких вестей. Я посылал за ним отряд за отрядом, пока туда не ушло все наше войско. Теперь пропало и оно. Предположительно, все сгинули в лабиринте. Бери нас просто голыми руками.
— Не может быть, — не поверил Гавр. — Это было бы слишком просто.
— А почему все должно быть сложно?
— Я думал его ближайшие планы — захват Дремучего Мира.
— Так и есть. Но, похоже, они отложены на неопределенное время. За каким-то чертом ему понадобилось в Глухие пещеры.
— Что-то ты не слишком лестно отзываешься о своем хозяине.
Бейшехир посмотрел в потолок, помолчал и лишь потом ответил:
— Мой хозяин усомнился во мне. Но я его никогда не предам. А кстати, зачем здесь сатурнион?
— Затем, что Хамсину пришел конец. У Флакка особые полномочия.
— Да? — не выдавая своего недоумения, переспросил мавр. — Так ты все же рассказал ему? Впрочем, все равно. Твою женщину теперь никто не сможет достать обратно. Она навеки останется в лабиринте.
— Об этом потом. Сначала вот что: Хозяин приказал доставить ему твой огонь.
— Какой еще огонь?
— Тот самый, которым ты едва не убил меня.
— Ты бредишь, Гавр. Никакого огня не было и нет. Это все слухи.
— Я видел его собственными глазами. Не смей отрицать это.
— Что ты видел? Как кислота сожгла смертного? Откуда ты знаешь, что она способна убить титана?
— Так способна или нет?
— Дело в том, что я так и не сумел проверить это средство на настоящем бессмертном. Ты едва не стал первым.
Разговор угрожал затянуться и не привести ни к чему. Бешехир стоял на своем, Хамсин исчез, а армии Гавра не с кем было сражаться. Миссия, таким образом, оказалась в тупике. Наместник замолчал, раздумывая над сложившейся ситуацией.
— Все очень просто, — сказал вдруг Бейшехир. —
— Странно, что ты советуешь мне такое, раб Хамсина, — холодно заметил Гавр.
— Странно, что ты сам не догадался. А впрочем, как знаешь.
Снова воцарилась тишина. Бейшехир отвернулся, здоровой рукой взял с пола кальян и стал неторопливо раскуривать его. Флакк, не проронивший за все время ни слова и внимательно наблюдавший за ними обоими, наконец, решил высказать свое мнение:
— Я думаю, все сходится к тому, что нам снова нужно отправляться в дорогу. Все пути ведут в Глухие пещеры.
— Так и сделаем, — согласился Гавр и вновь обратился к колдуну:-Здесь неподалеку останется стоять моя армия. И мы еще встретимся, так что не расслабляйся.
— Я все-таки посоветовал бы тебе расквартировать твои войска прямо здесь, — неожиданно заявил мавр.
— А я обойдусь без твоих советов! — зло огрызнулся наместник.
Разговор был закончен, и они тут же вышли. Оставшийся один Бейшехир продолжал задумчиво курить и размышлять о том, как глупо быть великодушным.
— Уж я бы не упустил такого шанса, Гавр. Воистину благородство с родни глупости, — произнес он, когда стихли звуки шагов.
— Если бы знать, что я попаду в такую передрягу, то ни за что бы не пошла с тобой! — восклицала Иверлин, когда они уже почти половину суток шли неизвестно куда вдоль ручья. — Ну, что тебе на месте не сиделось, в тепле и сытости!?
— Для меня свобода важнее тепла и сытости, — ответила Беатриче, которую начинало потихоньку раздражать бесконечное нытье ее подруги.
— Я замерзла! Я хочу есть и спать!
Бет резко остановилась.
— Так, послушай меня, Ив! Сколько бы ты не стенала, я все равно не смогу ничего изменить сейчас!
— Нам надо было оставаться тогда на месте. Может быть, нас нашли бы уже.
— А может быть и нет.
— Ты не знаешь!
— Ты тоже! Если хочешь, возвращайся обратно и жди там. С пути не собьешься.
— Ты что! Я одна не пойду!
— Тогда не ной! Постарайся увидеть и хорошее: мы могли бы еще и от жажды страдать.
— Очень приятно пить вонючую воду!
— Ну и капризная же ты!
На некоторое время Иверлин замолчала и дала возможность Бет сосредоточится на дороге. Фонарь горел все тусклее и тусклее, в нем заканчивалось масло. Он выхватывал теперь только небольшой пятачок с круглыми мокрыми камешками, от постоянного хождения по которым уже болели ступни. Все же остальное было погружено во тьму. Однако становилось ясно, что ручей начал мелеть, а пещера постепенно сужаться. " А если мы упремся в стену?" — со страхом мысленно представила Беатриче.