Гроза над Русью
Шрифт:
Глава шестая
За столом братчинным — речи ратные
Воеводы и бояре смело высказывали свои мысли, иногда дельные — это чаще, а иногда и такие:
— Выйти в поле, стать крепко, лечь костьми, но...
Или:
— Покамест хакан-бек по Руси шастает, спешно идти в глубь Козарии и...
Святослав внимательно выслушивал и тех и других. Быстрый ум его впитывал все, принимая или отметая услышанное. В голове князя тревожно металась мысль: «Дружины, ратников маловато...» И он решил послать гонцов в Древлянскую землю с приказом воеводе Свенельду — спешно возвращаться в Киев. Отправляя их с кня жеским знаком «особое значение», Святослав предупреждал.
— Ранее десяти дней Свенельд не поспеет на подмогу. А посему передайте ему, чтоб придя не бросался бы в сечу сломя голову, а обошел бы степняков тайно со стороны горы Щековицы по лесам и ждал моего знака. Пускай ничему не дивится, хотя бы весь Киев горел. — Повторил сурово: — Хотя бы горел весь Киев, без моего знака не наступать. Весть мне воевода пускай шлет с голубем. Возьмите в моей голубятке две пары. — И уже в дверях гридницы наказал в третий раз: — Упредите, чтоб тихо сидел в засаде, степнякам не раскрывал себя до поры. Пускай ждет знамена моего. А теперь скачите с поспешанием!
Вернувшись к столу, Святослав заговорил отрывисто и резко:
— Воевода Сфенкал, отведи торговые караваны от Киев-града в залив Вышгорода. Часу не медля! А там собери мне гостей русских и иных земель на вече. Хочу речь держать перед ними. Ступай!
Вышгородский воевода Сфенкал, смуглый лицом, широкобровый, среднего роста человек почтительно поклонился великому князю:
— Сполню, как велишь!
— Каждому из вас, — Святослав обвел взглядом соратников, — занять крепости на горах Киевских и стоять насмерть! В подмогу Асмуд и Вуефаст дадут вам оружных сторонников... И помните — не един Киев-град защищаем мы, но всю землю Святорусскую. Падет Киев-град, поляжем костьми мы, тогда погибнуть может Русскяя земля. Кто как биться будет, того Русь после сечи спросит... У тех, кто жив останется. А мертвые срама не имут! Поспешайте каждый к делу своему!
Военачальники встали, гремя оружием. Святослав сказал:
— Князь Улеб и тысяцкий Добрыня, повремените с уходом. Вы мне надобны еще.
Добрыня покраснел и решился поправить великого князя:
— Сотский яз...
— Тысяцкий Добрыня Малкович! — отрубил Святослав. Воеводы и бояре разом поклонились Добрыне, отдавая честь его доблести, а потом Святославу — за величание воина.
Когда все вышли, великий князь обернулся к Улебу, своему двоюродному брату. Были они одногодки. Играли в детстве вместе, и с юных лет сдружило их бранное поле.
— Как, бишь, зовут того искусного мастера, што машину хитрую измыслил? — спросил Святослав.
— Спирька Чудин, лодейный мастер.
— Покличь-ка его сей же час.
— Добро, княже! — Улеб вышел скорым шагом, позванивая серебряными шпорами.
Святослав подошел к Добрыне, положил ему руку на плечо, молвил тихо:
— Самое дорогое доверяю тебе, Добрыня. Сохрани сына моего Володимира и мать его, а твою сестру — Малушу. Скачи немедля в Будятино. Отправишь их в мой охотницкий погост. Да накажи Малу-ше строго, чтоб не встревала в бучу... Князь сделал паузу и продолжал уже голосом жестким и повелительным: — Соберешь ополчение из сторонников и поспеши на подмогу Киеву. В урочище Змеево за Дорогожичами устрой стан свой для ворога неведомый. Пошлю яз тебе туда коней и справу бранную, сколько смогу. Постарайтесь сами оружиться. Сказывали мне, что днями сверху приплывет дружина полоцкая с князем Рогволодом. Накажи ему словом моим, чтоб в Киев-град не ходил, а остался бы при тебе. С ним ударишь на степняка по знаку моему. А знамено принесет гонец от меня.
Когда Добрыня вышел, Святослав некоторое время молчал н задумчивости, потом ударил мечом по щиту. Вошел отрок.
— Ольгерд здесь? — спросил князь.
— Тута с двумя воями.
— Справу подай.
Отрок принес парадную одежду и помог князю обрядиться. Святослав сел на трон. Позади встали гриди-телохранители.
— Зови Ольгерда!
Дверь распахнулась. В гридницу твердым шагом вошел варяжский князь Ольгерд в длинном суконном плаще синего цвета, под которым позванивал пластинчатый с позолотой панцирь. Левая рука варяга упиралась в перекрестье рукояти тяжелого франкского меча. Голову венчал крылатый шлем с серебряной насечкой. Суровые немигающие синие глаза на морщинистом горбоносом лице смотрели прямо и гордо. Не дойдя пяти шагов до трона, Ольгерд остановился, выпятил грудь и, расправил правой рукой длинные седые усы, спросил громко:
— Зачем ты звал меня, конунг Гардарика [62] ?
Свита Ольгерда — двое воинов в таких же плащах — стояла в полушаге за спиной вождя. Один из чих, лет сорока, с черными усами и бородой, стоял правым боком к трону, выпятив грудь и устремив пронзительный взор на Святослава. Другой воин, молодой и безусый, со светлыми до плеч волосами и румянцем во всю щеку, встал левым боком, скопировав позу своего старшего товарища.
Святослав поднялся с трона, подошел к Ольгерду произнес торжественно:
62
Гардарик — букв, «страна городов», так варяги называли Киевскую Русь.
— Я ждал сынов Вотана [63] , доблестных и неустрашимых воинов сурового севера, как добрых друзей. Куда стремит тебя, князь Ольгерд, дракар твой?
— Боевая слава конунга руссов летит впереди его стяга. Мы рады лицезреть великого рыцаря. Я знаю храбрых богатырей Гардарика
— мы не раз ходили вместе под стены Миклигарда [64] и брали дань с ромеев. И я подумал: а не помочь ли мне конунгу Святославу мечом в трудную для Руси годину?
63
Вотан, Один — бог ветра и бурь в мифологии древних норманнов и германцев.
64
Миклигард — так варяги называли Константинополь.
— Ежели так, то яз рад принять помощь столь проставленных воинов. Вот тебе моя рука, князь Ольгерд!
Военачальники обменялись рукопожатием. Товарищи Ольгерда продолжали стоять с непроницаемыми лицами. Только молодой воин покраснел от гордости.
— За добрую помощь яз своим кнмжьим словом обещаю каждому твоему гридю, князь Ольгерд, по двенадцать гривен серебра. Сотским твоим накажу заплатить по двадцать пять гривен. Ну, а тебе...
— А мне... скажешь одному, брат Святослав. Наедине, — поспешил перебить знатный варяг.
— Помимо всего, — продолжал Святослав как ни в чем не бывало,
— каждый твой ратник возьмет все что захватит в битве у ворога.
Лица варягов дрогнули и помягчели.
— Слава конунгу Гардарика Святославу Храброму! — воскликнул Ольгерд, и все трое иноземцев одновременно вскинули вверх правые ладони в железных рукавицах.
Конунг вполголоса сказал что-то своим товарищам. Те вышли и, вернувшись через минуту, положили к ногам Святослава широкий франкский меч в усыпанных жемчугом ножнах и тяжелый щит, обитый позолоченными бляхами.