Грозный год - 1919-й (Дилогия о С М Кирове - 1)
Шрифт:
В ночь на 12 января 1918 года контрреволюционная часть казачества при участии меньшевистского "комитета безвластия" накануне губернского съезда Советов совершила нападение на кремль, где размещались 156-й полк и различные учреждения. Начались уличные бои в городе. Рабочие и Коммунистические отряды под руководством Аристова выдержали четырнадцатидневную осаду кремля, потом сами перешли в наступление.
Савва Ионов, трезво оценив обстановку в городе, за день до разгрома мятежников пробрался в кремль, заменил раненого командира одного из красноармейских отрядов, в день ликвидации мятежа разогнал гимназистов, обстреливавших улицу с крыши гостиницы, и так оказался не в стане контрреволюции,
– А ты, братец, оказывается, голова!
– сказал ему как-то при встрече Безбородько и однажды на квартире Агабабовых свел Ионова с мистером Хоу и купцом Винницким...
Плотно поужинав и принявшись за кофе, Савва Ионов начал подробно рассказывать о работе партийной конференции, о выступлении Кирова.
– Я хочу предупредить вас, господа, - усталым голосом проговорил Ионов, заключая рассказ.
– С сегодняшнего дня многое изменится в судьбе города и края. И в вашей судьбе!.. Надо думать, что национализация промыслов и заводов теперь будет доведена до конца. Ну и вас самих, видимо, экспро... экспро... экспро-оприируют, - выговорил он с трудом.
– В этих вопросах конференция была единодушна. Учтите это и готовьтесь ко всяким неожиданностям. Такие сборы, как сегодня, вряд ли стоит устраивать. Могут вас всех шутя накрыть во время ночных обходов или обысков. Следить за порядком в городе поручено рабочим отрядам и военкому Чугунову. А этого форпостинского бондаря вы хорошо знаете. От него не откупитесь ни деньгами, ни икоркой.
Внешне как будто бы все спокойно слушали Савву Ионова, но тревога была написана на лице каждого. Астраханские миллионеры хорошо были осведомлены о "кавказской экспедиции" и ее задачах.
– Как долго еще Киров задержится в Астрахани?
– спросил Винницкий.
– Экспедиция утром выезжает в степь, - ответил Ионов.
– Слава богу! С отъездом москалей улягутся и все астраханские страсти!
– Акоп Агабабов шумно вздохнул и перекрестился.
– Не думаю!
– Ионов скривил рот.
– Если экспедиции удастся помочь армии - упрочится и положение Советов в Астрахани. Тут одно связано с другим.
– Я тоже подумал об этом, господа, - сказал Хоу.
– Савва Калистратович, учитывая ваши широкие связи, нельзя ли придумать что-нибудь такое, чтобы задержать экспедицию в Астрахани? Хотя бы на неделю?.. Денег на это мы не пожалеем! Правда, господа?
– обратился он к сидящим. Поездка экспедиции по калмыцкой степи полностью зависит от транспорта. Насколько мне известно, экспедиционные машины все находятся в ремонте...
– Для задержки экспедиции было сделано все возможное, мистер Хоу. Как говорил Киров на конференции, они надеялись здесь пробыть три-четыре дня, а задержались на целых десять! Шляпников пообещал им походные лазареты, оружие, продукты, - захихикал Ионов, прикрыв рот рукой, - даже два пехотных полка, но дать ничего не дал! К сожалению, выиграв в одном, Шляпников проиграл в другом. Киров повел на него атаку и обвинил чуть ли не в сознательной задержке здесь экспедиции и во многих других грехах.
– Как отнеслась к этому конференция?
– спросил Хоу.
– Она целиком на стороне Кирова и во всем поддерживает его. Не все, конечно, но большинство... Однако Шляпников свое дело сделал, и все мы должны быть благодарны ему до гроба! Да, господа, это так!
– повысил голос Ионов.
–
– Ну и прекрасно, господа, чего же вы все приуныли?
– сказал Хоу, прочитав радиограмму вслух.
– Главное - армия, а ее уже нет! Остальное довершат войска Деникина, наш королевский флот и авиация.
– Но вы упускаете из виду другое, мистер Хоу, - возразил Ионов.
– В Астрахань придут остатки армии, вернется и экспедиция Кирова! Учтите, у Кирова большие полномочия от Центра. У него в экспедиции много опытных партийных и хозяйственных работников. Вы не слышали про некоего Атарбекова? Он был председателем ЧК в Пятигорске...
– Вы уверены, что Шляпникова и его друзей уберут из Астрахани? Какие у вас основания? Доводы Кирова?
– перебил его Беззубиков. Его совсем не интересовал состав экспедиции.
Ионов молча кивнул головой.
– Шляпников, наверное, очень опечален всем этим? Вот несчастье!
– И Акоп Агабабов сказал по-армянски брату Давиду: - Надо ему послать еще бочонок икры, потом балычку, сахару, меду, варенья, муки. Распорядись и сам отвези. Не забудь про коньячок. Захвати ящичек.
Давид переглянулся с Артемием, и они рассмеялись.
Акоп Агабабов побагровел и закричал на братьев:
– Чего, ишаки, вы всё смеетесь? Что тут смешного?
– Да все смешно, - нехотя ответил Давид.
– Ну, например?
– Все, братец. Не горячись. Побереги свое здоровье.
Акоп Агабабов обратился к Савве Ионову:
– Что же ты в конце концов нам предлагаешь?
– Слабонервным - уехать куда-нибудь из Астрахани, до лучших времен; кое-кому скрыться в самом городе; кое-кому временно перебраться под Астрахань. Например, вам, мистер Хоу, и вам, мистер Чейс, - обернулся к ним Ионов с улыбкой.
– Мне кажется, что мистеру Чейсу придется повременить с "холодильниками"... Полезно и вам уехать, Акоп Григорьевич. Уж слишком вы заметная фигура в городе.
– И это ты говоришь мне?
– вскочил Агабабов.
– Мне уехать и оставить им промыслы, заводы, все состояние?.. А не пора ли нам снова взяться за оружие?.. Денег на это дело я не пожалею, господа! Что на этот счет думает мистер Чейс? Спросите его, мистер Хоу.
– Он говорит, что свое мнение выскажет несколько позже, - ответил Хоу.
– Мне же кажется, господа, что если в третий раз браться за оружие, то не выпускать его из рук! До победы!
– Временно надо смириться, выждать!
– сказал Савва Ионов.
– Почему смириться? Сколько еще ждать? Целый год уже хозяйничают Советы, - взмолился Акоп Агабабов.
– Ведь скоро весна, Савва Калистратович, пора готовиться к путине. Как же смириться?
– И все равно надо смириться, - не глядя на Агабабова, продолжал Ионов.
– Надо дождаться подходящего и на этот раз верного случая.
– Хорошо тебе говорить: смириться!
– горько усмехнулся Агабабов.
– Ты от этого ничего не теряешь, а я... мы все, сидящие здесь... теряем миллионы. Понимаешь? Мил-ли-о-ны! Только весной и идет рыба косяками, тогда и богатеет наш брат - рыбник. Ты же это знаешь не хуже меня!.. Да!..
– покачал головой и тяжело вздохнул он.
– От твоих слов, Савва Калистратович, Григорий Агабабов, наверное, уже перевернулся в гробу. Хромой Акоп подошел к портрету отца, сказал по-армянски: - Апер, лисумес инче асум ес гижи?* - Потом обернулся к Ионову - тот смотрел на него слегка прищурившись.
– Ты знаешь, какой у меня был отец и как он берег каждую копейку?