Грозовой фронт
Шрифт:
Что ж, если утащит туда, значит, так тому и быть. Значит, «как лучше» не вышло. Придётся довольствоваться вариантом «как всегда».
Глава 5
Зона, локация ЧАЭС, посёлок Дитятки, 07 ноября 2058 г.
«Осень… Да, осень. Ноябрь. И что дальше?»
Лейтенант Павел Сухов вдруг осознал, что не помнит текста, заученного, казалось, как таблица умножения.
«Осень это… это… что? Да и чёрт с ней, с осенью! Забыл и хорошо! Если невозможно изменить ход порядком надоевшей игры, пусть появится хотя бы новая «мантра пробуждения». Что там приходит на ум? Какое новое
Павел открыл глаза и уставился в белый потолок.
Целую минуту он разглядывал все его неровности и едва заметные трещинки. Успел даже определить, что высота потолка составляет метра три. И только на второй минуте до лейтенанта дошло, что новое пробуждение в корне отличается от четырёх предыдущих. В первую очередь тем, что глаза Сухову не заливает дождевая вода. Павел на секунду задержал дыхание, а затем шумно выдохнул.
— Да!
Сухов чуть приподнялся, опираясь на локти, и бросил короткий взгляд по сторонам. Да! Да! И ещё раз, да! Лейтенант лежал на обычной койке, в небольшой палате типичного лазарета. Вдоль левой стены, у которой располагалась койка Сухова, стояла ещё одна кровать, а вдоль правой стояли подряд две клеёнчатые ширмы, за которыми угадывались мутные очертания каких-то массивных ящиков. Прямо темнел прямоугольник двери, деревянной, с большим окошком из матового стекла, а правее двери стоял медицинский шкаф, белый, тоже частично стеклянный, но в нём всё стекло оказалось прозрачным. В углублениях-плафонах на потолке золотисто светились маленькие статичные сгустки энергии, которые создавали в палате вполне приятное освещение «солнечного спектра», хотя из шести «лампочек» в полную силу светили только пять.
Сухов хмыкнул. «Солнечный спектр»! Лейтенант уже и забыл, какой он, этот спектр. В Зоне люди годами не видели яркого солнечного света. В основном довольствовались светом рассеянным, прошедшим сквозь толстый фильтр вечной облачности.
Павел обернулся. Окна в палате он не обнаружил. Оконный проём и подоконник имелись, но вместо окна белел большой прямоугольник керамической переборки. Наверняка пуленепробиваемой. Над «оконным» проёмом проступали контуры заслонок кондиционера. А возможно, керамическое «окно» и вовсе было декорацией. Допустим, если эта палата находится не в здании госпиталя, а в прилично заглублённом бункере.
«Да какая разница? Не в грязи валяюсь под дождем и ладно. А где конкретно — разберёмся».
Взгляд Сухова вернулся к «лампочкам». Имитация, но какая приятная! Почему в казармах не зажигают такие вот статичные файрболы бытового назначения с золотистым оттенком? Какая разница этим старшинам и завхозам, что подвешивать под потолками? «Желтые» больше «жрут»? На сколько, на полпроцента? Мизер! Да и энергия в Зоне дармовая, из энергополей черпается, под которыми залегает скоргиум. Черпать её из этих полей — не перечерпать. Нет же, вечно в казармах «дневной свет», молочно-белый, а когда барахлят файр-генераторы, то и вовсе серый. Один в один, как под осенним небом. Никакой радости для глаз, что снаружи, что внутри.
Дверь палаты бесшумно открылась, и Сухов с сожалением оторвался от созерцания «солнечного» света. Перед глазами запрыгали желтые зайчики, поэтому Павел не сумел сразу рассмотреть
— Здорово, служивый, — пробасил гость. — Как самочувствие?
В первое мгновение Сухов напрягся, ему показалось, что басовитый голос гостя похож на голос Апостола. Но когда человек задал вопрос, Павел расслабился. Нет, совершенно другие модуляции, да и хрипотца характерная… И всё-таки лейтенант уже слышал этот голос. И не раз.
В сознании будто бы переключились какие-то контакты, и до Сухова дошло. Механик! Все называли этого человека Механиком. А кто все? А все, кто находился в бункере Апостола. В настоящем бункере! В том, из которого Сухова снова едва не вынесли ногами вперёд.
Воображаемые контакты пощелкали ещё немного, и Сухов вспомнил все пройденные этапы игры. Лейтенант по-прежнему не понимал, в чём заключался её смысл и почему после трёх тренировок игра пошла совершенно по другим правилам. Но зато он понимал другое: всё закончилось. Хорошо? Конечно, хорошо, хотя…
Сухов вдруг поймал себя ещё на одном странном воспоминании. Павлу вспомнилось, о чем он думал перед тем, как Механик погрузил его в стасис. Лейтенант вспомнил, как в душе у него зародилась странная надежда, что завтра начнётся новый этап игры, что он не вернётся в реальность и вновь очнётся где-нибудь в Зоне, под дождём, взвинченный и усталый, но полный решимости выполнить задание неведомого программиста, создавшего мир «пространственно-временной петли». Почему эта мысль вдруг посетила Сухова? Вчера он не успел до конца сформулировать ответ на этот вопрос. Зато сегодня Павел точно знал ответ.
Сухову понравилось быть непобедимым виртуальным героем, вот и весь ответ. Ведь кем он был в реальности? Серым пятном, штатной единицей, безликой фигурой в строю, неотличимым от других патроном в обойме. А ещё Сухов всегда был неудачником. Павлу снова вспомнился эпизод из событий в мартовской Припяти. Тот самый, когда его выбросило взрывом из окопа и биомехи прошили Сухова длинной очередью. Типичный конец типичного неудачника, иллюстрация — ярче не придумаешь. Если бы поблизости не бродил бородатый лекарь, который погрузил Сухова в стасис… а позже повторил эту процедуру, но уже в Копачах…
«Вспомнил! Начало и конец стасиса! Круг замкнулся, — осенило Сухова и он тут же забыл о своих переживаниях по поводу вечного невезения и о фантазиях насчёт того, что было бы здорово остаться супергероем, пусть и в странном мире «петли». — Мне всё приснилось, пока я лежал в стасисе! Все эти приключения в «петле», все персонажи, подвиги. Всё это было сном! Теперь всё понятно!»
— Что тебе понятно? — Посетитель усмехнулся и пригладил бороду. — Ничего ты пока не знаешь, лейтенант, так что не спеши с выводами. Пока ты верно мыслишь только в одном направлении: лучше в реальности быть серым пятном, чем непонятно где быть героем.
— Ты читаешь мысли? — Сухов поднял взгляд и уставился бородачу в глаза.
— Читаю, есть такой грех. — Гость и не подумал устыдиться и отвести взгляд. — И эмоции твои улавливаю.
— Это…
— Нет, это не телепатия, — опередил Сухова посетитель. — Импланты информацией обмениваются. Я твой слегка доработал, пока лечил тебя… ещё в первый раз. Они теперь у нас с тобой локальную сеть образуют.
— Почему же я не вижу твоих мыслей?
— Это правильный вопрос, — Механик улыбнулся и похлопал Сухова по плечу. — Соображаешь, значит, идёшь на поправку. Обратная связь со мной заблокирована, чтобы ты не отвлекался.