Грозовой фронт
Шрифт:
— Не успели остыть и снова в бой? — Копейкин покачал головой. — Круть.
— Не волнуйся, Ваня, остыть успеешь, новое дело не скоро начнётся, — Механик поднял руку и помахал сразу всем присутствующим. — До новых встреч, детки. Не поминайте лихом.
— Надолго исчезаешь? — спросила Лера.
— Как получится, — Механик вышел из палаты, сделал пару шагов и исчез в едва заметном мареве метаморфного коридора.
— До встречи, — запоздало проронила Лера, затем вздохнула и обернулась к товарищам. — Каждый раз будто навсегда уходит и…
— И возвращается с завидной регулярностью, — перебил её
— На казённых гонорарах не зажируешь, — заметила Лера.
— Думаешь? А Каспер вроде бы неплохо жил. Особняки в каждой локации, «Лексусы», часики платиновые…
— Знаю, — Лера вздохнула. — Давайте действительно не будем больше о грустном.
— О чем и речь, — Леший согласно кивнул. — Не вижу повода не выпить!
— Наконец-то! — изрядно переигрывая, воскликнул Копейкин. — Всем техасский виски с колой!
— Сам давись этой хренью, — парировал Леший. — Тоже мне, техасский сепаратист нашёлся, виски-колу ему подавай. Езжай в Штаты, записывайся в повстанцы и лакай свой «джимми» хоть по три галлона в день. А у нас свои напитки. Бодяжное пиво, например. Да, Лера? К тебе двинем?
— У меня в «Пикнике» пиво нормальное, — Лера строго посмотрела на сталкеров и вдруг подмигнула. — Для своих.
— Мне надо в часть, — поднимаясь и одергивая китель, заявил Сухов.
— В тапочках пойдешь? — ухмыляясь, спросил Копейкин.
Павел опустил взгляд. Механик, от щедрот своих, выдал новую униформу, даже носки, но почему-то забыл про «берцы». То есть «щедроты» Механика попахивали формализмом.
— Чьи говномесы? — Копейкин оказался хоть и клоуном, но не худшим представителем всей этой гоп-компании, он выудил из-за ширмы новые армейские ботинки. — Твои, лейтенант? Размерчик вроде бы подходящий… ого… сорок пятый? Слышь, Лера, у него сорок пятый!
— И что?
— Как это «что»? Учёные говорят, чем больше нога, тем больше… сама понимаешь что. Кстати, похоже, так и есть, по себе знаю.
— Угомонись, а? — Лера подняла взгляд к потолку и вздохнула. — Достал!
— А я тут при чем? Наука!
— Может, выпнуть его отсюда? — взглянув на Леру, спокойно спросил Найдёнов.
— Чего это сразу — выпнуть?! — возмутился Копейкин. — Боевого товарища и ногой под зад? Да вас за такое мало под трибунал отдать! Вас за это надо… надо… вообще! Того! Вывести в чистое поле, поставить лицом к стенке и всадить пулю в лоб! Да, лейтенант?
— Очень страшно, — снова без эмоций произнес Найдёнов. — Опасаешься за сохранность копчика, тогда сам иди отсюда. Пока обувной отдел в детском мире не закрылся. Купи себе что-нибудь тридцать восьмого размера.
Пока сталкеры препирались и сомнительно шутили, Сухов обулся. Новые «берцы» были сделаны из хороших материалов, а потому, имея вид обычных армейских «гадов», как ещё их называли чистильщики, оказались вдвое легче, удобнее и практически сразу приняли нужную форму, гелевая прослойка внутри примялась точно по ноге.
Что ж, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Барыши Механику, веселье сталкерам, а лейтенанту Сухову… новая униформа и обувь. Тоже неплохо. Впрочем… не только это. Пока мысли путались — вместе с избытком информации на
— Честь имею, — Павел вновь бессмысленно одёрнул китель и подался вперёд, собираясь двинуться к двери.
Не вышло. Прямо на пути стояла Лера, слева на койке сидел (но всё равно загораживал часть прохода) Найдёнов, справа от девушки стоял Леший, а у медицинского шкафа, явно прикидывая, как бы незаметно и без шума его вскрыть, пританцовывал Копейкин. И никто, кроме «танцующего» Копейкина, не собирался менять свою диспозицию.
— Ты не дуйся, лейтенант, — Леший усмехнулся. — Мы ведь тебе не враги. Ребята из жо… из каземата тебя вытащили. А я тебе в Узле помогал. Нет, на меня ты, конечно, можешь дуться. Имеешь полное право, но ведь, по большому счёту, я тут ни при чём. Меня, как и тебя, Механик к делу подвязал. В долг починил… в очередной раз… а долги и обещания в Зоне, сам знаешь — это святое, самая ходовая валюта. Куда там всяким евро с рублями и даже золотым юаням.
— Я в курсе.
— Ну, и чего тогда дуешься? Нет, я понимаю, чего ты дуешься, сам в твоей шкуре бывал, но ты не по адресу закусился. Я ведь такая же пешка на доске у Механика, как ты, или вон, Копейка. И ладно бы он провёл меня в ферзи! Так ведь нет. Сколько уже дел вместе провернули, а я всё пешка.
— Конь, — подсказал Копейкин.
— Ну, конь, максимум!
— Педальный.
— Засохни.
— Я слышал твою историю, — Павел кивнул. — Среди чистильщиков ходит много баек о твоих похождениях, Леший. Ты почти легенда.
— О! А мы? — вновь оживился Копейкин. — А о нас что говорят?
— О тебе хорошо или ничего, — поддел товарища Найдёнов. — Хватит встревать.
— Это правда, что у тебя два главных импланта? — спросил Сухов, глядя на Лешего теперь уже без неприязни, хотя и по-прежнему мрачно.
А как ещё он мог смотреть на человека, который трое суток фактически играл Суховым, как виртуальным аватаром в компьютерной игре или, проще говоря, — марионеткой? Да, режиссером выступал Механик, а продюсировал всю эту игровую постановку Узел, но за ниточки-то дергал Леший. И все боевые сцены ставил он, и трюки проделывал, и стрелял… гораздо точнее, чем стрелял Сухов в реальности. С одной стороны, спасибо товарищу Лешему за счастливый финал, без него лейтенант Сухов провалил бы и все три предварительных этапа, и уж тем более главную операцию. Но с другой стороны… обидно! До боли душевной, до спазмов в горле обидно, что не доверили ему главную роль, что использовали как виртуальную модель, как марионетку, как балаганного петрушку!