Грубиян. Табу на невесту отца
Шрифт:
Я чувствую, как под весом блондина матрас шевелится, но не обращаю на это внимания, сейчас мне все равно. Уж лучше пусть свалит, чем начнет расспрашивать или, того хуже, подкалывать. Думаю, он прочитал все, что его совершенно не касалось, да и мама не стеснялась проявлять свое красноречие. Неожиданно сильные руки переворачивают мое тело, вынуждая резко втянуть носом воздух, а уже в следующее мгновение я встречаюсь с нависшим надо мной парнем. С этой позиции он выглядит еще более богоподобным, не хватает только золотого ореола…
– Я не хочу об этом говорить! – выпаливаю первая, лишая этой возможности лениво улыбающегося блондина. Сейчас в его взгляде есть что-то неизвестное
– Я скажу тебе только одну вещь, Монашка, – он аккуратно касается большим пальцем моего подбородка, отчего дыхание вмиг становится поверхностным. – Не позволяй другим диктовать, как тебе жить.
– Ты сейчас тоже пытаешься влезть со своим советом, – бурчу я, скорее из вредности, а затем прячу взгляд на татуированной шее парня. Сейчас я избегаю смотреть ему в глаза только потому, что в глубине души понимаю, он прав. И, наверное, впервые в жизни мне хочется без сожаления прислушаться к незнакомцу. Насколько абсурдным бы не было это решение. Ведь если продолжу вариться в том, отчего бежала, то лишусь отпуска, который я вряд ли смогу себе еще раз позволить. Да и с мамой говорить сейчас толку нет. Только нервы друг другу будем трепать.
Набравшись смелости, я, надеюсь, принимаю верное решение и, дотянувшись до телефона, выключаю гаджет, возвращаясь обратно. К теплым рукам блондина. Однако требуется еще несколько секунд, чтобы попросить Милки о том, чего сейчас хочу больше всего на свете. Но его прикосновения такие приятные, что я позволяю себе забыться на мгновение, пока мужественные пальцы продолжают изучать мое лицо, спускаясь ниже по скулам, шее, до обнаженного плеча, вызывая мурашки, которые огнем пробегают по позвоночнику, а потом я останавливаю блондина и вынуждаю посмотреть мне в глаза:
– Заставь меня забыть обо всем…
Глава 16
Таисия
Мне кажется, что необходимость ощущать себя желанной сродни наркотику
Ведь говорят, именно так бывает с экстази, ты кладёшь его на язык, и вдруг весь твой мир вспыхивает яркими красками, греет тебя, дает чувство радости… и эйфории. Да, именно это я испытываю рядом с Милки Вэем. И чтобы вновь почувствовать такие эмоции, я прибегаю к повторному употреблению. И речь сейчас не о наркотиках.
Хотя, увидя место, в которое он меня привел, я засомневалась, что не испытываю галлюцинации.
Кова-де-Кан-Марка.
Подземный мир Ибицы. Удивительный и увлекающий разноцветными озерами и сказочными пейзажами. Слишком непривычное для глаз место. Потому и задумываешься, реальность ли оно или галлюцинация, особенно когда в поле зрения попадают сияющие воды, похожие на фосфорные озерца, а с разных сторон пещеры нас накрывает эхом музыки. Иногда природа и человек могут существовать в прекрасном тандеме, это место тому доказательство.
Сжимая теплую широченную ладонь Макса, (да, я, наконец, узнала его имя), иду с ним дальше в сталактитовую пещеру. Где с каждой секундой чувство, будто мы шагаем по тропам прошлых времен удивительного мира, усиливается, одни только переливающиеся всеми цветами радуги водопады напоминают о том, что мы попали в сказку.
– Раньше эта пещера была убежищем для контрабандистов и их награбленных грузов, – вдруг раздается голос блондина, после чего он пропускает меня вперед и оказывается позади, открывая передо мной шикарный вид на множество проходов, подсвечиваемых оранжевым светом: – В лабиринте коридоров они прятали свои товары от полиции. Видишь их метки? – Он указывает на черные и красные отметины на сталактитовых
– Ты уверен, что правильно понял мою просьбу? – я протягиваю руку и касаюсь кельтского креста, висящего на его груди. – Я хочу забыться, а не заблудиться, – шепчу немного задумчиво, заинтересовавшись украшенным резьбой кулоном.
– Не волнуйся, наши окаменелые останки не останутся здесь на сотни лет. Сейчас в пещере безопасно. Выход найдем.
Неожиданно Макс опускает голову, я чувствую это и понимаю, что он ловит меня с поличным, пока я трогаю пальцами подвеску, которая идеально вписывается меж его грудных мышц, хорошо прослеживаемых под белой майкой. Наверное, поэтому мне не удается так быстро переключиться на его лицо, но как только поднимаю взгляд, встречаюсь с ленивой ухмылкой на дерзких губах парня.
– Я надеялся, что пещера заинтересует тебя больше.
Ощущая легкое напряжение, зарождающееся между нами, я сильнее сжимаю его ладонь.
– Тогда тебе стоит лучше стараться, чтобы заинтересовать меня пещерой.
Ухмыльнувшись на мою провокацию, блондин заглядывает мне в глаза, а затем я чувствую его руку, коварно забирающуюся под подол сарафана. Сначала он касается моего бедра, а затем заставляет обнаженную кожу вспыхнуть под жаром мужской ладони.
– Осторожней, Монашка, – хрипло шепчет мне на ухо, – не стоит искушать меня напомнить тебе об отсутствии твоих милых трусиков.
С ужасом закусываю изнутри щеку, смущенная замечанием о моих трусиках, ведь я так и не нашла их утром, зато память меня не подводит и я вспоминаю, что в этот раз на мне были простые хлопковые слипы.
А как только его длинные пальцы достигают критической зоны внутренней части моего бедра, я тут же ахаю и свожу ноги вместе, упираясь ладонями в крепкую грудь парня.
– Поняла, поняла, – едва ли не пищу я, ведь блондина совершенно не останавливают мои сжатые вместе ноги, грозящие сломать ему пару фаланг. – Макс, ну завязывай! Лучше предложи свою куртку, здесь прохладно! – хлопаю его по груди, прежде чем он отстраняется от меня с низким смехом, от которого у меня голова идет кругом, я будто пьянею от него, а по коже пробегают мурашки. Нет. Это только от холода!
– Я предлагал тебе более приятный способ согреться, – с ухмылкой качает головой, после чего снимает с себя черную косуху и накидывает ее мне на плечи, окутывая теплом и ароматом дорогого мужского парфюма. Правда я не успеваю насладиться этим, как вдруг блондин наклоняется и припадает горячим ртом к моей шее. – Но я все равно трахну тебя здесь, в каком-нибудь укромном спуске, – его хриплое обещание касается меня невидимыми волнами низкой вибрации, – разложу прямо на известняковых ступенях, по которым когда-то ходили контрабандисты, и буду трахать, пока ты не забудешь своего бывшего идиота и угрозы своей мамаши, – последние слова он произносит с рычанием, обжигая мою кожу и вынуждая колотящееся в груди сердце вздрогнуть, но, несмотря на тяжелое дыхание и его грубое «мамаша», я продолжаю стоять на месте и подставлять ему шею для укусов. – Ты забудешь все и будешь помнить, лишь как я заставлял тебя задыхаться с моим именем на губах.