Группа особого назначения
Шрифт:
Сейчас новый настоятель мог похвастаться богатым подворьем, свинарником, парой конюшен. В одной стояли два четырехгодовалых жеребца, в другой – три роскошных иномарки 1997 года рождения. Возглавлял табун полноприводной «Лендровер» с демультипликатором и отличным коэффициентом аэродинамического сопротивления, принадлежащий лично настоятелю монастыря.
На подворье работали так называемые трудники, в основном бомжи. Много их бывало при монастыре на сезонных работах – с весны до осени, а так личный состав трудников насчитывал четыре человека.
Молиться их не заставляли. Не придут на утреннюю службу – хорошо, придут – выгонят.
Да они и не обижались.
Монахи в Свято-Петровом напоминали шаолиньских – мускулистые, с короткими стрижками, все в себе.
Переобувшись в кроссовки и приоткрыв дверь, Марковцев поманил монаха в спортивном костюме:
– Юра, веди сюда пацана. Заодно покличь Качуру и Ещеркина.
Монах кивнул. Поднявшись по стертым ступеням лестницы, он открыл келью, которая в тридцатые годы служила карцером для малолетних преступников. Вошел, осмотрев помещение, и только после этого остановил свой взгляд на маленьком пленнике.
Монаха абсолютно не тронул болезненный вид мальчика, его напуганные глаза. Он коротко приказал:
– На выход!
Эта команда Саньке была знакома. В груди зародилась надежда: может, отпустят? Хотя вряд ли: «он слишком много знает». Он встал, надев шапку, и, не спуская глаз со спортсмена, приблизился к двери. Парень, пропустив его вперед, закрыл за ним дверь.
– Прямо… Направо… Стой!
Как в тюрьме…
Он открыл низкую дверь, кивком головы показывая пленнику, чтобы тот вошел внутрь. Мальчик, вздохнув, выполнил указание.
Наверное, решил он, глядя на длинноволосого человека, – это начальник. Главный бандит. Однако на бандита не похож: с бородой, уже немолодой, лет, наверное, сорок или чуть поменьше. Обычно бандиты бывают молодыми. А вот их начальники… Начальники, решил Санька, должны быть в возрасте. Правда, их никто не видит, а кто увидит хоть раз… И опять, как в сказке про Морозко: «Кто хоть раз моего посоха коснется – никогда не проснется!»
– Садись. – Марковцев указал рукой на стул. Взгляд тяжелый, недобрый.
Мальчик сел.
В это время в комнату вошли два человека. У Саньки волосы встали дыбом: он узнал в них людей, которые убили Витьку. Он и так был бледен, а тут просто посерел. Рот приоткрылся. Теперь он мог ожидать всего, что угодно, вплоть до того, что его сейчас же начнут убивать.
Они встали в центре комнаты, как показалось Саньке, в ожидании приказа.
Главный закончил изучать лицо мальчика, теперь он бесцеремонным взглядом пробежал глазами по его одежде. И – вперился глазами в грудь Саньки.
– Что это у тебя там? – он показал пальцем на символику спецотряда.
Санька невольно опустил голову, дотрагиваясь до беркута.
– Значок, – ответил он, вновь встретившись взглядом с главным.
– Значок, – тот покивал головой. – А кто тебе его дал?
– Купил в магазине, – нашелся мальчик.
– А где берет? – задал вопрос Марковцев.
– Какой берет? – не понял Санька.
– Черный. Вот от этого значка. Такие знаки выдаются только к беретам. А ну-ка дай мне его, – потребовал он, протянув руку.
Санька медленно покачал головой и скрыл эмблему ладонью.
– Какой плохой мальчик, – деланно сокрушаясь, произнес настоятель. И кивнул Ещеркину: – Сними с него знак.
Нет, просто так он не отдаст память о Колином погибшем товарище. Завязалась короткая, но, самое главное, настоящая схватка, в которой Санька хоть и остался побежденным, но сумел укусить парня за руку. Тут же получил хлесткий удар открытой ладонью по лицу.
Щеку ожгло огнем.
Ещеркин передал знак начальнику. И, не сдержавшись, спросил:
– Что это?
– Это? – переспросил Марк, держа на ладони эмблему. – Это знак элитного спецподразделения «Черные беркуты», его выдают вместе с беретом при зачислении в бригаду. Значит, – сказал он, снова обращаясь к Саньке, – ты не знаешь, кто тебе его дал? Или забыл. Сейчас я тебе напомню. Сюрприз, – дурашливо и нараспев произнес он, переворачивая значок. На обратной стороне были выгравированы всего два слова и четыре цифры: «Алексей Ремез. 1995».
– Вот теперь мы знаем хозяина. Да, – протянул он, – не знал, что дело окажется столь серьезным. А теперь, мальчик, скажи мне, где мне можно повидаться с Алексеем?
У Саньки полыхнула вторая щека, но не от удара. Он смело посмотрел на главаря и отчеканил:
– Он погиб на войне.
– Вот в это я верю, – отозвался бывший подполковник ГРУ. – Просто так такими значками не разбрасываются. Так кто же тебе дал этот знак? Назови мне имя этого человека. А может, ты его украл?
– Я не вор!
– Не верю. – Марковцев, продолжая играть с мальчиком, всплеснул руками. Но глаза остались настороженными. Дело с Виктором Толкушкиным действительно оказалось очень серьезным. Бригада «Беркутов» входила в ведомство Департамента «А» – управление по борьбе с терроризмом. Каким образом кто-то из членов отряда мог быть связан с Толкушкиным? На первый взгляд связи никакой нет, но связующим звеном послужила записка, написанная Толкушкиным, и сам мальчик, который носит на груди знак элитного подразделения.
Марковцев взял со стола записку и снова перечитал ее: «…Скоро у меня будут деньги, о которых я говорил тебе». Настоятель пока решил оставить в покое спецназ и заговорил о Толкушкине:
– Что тебе известно о деньгах?
– Что они не пахнут, – дерзко ответил Санька.
– Зеленые – и не пахнут? – подыграл ему Сергей Марковцев. – Ты же не хочешь, чтобы тебя привязали за ноги к лошади и провезли по двору? Не хочешь, по глазам вижу. Тогда давай поговорим начистоту. Ты мне все расскажешь о деньгах, и я тебя отпущу. Значок отдам, носи, пожалуйста.