Группа особого назначения
Шрифт:
В тишине квартиры звонок прозвучал неестественно громко, неожиданно. Татьяна, на ходу касаясь руки Николая, сказала:
– Я открою.
Также неожиданно в комнату вошли Аксенов и Логинов. Секундами раньше Кавлис услышал голос брата, отвечающий на вопрос Татьяны: «Нет, ничего нового».
– Ничего, что мы без приглашения? – спросил Дмитрий. Пока Логинов знакомился с Ловчаком и Костей Печининым, Аксенов объяснял свой неожиданный визит: – Редко общаемся, Коля. А Юра тебя практически не знает. Да и пауза в работе сейчас просто необходима. Голова кругом идет, гудит, как улей.
Первое время в компании «беркутов» Логинов чувствовал себя скованно, поначалу даже пожалел, что согласился на предложение свояка. А Аксенов «отыгрывался» – не перед Логиновым, а мысленно перед его женой, Надеждой. Вот именно этих ребят, думал он, я по праву могу считать своими друзьями. А у Надьки друзей нет, только подруга, домашняя, по кличке «Жужа», порода – шпиц. Недавно Логиновы купили домик в деревне, и Надька первым делом показала себя односельчанам. Нацепила обтягивающее трико, расчесала ярко накрашенные волосы – и пошла по единственной центральной улице, ловко обходя кучи навоза. Деревенские бабки смотрят на нее во все глаза, а городская красавица гордо продолжает дефилировать. И то и дело кричит отстающей собаке, которой в диковину деревенские запахи: «Жужа, за мной!»
Но вскоре бравада сошла с Аксенова. И чего он только взъелся на Надьку: баба как баба. Может, у него у самого странностей хватает, вот только не замечает он их. Пора успокоиться, справедливо решил он. Бросил бдительный взгляд на Кавлиса, словно тот мог прочесть его мысли. Но тот отвечал на вопрос Логинова, справедливо или нет их выгнали из подразделения, пригодятся ли им когда-нибудь навыки, полученные в бригаде. Нашел тему для разговора – тут бы отвлечься.
Кавлис пожал плечами.
– Честно говоря, не знаю. Ситуация очень тяжелая.
– А вообще, – продолжал допытываться директор обувной фабрики, – тянет на службу?
«Да чего ты пристал?! – мысленно возмутился Аксенов. – Загляни ему в глаза, там же написана тоска по черному берету».
– А ты как думаешь? – задал встречный вопрос Николай и положил руку на плечо Зенина. – В один прекрасный момент в квартире Михаила раздастся очередной звонок и его пригласят назад в бригаду.
– Точно, – подтвердил Зенин. – И скажу я матери: «Все, мама, пеки пирожки, уезжаю в Полярный».
– А в бригаде уже полно новичков, – неожиданно добавил Ловчак.
Аксенов внимательно посмотрел на него, пытаясь разобраться в этом, казалось, простом замечании. Да нет, не простое оно, с глубоким подтекстом. В бригаде сейчас полно новичков, а опытные «старики» сидят и тоскуют по отряду. Но и салаги вскоре станут настоящими профи, однако не будет в них того, что уже сейчас заложено в Ловчаке, Зенине. Просто не будет таких людей, а это уже потеря. И сколько таких. А если собрать всех? Сила! Так зачем разгонять-то!
Аксенов выпил водки. Пережевывая маринованный огурец, потянул Логинова за рукав.
– Ты меня послушай, Юра, не приставай к пацанам. А вы, мужики, должны знать, что согласно статье 51 Конституции РФ никто не обязан свидетельствовать против себя.
Логинов уже начал осваиваться в компании и махнул на тяжелую шутку свояка рукой:
– С тобой мне неинтересно разговаривать, ты мыслишь либо уголовными штампами, либо процессуальными.
– Вот и послушай штампованные речи. В чем-то я согласен с тобой, действительно кто-то может сказать: «Да что же вы, ети вашу мать, с такой силой все войны и конфликты проигрываете?!» Справедливо заметит, надо сказать. А как ответить? Мол, не дают приказа? А кулаки чешутся. Ведь чешутся, Коля?
Кавлис пожал плечами.
– Иногда. Только без геморройного зуда.
– Во! Правильный ответ. Только не профессионалы вы в глазах своего народа. Вот американцы – да. Показывают их по телевизору: в камуфляже, в «сферах», с карабинами в руках, девять человек контролируют гаитянский взбунтовавшийся город. Да на них просто боязно взглянуть! А мы кого боимся? А надо ли вообще бояться? Надо, факт. Но не за себя, за других. Да отдайте ребятам любой российский город, стыдно просто так отдавать, скройте стыд под громкой фразой «русского гвоздя» Фоменко: «Не ту страну назвали Гондурасом». Вот вам, ребята, не стыдно было называться профессионалами?
На этот вопрос Аксенову никто не ответил. Он продолжил:
– Десяток лет назад черный берет морпеха вызывал у сверстников зависть. Сейчас многие и не посмотрят в сторону его обладателя. А если кто и скажет что-то, то: «Вырядился». Никак не иначе. Ну, есть у ребят удачные операции, о которых нельзя говорить – секрет. Самим стыдно и за ребят обидно. Звучит ультиматум: «Если через двадцать четыре часа…» Тут же поднимается суета, шепот магического числа: «двадцать четыре!» И ни одного твердого в ответ: «Если вы, падлы, через двадцать четыре секунды!..» Ну сел у тебя голос, отдай мегафон рядовому спецу, тот и рявкнет как надо. Боишься ответственности – уйди.
– Не уходят, – вставил наконец-то слово Логинов.
– Уходят, – заверил его Аксенов. – Но только вместе с вверенным подразделением, под дружный скрип зубов профессионалов. Что, не так, Коля?
– Бывает и так.
– Во-от. Обидно ребятам. Все могут – но не дают. В каждом городе ОМОН, СОБР, другие подразделения быстрого реагирования. «А на хрен вы нужны!» – кричат люди. И несмело попискивают в кулак: «Кормить вас… Толку-то… Видим иногда: хорошо положил в грязь мордой десяток джигитов на рынке, отобрали десяток ящиков подпольной водки, лишили граждан конспиративного курева с поддельным акцизом, – хорошо: меньше пьяных, меньше обкурившихся. А отняли нелегальную колбасу – больше проголодавшихся».
Аксенов спросил у Татьяны разрешения и закурил.
– Полно профессионалов, также квалифицированно невостребованных. Нет, не умеем воевать «посуху», вот в воздухе и на море – нет равных. Но вот «посуху»… Как посмотреть в глаза живому противнику?.. Не обучены? Погоди, Коля, это не к тебе вопрос. Я сам задал его, сам и отвечу. Обучены, да еще как. Только вот не тех посылают «смотреть». Хочешь посмотреть качественное кино – иди в кинотеатр со звуковыми и визуальными спецэффектами. Если комедия – обхохочешься по-настоящему. Если драма – обревешься от души. Но сука – техника приковала к дому. И не хочется ругаться, но выматеришься невольно.