Грязь. Motley crue. Признание наиболее печально известной мировой рок-группы
Шрифт:
Энджи убедила меня переехать к музыкантам, которые жили позади цветочного магазина, напротив Халливуд Хай Скул (Hollywood High School). Там была масса желающих стать рок-звёздами, они заполонили весь дом: спали в ванне, на крыльце, за диванными подушками. Но однажды кто-то из них сжег это место дотла. Я возвращался с работы и обнаружил толпу любопытных студентов вокруг тлеющего дома. Со своим басом в руке — я всегда брал его с собой на случай, если кто-то вздумает его украсть — я вбежал внутрь, чтобы посмотреть, нельзя ли спасти что-нибудь ещё из моих вещей. Я заметил, что пианино, взятое в аренду одним парнем, который поехал навестить своих родителей, всё ещё стояло целёхонькое, так что я выволок его из дома.
Энджи позволила мне переехать с нею в Бичвуд Каньон, где я зависал целыми днями, слушая ее пластинки и крася свои волосы в разные цвета, в то время как она добывала для нас деньги, работая секретаршей. Я больше не думал о пианино до тех пор, пока шесть месяцев спустя в дверях нашего дома не появились двое полицейских, разыскивающих парня по имени Фрэнк Феранна, который украл пианино. Я сказал им, что не знаю никого с таким именем.
Когда Лиззи и я пытались создать нашу собственную группу, я приехал с Энджи на Редондо Бич, где она репетировала со своей группой. Я ненавидел их, потому что они слушали «Rush», у них было много гитарных педалей и говорили они всё время о каких-то «примочках», а у самого отъявленного из них были кучерявые волосы. Если и есть одна генетическая особенность, которая автоматически делает человека непригодным для того, чтобы играть рок, так это кудри. Нет ни одного кудрявого музыканта, кто был бы крут; такие люди как Ричард Симмонс из «Greatest American Hero» и вокалист из «REO Speedwagon» были кучерявыми. Исключениями, пожалуй, являются Иэн Хантер из «Mott the Hoople», волосы которого скорее спутаны, чем вьются, и Слэш (Slash), но его волосы пушистые, а это круто.
У женщин таким эквивалентом мужских вьющихся волос является косоглазие. Если есть одна генетическая черта у женщин, которая предопределяет их ненависть ко мне, это наличие косоглазия. Мне всегда не везло с косоглазыми женщинами. Так случилось, что одна из них была соседкой Энджи по комнате. Однажды ночью я напился и попытался залезть к ней в постель, а она на следующий день рассказала об этом Энджи. Я пытался убедить Энджи, что просто перепутал её кровать с кроватью соседки, но она знала меня слишком хорошо и вышибла из дома. Я переехал в наводнённую наркотиками, изобилующую проститутками трущобу Голливуда, и сконцентрировался на лежании в собственной кровати и организации моей группы вместе с Лиззи.
Мы нашли барабанщика по имени Дэйн Рэйдж (Dane Rage) — загорелого гиганта, носившего собачий воротник; клавишника по имени Джон Сэнт-Джон (John St. John), который от выступления к выступлению таскал за собой здоровенный орган «Hammond B3»; и певца по имени Майкл Уайт (Michael White), который, по его заявлению, однажды сделал какую-то запись для трибьют-альбома «Led Zeppelin». Сразу же нужно отметить, что этот последний был не тем человеком, которого мы искали, т.к. у него были кудрявые волосы, и он немного косил на один глаз.
Мы бродили по Голливуду на высоких каблуках, с начёсанными волосами и прочими атрибутами, чем повергали в шок поклонников «Раш» и «динозавров» «Led Zeppelin». На дворе стоял 1979-ый год, и нас сильно беспокоило то, что рок-н-ролл был уже мёртв. Мы были и «Mott the Hoople», и «New York Dolls», и «Sex Pistols»; мы были всем, но о нас ещё никто ничего не знал. В нашем алкогольном воображении, мы были самой крутой грёбаной группой на земле, существовавшей когда-либо, и наша самонадеянность (и, конечно же, алкоголизм) после всего лишь несколько выступлений в «Старвуд» привлекла фанатических групиз [13] . Мы назвали себя «London», но по сути мы были «Motley Crue» даже прежде, чем стать настоящими «Motley Crue».
13
Группиз (groupies) —
Если бы только не Майкл Уайт. Все, что я презирал, он — боготворил. Если я любил «Стоунз», он любил «Битлз». Если я любил сливочное арахисовое масло, он любил шоколад. Поэтому мы уволили его за то, что у него были кудрявые волосы, поместили объявление в «Ресайклер» и встретили Найджела Бенджамина (Nigel Benjamin), который был настоящей звездой рок-н-ролла в нашем понимании не только потому, что у него были прямые волосы, но и потому, что он пел в «Mott the Hoople» в качестве дублёра Иэна Хантера. Он писал великолепные тексты, а когда вставал к микрофону, то вопил как резаный. Он действительно мог петь как никто другой из тех групп, в которых я побывал прежде. Итак, у нас был сумасшедший клавишник, у которого был свой собственный «Хаммонд»; барабанщик с большой североамериканской ударной установкой; и британец-вокалист. Мы были — круче некуда.
Группа London, сверху слева по часовой стрелке Джон Сент-Джон, Дэйн Рэйдж, Найджел Бенджамин, Никки Сикс, Лиззи Грэй.
Я был так возбужден, что позвонил моему дяде в «Кэпитол» и потребовал: "Я хочу получить поддержку Брайена Коннолли из «Свит»!"
"Что?!", — спросил он недоуменно.
"Знаешь, у меня есть потрясающая группа, и я хочу послать ему несколько фотографий".
Я послал Коннолли фотографии, и, при поддержке моего дяди, он согласился, чтобы я позвонил ему на следующей неделе. Я провёл целый день дома, прокручивая в голове то, что я ему скажу. Я брал телефон и начинал набирать номер, но затем вешал трубку.
Наконец, я набрался храбрости. Как только он поднял трубку, я сходу повёл речь о «Лондон», что мы на пути к большому успеху, и что мы могли бы воспользоваться его советом или его поддержкой, или каким-либо наставлением, которое он мог бы дать. Возможно, однажды мы могли бы организовать совместный тур.
"Ты закончил, приятель?", — спросил он.
Я замолчал.
"Я получил ваши фотографии и музыку", — продолжал он. "И я вижу, что вы пытаетесь что-то делать. Но я не могу вам помочь".
"Мужик, мы собираемся стать величайшей группой в Лос-Анджелесе, и я думаю, что это было бы хорошо для нас… "
Он прервал меня: "Да, ну, в общем, я уже слышал всё это раньше, приятель. Мой совет — вам не следует бросать вашу основную работу. Играя такую музыку вы никогда не станете популярными".
Я был опустошен. Он был моим идолом, но теперь в одночасье он превратился в моего врага: циничная рок-звезда, сидящая на троне из дерьма в своём лондонском особняке.
"Ну что ж, — сказал я, — мне жаль, что вы так думаете". Я повесил трубку и полчаса сидел, уставившись на телефон, не зная, смеяться мне или плакать.
В конечном счёте, это только придало мне сил двигаться вперёд и заставить Брайена Коннолли пожалеть о том дне, когда он оскорбил меня. Нашим менеджером был Дэвид Форэст (David Forest) — изощрённый гений, который управлял «Старвуд» наряду с Эдди Нэшом (Eddie Nash), который позднее был замешан в деле Джона Холмса (John Holmes) (когда порно-звезда был обвинен в избиение до смерти четырех человек в доме торговца наркотиками в Лорел Кэньон (Laurel Canyon)). Форэст, всегда щедрый, дал мне и Дэйну Рэйджу работу в клубе — уборка, а днём занятие плотницким делом. Это выглядело так — ночью «Лондон» играли, разбрасывали конфетти и ставили всё с ног на голову, а на следующий день нам платили за то, что мы всё это приводили в порядок.