Грязная Гарди
Шрифт:
— Нет, — покачала она головой. — А как думаешь, этот Кир сумел уплыть в такой бурной воде, потому что он, как там, ведьма?
Река и в самом деле шумела неспокойно. Гарди даже показалась, что пока они ели сыр, волны стали круче и выше. На луну наползли облака, темнота сгустилась. Похолодало.
— Ты хотела сказать ведьмак? — уточнила Хризелла. — Нет, наш Кир другой. Он оборотень.
Хорошо, что Гарди успела проглотить вино, иначе точно бы подавилась.
— Да брось, — фыркнула она, но женщина смотрела серьезно.
Неизвестно, к чему бы привел их разговор, если бы на поляне не раздались громкие крики. В круг света вбежал мужчина в растрепанной одежде. Похоже, его разбудили посреди ночи, и он одевался наспех. Значит, не все деревенские участвовали в попойке Аса.
— Куры! — возопил он и, увидев Гойдона, побежал к нему. — Клянусь, капкан на хоря стоял, но там все клети разворочены! Только нечисти такое под силу!
— Да ты дверь, балбес, забыл закрыть! — накинулся на мужчину побелевший Ас. Интуиция подсказала Гарди, что куры были его, а прибежавший, очевидно, на него работал.
— Все было закрыто, все! — не унимался селянин. — Я даже задвижку на трубе закрыл!
— Да ты не кричи, расскажи толком, что случилось, — вмешался Дерек.
— Кур передавили, — выдохнул несчастный слуга Аса. — Судя по тому, как тушки разбросало, зверь был крупный, не хорь какой-нибудь. Но как он внутрь проник? Я ведь когда на шум прибежал, все было закрыто? И куда он делся?
— Может, он еще там? Ты хорошо смотрел?
Местные загалдели, и за шумом больше ничего нельзя было расслышать.
— Значит, оборотень, говоришь? — посмотрела она на Хризеллу, а та многозначительно кивнула.
— Его рук дело. Отомстил Асу за штраф.
— А где этот Кир живет? — как можно более обыденно спросила Гарди. Женщина, к счастью, интереса не заметила и кивнула в сторону темнеющей полосы леса.
— Там, за кладбищем, в доме своей матери. Ее в свое время из деревни прогнали, но она лечила хорошо и полностью изгонять не стали. Разрешили поставить сруб на краю леса за погостом. Страшное место, скажу тебе по секрету. Мало того что кладбище рядом, так еще и болотина прямо за домом начинается. И как он еще не потонул? А ты куда собралась?
— Пойду посмотрю на оборотня, — слегка заплетающимся голосом ответила Гарди. — Он, наверное, кур всех умял и пошел к себе спать. Самое время на него поглядеть.
— Ну ступай, ступай, — усмехнулась Хризелла. — Ишь, как вино тебе в голову ударило, оно молодое, да крепкое. Если плохо стало, могла бы причину и не выдумывать, чтобы уйти.
Но Гарди и не выдумывала. Пробормотав неразборчивое спасибо за еду, она поднялась и направилась, куда указала женщина. На кладбище. Изобразить опьянение было несложно, а вот то, что происходило в деревне, хоть и не было ее делом, но, определенно, не давало покоя. Если допустить хотя бы мысль об оборотне, значит, согласиться с тем, что Кровавая Сальвия была права, а Гарди уступки врагам не делала.
Кладбище так кладбище. После трущоб Старого Города никакое место ей уже не могло казаться страшным.
Глава 4. Завтрак с ведьминым сыном
Гарди не понимала, почему люди любуются луной, приписывая ей разные мистические лики и свойства. Ей всегда казалось, что у луны — рыло, и с ночного неба на нее глядит морда зверя, хищная, неразумная и кровожадная. Вот и сейчас, шагая по жесткой траве среди могильных плит и надгробий, Гарди думала о том, что луна, выглянувшая из-за туч, как всегда, хочет ее крови. Лучше бы она скрылась. Добравшись до кладбища, Гарди почти привыкла к темноте, ночное светило же ее ослепляло, отчего она сбивалась с тропы и уходила к реке.
Никакого оборотня она не встретила. Кладбище было небольшим, ухоженным, с парой благоухающих кустарников и одним памятником в виде плачущей девы у незапертых ворот. Повсюду были расставлены вазоны с цветами, рядом с которыми виднелись чаши с водой, конфеты и уже зачерствевший хлеб, вероятно, оставленные суеверными родственниками. Трава на могилах аккуратно пострижена, вдоль надгробий высажены цветы, дорожки посыпаны песком. Если бы Гарди была оборотнем, то обходила бы такое унылое место как можно дальше. Да и что оборотням делать среди мертвых? В книжке Сальвии был весьма определенно указан круг их интересов.
За погостом в лунном свете серебрилось просторное поле, за которым начинался лес. На самом краю темных хвойников примостился дом, даже издалека и в темноте не похожий ни на одно жилище Голубого Ключа — слишком дряхлый и обветшалый. В голове Гарди нарисовалась дырявая, протекающая крыша, двери со щелями, окна без стекол…
Подумав, она решила, что впечатлений на сегодня получено достаточно, а потолковать с Киром о частной собственности можно будет и позже. Гарди не так давно рассталась с бедностью, чтобы легко смотреть на чужую нищету. Что же до мыслей об оборотне, которые, как она себе призналась, все же посетили ее голову, то их следовало гнать поганой метлой подальше — как и всех сельчан тоже.
Когда поместье тетки Алисии мрачной громадой выползло из-за холма, Гарди даже ему обрадовалась. Часов у нее не было, но ощущения подсказывали, что время приближалось к двум ночи, и она устала. Даже сельчане разошлись, погасив лампы-ракушечники и факелы. Впрочем, ожидаемой тишины не было. Надрывали глотки жабы и лягушки, обосновавшиеся у реки, ухали ночные птицы, что-то крякало в кустах, шуршал ветками и высокой травой ветер. Волшебной плошки Хризеллы с чудотворным маслом у Гарди не было, и ее здорово покусали все ночные комары и мошки, игнорирующие ветку, которой она остервенело вокруг себя размахивала.
Добежав до ворот, Гарди поймала себя на мысли, что издалека над домом будто мерцало зеленоватое свечение, но, оказавшись вблизи, никакого источника света не увидела. Бежать обратно на холм, чтобы убедиться не померещилось ли ей, стало лениво, и она махнула рукой — чего только в лесной глуши не померещится.
Закрыв за собой решетку, Гарди прислонилась спиной к холодному металлу, рассматривая дом, который казался живым, просто спящим. В темных окнах отражалась морда лунного зверя, а листья плюща, увившего стены до крыши, трепетали под ночным бризом. Заброшенный сад мирно дремал; поросшие сорняками цветы в куртинах задумчиво раскачивались, будто танцуя под лунным светом.