Грязная магия
Шрифт:
Топыряк имел все основания полагать, что его соседа по комнате заколдовали. За дни, прошедшие после визита в «Хорошую жизнь», Шнор Орин разительно переменился, и не в лучшую сторону.
Глава 3
С ним стало невозможно говорить на какую-либо тему, кроме Продукта и «Хорошей жизни». Шнор ухитрялся сбывать хренолайф повсюду, даже изловчился продать банку гному Отбойнику.
Учитывая, что тот из жадности мылся под дождем, это был настоящий подвиг.
Зажженные свечи Арс расставил
В сонных настойках Топыряк разбирался примерно так же, как рыба в устройстве кузницы, поэтому заклинания читал негромко, чуть ли не шепотом – не попусти боги, Шнор проснется!
Покачивались в такт словам язычки пламени, кристалл в руках потихоньку нагревался. Когда он мягко засветился, словно в камне загорелась маленькая красная звездочка, Арс осторожно прикоснулся им к ноге Шнора.
Что-то пискнуло, треснуло, запахло паленым волосом.
Затаив дыхание, Топыряк смотрел, как по скрытой под одеялом фигуре Орина бежит тонкая оранжевая линия. Тот знай себе посапывал, а полоса огня миновала колени, прошлась по животу, охватила плечи, скакнула на шею, и дойдя до макушки, с легким шипением растаяла.
– Э? – недоуменно спросил Арс, вглядываясь в освещенные алым глубины кристалла. Там было пусто, как в голове недоучки.
Прозрачная Дыра ничего не нашла.
Шнор Орин зашевелился и открыл глаза. При виде застывшего посреди комнаты Топыряка в них появилось недоумение.
– Ты чего? – спросил Шнор сонным голосом.
– Да так, – ответил Арс, спешно пряча кристалл за спину, – готовлюсь к этой... контрольной...
– Ну-ну, – Орин повернулся на другой бок и захрапел.
В наступившей тишине негромко потрескивали оплывающие прозрачные свечи. Деньги на них оказались потрачены зря.
Игг Мухомор занимался важным делом – протирал тряпочкой парадный шлем, предназначенный для приемов и церемоний. Этого он не доверял никому, зная, что тупицы и бездари, состоящие у него в подчинении, неспособны почистить даже собственные штаны...
Когда дверь в кабинет распахнулась самым наглым образом, без стука, то Игг Мухомор так удивился, что выронил шлем. Тот со злорадным лязгом приземлился МЕНТу на ноги.
– Ах, демоны вас задери! Кто... как я рад вас видеть! – сказал Игг Мухомор, увидев вошедшего, и злобная гримаса на его лице удивительным образом трансформировалась в радушную улыбку.
Главный жрец Бевса-Патера, Отца Богов (звание номинальное), замер на пороге, подозрительно принюхиваясь. Лицо у него было как у человека, который явился в пещеру к живущему уединенно мудрецу, желая обсудить с ним смысл жизни, а наткнулся на разнузданную оргию с участием малолетних девиц.
– Присаживайтесь! – сказал МЕНТ, осторожно стряхивая шлем с ноги. Под столом звякнуло, жрец перевел изумленный взгляд ниже.
– Чем это у вас тут пахнет? – поинтересовался он. – Пивом? Или брагой?
– Проводили следственный эксперимент, – заискивающе
– Ага, – Зубост Дерг хмыкнул. – Следовой экскремент, ну-ну... Это когда водку с пивом мешаешь, что ли? Да, тут не рассчитать очень легко!
Игг Мухомор улыбнулся еще раз, напоминая старого злобного бульдога, который пытается выглядеть игривым щеночком.
– Что привело вас к нам?
– Уж не желание поговорить с умными людьми, – ядовито ответил служитель Бевса-Патера. Только тут МЕНТ обратил внимание, что лицо жреца украшено парочкой добротных синяков, полученных не далее как вчера. – Нам нужна помощь...
– Всегда рады помочь нашим духовным... эээ, отцам, – Игг Мухомор задумался о религиозных ритуалах, исполняя которые можно получить такие вот фингалы. В голову не приходило ничего, кроме церемониальной драки, призванной услаждать взор бога...
Святилищ МЕНТ не посещал очень давно. Нельзя было сказать, что он был атеистом – в мире, где бог за неверие может набить тебе морду, отрицать его существование не очень-то разумно. Просто Игг Мухомор не знал храма, чей хозяин опекал бы стражников, и это задевало его ранимую душу.
Даже у проституток и воров были свои боги!
Вот и выкусите поклонение, жертвы и все прочее...
Игг Мухомор жил с этой фигой в кармане, но вовсе не желал, чтобы о ней узнали обитатели Влимпа или их служители. И те и другие ревнивы и обидчивы, могут все понять совершенно превратно, разгневаться...
А уж с гневом богов не захочет иметь дело даже атеист.
– На наш храм напали! – глаза Зубоста Дерга гневно сверкнули. – Вчера вечером! Толпа безумцев осквернила святилище, учинила непотребства и сорвала службу!
– А, – Иггу Мухомору показалось, что нечто подобное он недавно слышал. – А что же могучий Бевс-Патер почему он не покарает нечестивцев? Ведь бог не может не ответить на молитву верных служителей?
– Не может, – согласился жрец, глаза его плутовато забегали, – но нигде не сказано, какими именно словами он будет отвечать... Нам приказано действовать самим. И, – тут Зубост Дерг опасливо посмотрел на потолок, украшенный желтыми пятнами подозрительного происхождения, – мне кажется, что великий Бевс-Патер, Отец Богов, просто не в силах найти обидчиков...
– Хм, да, какая неприятность, – Игг Мухомор поскреб голову. Если дело с Господином Молчания, представляющим второстепенный– культ, можно было пустить на самотек, то с главным жрецом Бевса-Патера, одного из самых почитаемых божеств, это не получится. – Эй, сержант!
Последний вопль был рассчитан на то, чтобы его услышали за дверью, на лестнице. Зубост Дерг нервно вздрогнул.
– По вашему приказанию прибыл! – дежурный сержант возник в дверях. Он мученически пучил глаза и изо всех сил старался втянуть похожий на подушку живот. Живот упорно сопротивлялся.